О Павле Ивчуке, человеке непростой судьбы, я слышал немало. Несмотря на свой почтенный возраст, он и до сих пор старается быть участником всех торжественных национально-патриотических действ в райцентре, выступает в местном Гороховском народном историческом музее, призывает молодежь любить Украину и быть готовыми отдать за нее свои жизни. Бог не раз оберегал юного националиста с Подберезья на Гороховщине от неминуемой смерти, а клятву повстанцев он давал, имея лишь... 11 лет.
ВСТУПИЛ В ОУН ЕЩЕ «ПРИ ПОЛЬШЕ»
«...Шел 1941 год. Мы вместе на расстрел шли. Отца вели немцы, а я спрятался в соседский клевер. Отец меня не видел. Его привели к пропасти, из которой когда-то брали песок. И тут приехала немецкая разведка. И мгновенно ее ни с того, ни с сего обстреляли «русские». Тогда взрыв случился, яма сделалась большая. Отец в ту яму и прыгнул. А я после взрыва на некоторое время потерял сознание, от испуга вероятно. Открываю глаза и вижу — отец жив, поднимается из пропасти, в которой его должны были расстрелять».
Такие слова ветерана УПА Павла Филипповича Ивчука в начале разговора заставляют вздрогнуть. Борьба за Украину для него, его семьи началась еще задолго до провозглашения независимости. В селе Подберезья, в котором родился Павел Ивчук, было немало участников национально-освободительного движения в ХХ веке, в частности, членов подполья ОУН и воинов УПА.
«Отец мой, Филипп Григорьевич Евчук, был офицером польской армии, однако был в отставке и работал экономистом, — говорит Павел Ивчук. — Еще «при Польше» он присоединился к ОУН. А именно подполье в Подберезье организовалось еще в 20-х годах. Отец был образованным человеком, к нам домой часто приходили люди, чтобы поговорить о будущем государства. Когда в 1939 году пришли советы, то забрали отца у Горохов на работу в финотдел. А я на то время при «первых» советах уже в подполье был: отец меня посылал занести кому-то записки. Только отмечал: «Никуда по пути не заходи».
Советская власть по приходе на Западную Волынь начала процесс принудительной коллективизации. Большие хозяйства жителей Подберезья тоже пострадали, многих хороших хозяев вывезли в Сибирь. Однажды вечером Филипп Евчук сказал своей жене Татьяне Ксенофонтовне: «Давай на тебя землю перепишу». Женщина отрицала: «Зачем? Чтобы меня завтра вывезли?» «Пойми, — продолжил Филипп Григорьевич, — я не могу много тебе говорить. Меня сегодня-завтра могут арестовать, советы уже собирают соответствующее «досье».
«НЕМЕЦ КРИЧИТ: «НЕ СТРЕЛЯЙТЕ», А ПОЛЯК: «РАССТРЕЛИВАЕМ»
«Еще до прихода советов, в последние дни польской власти на Волыни в 1939 году, отцу позвонили из Горохова и сказали, что нужно разгрузить три машины, — вспоминает Павел Ивчук. — А отца поставили комендантом. Он был поручиком в польской армии, имел где-то 12 винтовок. К себе позвал бывших побратимов по службе в Варшаве. Ребята решили установить в Подберезье Украинскую власть. Сбор объявили в три часа ночи. Отец предупредил всех: «Стрелять только по моей команде». Мне было очень интересно, я убежал из дома, чтобы все это увидеть, потому что мать не пускала. Здесь подъезжают машины, вышел польский офицер и говорит: «Что пану нужно?» Отец ответил: «Уважаемое общество, ваша война закончилась. Украинские патриоты взяли власть в свои руки. Прошу сдать оружие. Вы в окружении, сопротивляться бесполезно. Отпускаем солдат домой». И они сдали оружие. Отец предупредил: «Не дай Бог, кто-то тронет поляков, когда они будут отходить около леса, не дай Бог, будете грабить». Так отец установил Украинскую власть в районе».
22 июня Филипп Евчук, когда понял, что началась война, решил, что нужно отходить к лесу. Воины все были наготове. А здесь еще и начались мародерства, люди грабили все, что можно было. А на третий день Филипп Евчук сказал сыну: «Пойди в село, посмотри, есть ли казармы там, есть ли дома, все спокойно ли». Павел Ивчук пошел, посмотрел: все хорошо, правда, местные очень грабили магазины. И люди вернулись к село.
Были, по словам Павла Ивчука, во время войны конфликты с польской Армией Краевой. Незадолго до Пасхи 1943 года 7 крытых брезентом грузовиков с польскими шуцманами, которыми руководили немецкие офицеры, въехали в Подберезья. Шуцманы убили Федора Денисюка, Максима Лозу, Марину Притулу и расстреляли семьи Чернышей, Постужавских, сожгли примерно 15 домов. «Мать выгоняют два польских шуцмана, — вспоминает Павел Ивчук. — Хотят застрелить. Но пришел немец, говорит: «Что вы делаете?! Это же семья, малые дети. Не нужно расстреливать». А поляк кричит: «Расстреляем!» С матери сняли сапоги, тулуп был на ней вышитый, платком был меньший брат закутан. Два поляка все забрали. Еще баба кричит: «Паны, если сжигаете, — выпустите коней!» Рукой махнул, говорит: «Уже выпустили...» Были бы их постреляли. Но забрал их немец. Но спустя некоторое время один из тех поляков возвращается, приносит вязанку соломы. Бросил ее в двери дома, зажег. Ушел. Наша бабка старенькая потушила».
СМЕНИЛ ФАМИЛИЮ, ЧТОБЫ НЕ «ВЫЧИСЛИЛИ»
«Во время войны как-то к отцу пришел один мужчина, — рассказывает Павел Ивчук. — И говорит: «Нужно делать Украину». Отец ответил удивленно: «С кем? На чем?» Но молодежь такую инициативу поддержала. Вечером в дом сходилось очень много молодых ребят. И отец их тренировал. А потом попал к руководству знаменитой Колковской республики. Там его назначили писарем штаба, ответственным за кадровую работу, дали пятерых охранников».
На то время малый Павел уже наизусть знал Декалог украинского националиста, часто встречался с воинами УПА. Сначала парню в штабе, ввиду его юного возраста, доверили быть связным. Но впоследствии, после того, как Павел четко и правильно выполнил несколько поручений, его привели к торжественной присяге на верность Украине в присутствии сотенного УПА Павла Тысько (псевдо «Стрелец»). Это случилось в горячее летнее время 1943 года. Юному повстанцу Павлу Ивчуку дали псевдо «Орлик», присвоили звание роевого, и парень, имея всего 11 лет, уже командовал группой из одиннадцати юношей, которая действовала на поприщах Гороховского и других районов Волыни.
По окончании войны Павел Ивчук не ушел из рядов УПА. Его отец в 1947 году возглавил Подберезовский сельский совет. Однако повстанцы Филиппа Евчука не трогали, потому что знали, что тайно работает на украинское подполье. Но потом советы узнали о подпольной деятельности Филиппа Ивчука и сняли его с должности, однако не арестовали, только оставили без работы, потому вынужден был долгое время работать сторожем.
С согласия руководства повстанцев уже в 1952 году Павел Ивчук пошел в ряды советской армии, закончив перед этим Львовское профтехучилище. «Мне тогда, когда поступал во Львов, фамилию отец сменил с Евчук на Ивчук, чтобы, не дай Бог, не вычислили и не посадили за решетку», — добавляет Павел Филиппович.
После армии Павел Ивчук работал во Львове, Иваничах, а с 1956 года — в Горохове на автотранспортном предприятии. Когда в 80-х годах получил распространение Народный Рух — одним из первых в районе стал в его ряды, боролся за независимость Украины в начале 90-х. Такую же активную жизненную позицию Павел Филиппович сохранил и до сих пор. В свои 86 лет он — глава Братства ОУН-УПА Гороховщины, член провода ВО «Трезуб» имени Степана Бандеры. Ежегодно Павел Ивчук посещает знаменитое урочище «Прощаница», где когда-то воевал в рядах УПА и его отец Филипп Евчук.
Тяжело, по словам Павла Ивчука, ему сейчас смотреть на то, как московские оккупанты опять уничтожают украинскую землю. Говорит, если бы имел здоровье, защищал бы восточные рубежи государства вместе с нашими солдатами. Поэтому в настоящее время часто учит патриотизму молодежь, чтобы молодые сыновья и дочери Украины сызмальства не боялись стать в боевое ряды и пойти за волю и независимость родной земли даже на расстрел.
