Вижу, что в последнее время дискуссия в обществе по поводу украинского языка набирает обороты, и это не может не радовать. Мне кажется, что это является свидетельством того, что все больше украинцев начинают осознавать важность защиты украинского языка, воспитания детей в любви к Украине, важность того, что эти вопросы нужно решать немедленно, а не после войны. Эти вопросы о том, возродимся ли мы как полноценное государство.
Вспоминаю, как несколько лет назад я с удивлением прочитала, что в Варшаве в 1912 году не было ни одной польской школы, все школы были русскими. В этот факт сегодня трудно поверить. Кто бывал в Польше, знает, что поляки разговаривают исключительно на польском, а на русском там говорят разве что туристы или работники из восточной Украины. Польша так же, как и Украина, пережила запрет на польский язык.
Читая биографию Марии Склодовской-Кюри, я узнала, что в 80—90-х годах девятнадцатого века по всей Польше появилось много тайных школ и даже Летучий университет (потому что постоянно менял свое место), в которых преподавался польский язык, история Польши, другие предметы на польском языке. Уроки детям давали бесплатно студенты, учителя и просто образованные люди. Мария Склодовская также давала уроки в таких школах. Все польское общество объединилось ради того, чтобы сохранить свой язык, культуру, свою идентичность. Конечно, полякам повезло чуть больше, чем украинцам. Российские цари относились немного толерантнее к полякам, их не убивали голодом, как украинцев, в Польшу не заселяли миллионы россиян. Полякам, как нам в Украине, не ставили на руководящие должности россиян. Но у каждой нации свой путь.
* * *
На Буковине есть много людей, которые в советских паспортах были записаны румынами, но имеют украинские фамилии: Федорюк, Руснак, Петращук, Лесюк и т.п. Поскольку вопросы языка всегда привлекали мое внимание, то я, ученица старших классов, объясняла это себе тем, что местная власть так «украинизировала» население. Как я ошибалась. Все было с точностью до наоборот. Это румынская власть так румынизировала украинское население. Украинцы с украинскими фамилиями стали румынами. Поняла я это после разговора, услышанного в доме моих родителей, когда у нас в гостях были старшие родственники. Одна из теть моей мамы рассказала о «румынах» с украинскими фамилиями, деды и бабушки которых не знали румынского. Тетя моей матери была рождена приблизительно в 1915—1917 годах, то есть сразу после развала Австро-Венгерской империи. С момента вхождения части украинских земель в состав Румынии начались гонения на украинский язык.
Уже через многие годы меня огорчил один случай. Мы, украинцы-эмигранты, в первые годы нашей жизни в Испании в выходные собирались большими группами в парках. Разговаривали, рассказывали о своих сеньорах, искали и предлагали работу, отмечали праздники и дни рождения и обязательно пели песни. Это были некие группы психотерапии: нас окружал чужой мир, и мы таким образом пытались как-то выжить в нем. В парках помимо нас также собирались румынки. Как-то к нашей группе присоединилась группа румынок и запела нам песни о шахтерах на украинском языке. Я с интересом начала их расспрашивать, не украинки ли они, разговаривает ли кто-то из них на украинском, кто научил их украинским песням? Некоторые из них пытались что-то ответить на украинском, но из этого ничего не вышло, легче было на испанском. Они твердо сказали, что они не украинки, а румынки. И мне показалось, что отказывались они от украинства с каким-то страхом и что они боялись друг друга. Наверное, в Румынии признание себя украинцем могло накликать на семью большую беду. Это еще одно свидетельство того, что народы-колонизаторы являются очень агрессивными. Мне было больно видеть, что эти явные потомки украинцев не чувствовали себя веточками, отрезанными от украинского дерева, более того, они боялись это делать.
* * *
Все колонизаторы украинских земель действовали одинаковыми методами, разница заключалась только в мере жестокости. И, наверное, первенство в жестокости можно смело отдать России. Россия делала и делает все возможное, чтобы самые талантливые, самые авторитетные, самые мудрые украинцы или служили ей, России, или она безжалостно уничтожала тех украинцев, которые могли бы оторвать Украину от России, изменить мировоззрение украинцев, из-за своего таланта привлечь внимание мира к Украине (М.Леонтович, В.Чорновил, М.Ивасюк, В. Стус, С.Бандера). И это хищное наблюдение за украинцами не прекращается ни на секунду.
* * *
Мой муж — монгол. Он любит свою Монголию. В Улан-Баторе есть очень большой памятник Чингизхану. Монголы боготворят своего знаменитого предка. Мой же муж обвиняет Чингизхана в нынешних бедах Монголии. Довольно большая территория современной Монголии населена менее чем тремя миллионами монголов. Чингизхан, чтобы удерживать завоеванные земли, отправил за пределы родины огромное количество молодых монголов. Большинство из них никогда больше не вернулись домой и ассимилировались с захваченным населением или образовали кусочки бывшей могучей империи: Туву, Башкирию, Бурятию. И теперь когда-то могучая Монголия с многочисленным населением должна маневрировать между Китаем, который в любой момент может выплеснуть за пределы своих границ лишнее население, и хищнической Россией, всегда готовой украсть все, что плохо лежит.
* * *
Нынеживущие украинцы являются постгеноцидным поколением. Жизнь отселекционировала наиболее робких, наиболее покорных, тех, кто может приспособиться к любым условиям. Я в Испании познакомилась с одним днипровцем, который с гордостью рассказывал, что он происходил из рода запорожских казаков, и его фамилия это подтверждала. Но этот потомок смелых запорожцев абсолютно спокойно рассказал мне, что он свою дочь сначала записал в первый класс русской школы, после Помаранчевой революции дочь начала ходить во второй класс в украинской школе, а когда уже стало понятно, что никаких перемен в Украине не будет, дочь снова отвели в третий класс русской школы. Вот как можно мимикрировать в зависимости от политической ситуации.
Однако, наверное, природа мудро даже в наиболее робких и пугливых хранит на всякий случай гены мужества, чести, благородства.
И если, несмотря на истязания, уничтожение, голодоморы, украинский народ в своем лоне выносил сегодняшних мужественных, смелых, оптимистичных сыновей и дочерей, Украина выстоит. И у нас есть много причин, чтобы победить. Среди наших соседей есть и цивилизованные страны. Население Украины хоть и стремительно уменьшается, все-таки еще имеет шансы со временем начать расти. Наш язык не надо, как иврит, оживлять после двухтысячелетнего сна. Наш язык жив, нас много. Только нужно, чтобы украинцы не эмигрировали в Европу и Америку, а возвращались домой. Нам нужно стать сильными, чтобы даже наши цивилизованные соседи в своих потаенных мыслях не пахали украинские черноземы. И то, что все больше украинцев начинают говорить на украинском — очень хороший знак.
