Виртуальная полифронтовая война (фронты: первый — газовый, второй — маячный, третий — мясо-молочный, четвертый?..), которую наше Отечество ведет с его, Отечества, северно-стратегическим партнером, мобилизует мое перо посредством приравнивания оного к штыку. Мобилизация особо обострилась накануне Дня защитника Отечества. В одурманенной милитаристским угаром голове скачут, иногда прорываясь чрез зубы, усвоенные с детства энергичные слоганы: «Революционное Отечество в опасности!», «Все на борьбу с Деникиным!» (точнее, с имперской свистопляской, поднятой в связи с его перезахоронением), «Наш ответ Чемберлену» etc.
11 февраля в «Дневном» сражении на «известинском» участке фронта Юрий Щербак взял в перья-штыки и наголову разбил известных российских политполководцев Александра Ципко, Глеба Павловского и Александра Дугина. Но наш стратегический противник имеет, как свидетельствует история, практически неисчерпаемые людские резервы. 9 февраля удар с фланга нанес очередной «известинский» стратег Максим Майский. В статье «Россия — Украина: новые приоритеты» он воспел хвалу политическому прагматизму, который как философия грядущих русско-украинских отношений должен прийти на смену философии сердца и крови («братство народов»).
«Майские тезисы» о возможных действиях России на мартовском электоральном поле Украины (в содержание тезисов особо вдаваться не будем, важна форма) приправлены изрядной порцией специфического цинизма. Сделано это с целью замаскировать американский след в философском образовании автора. Все знают, что прагматизм — продукт американский (Ч. Пирс, У. Джемс, Дж. Дьюи), и, чтобы «забить» тухлый душок, потребны специи. В данном случае — в виде специфических элементов философии кинизма. Когда же у потребителя специфицированного таким образом продукта глаза лезут на лоб (от «Майских сентенций», что от того перца), политкулинар утешает: «Цинично? Нет, прагматично. Америка нам друг, но истина — читай: национальные интересы — дороже». Так что «їжте, хоч повилазьте».
Такое логическое противопоставление цинизма и прагматизма вряд ли основательно. Киническое поведение античных мудрецов можно смело идентифицировать в качестве сугубо прагматического. Скажем, «modus operandi» Диогена Синопского очень точно передается словами циничной песенки моего детства: «Хорошо ведь быть собакою (kynos — собака) — где хочу пописаю, где хочу — покакаю». Приспичило — оправился. Даже не утруждая себя нахождением кустика. Цинично? Нет. Прагматично. Культура нам друг, но естество — дороже. Что естественно, то не позорно.
Да что там условные моральные границы (дозволенного). Киники в упор не замечали даже и реальных границ чужого местообиталища. Диоген — первый космополит (греч. «гражданин мира»), всюду чувствовал себя как дома. Будучи приглашенным в гости, плевал в лицо хозяину («Это худшее место, которое я нашел в доме»), насмехался над патриотическими чувствами граждан, над любовью к своей земле («Когда какой-то человек пожаловался, что умрет на чужбине, Диоген сказал: «Не печалься, глупец, дорога в Аид отовсюду одна и та же»).
Сегодня кинические традиции мощно поддерживаются российскими циниками. Так, директор Института этнологии и антропологии РАН, член Общественной палаты Валерий Тишков призвал блюсти численность и стройность рядов российской «пятой колонны»: «Очищать» постсоветское пространство от русских было бы большой стратегической ошибкой, —учит директор-общественник. — Наличие русского населения во многих государствах является тем фактором, который не позволяет разгуляться крайнему этническому национализму» («Известия», 08.02.06). Цинично ли игнорировать мольбы русских, терзаемых на чужбине националистами, и не пускать соотечественников умереть в их русском Отечестве? Нет. Оказывается, всего лишь прагматично. Как говорил Великий Комбинатор: «Больше цинизма, людям (читай: российским избирателям, жаждущим возрождения имперской России. — Е.З. ) это нравится».
Не чужды современные российские прагмато-киники и скептицизма (евроскептики). «Для Москвы крайне важно, — указывает М. Майский, — чтобы верх одержали силы, которые не будут стоически зациклены на западном направлении». Этим определяется не только российский интерес в украинских выборах, но и украинский стоицизм в качестве нашей государственной философии. Почти что римские доблести украинских руководителей, стоически удерживающих выбранный ими геополитический курс, впечатляют даже российских евроскептиков.
Однако стоицизм славен не только мужественностью и стойкостью его адептов. Среди мудрых предписаний стоической философии есть и такое: не можешь изменить обстоятельства, измени свое отношение к ним. В переводе на язык сегодняшних украинских реалий это звучит приблизительно так: повышение цен на газ суть благо, ибо снимает с газовой иглы нашу промышленность и вселяет надежду на энергосберегающее выздоровление; туркменский газ монополизирован Россией — чудесно, ведь это избавляет нас, демократическую европейскую страну, от тяжкого бремени вежливых отношений с деспотическим режимом (договориться с Туркменбаши сподручнее В. Путину); морозы — хороши, поскольку стали причиной реформы ЖКХ; россияне не покупают наш сыр — самим больше достанется (давно пора уже поддерживать не только собственного производителя, но и собственного потребителя). И так далее...
