Если по отношению к событиям, происходящим на Донбассе, употребляется крайне неадекватный термин — «антитеррористическая операция», то для определения ситуации в информационном пространстве уже не ищут слов-суррогатов. Идет полномасштабная с применением всех возможных средств российско-украинская информационная война. Главная особенность этой войны — беспрецедентные информационные преступления. К сожалению, о них мало говорят, а еще меньше на них реагируют. Иногда складывается впечатление, что информационная вакханалия на фоне боевых действий в Луганской и Донецкой областях, воспринимается международным сообществом абстрагировано.
Яркая иллюстрация — инцидент с московским гастролером Пореченковым. История с актером, который позировал российским СМИ, должна стать предметом должного внимания авторитетных международных институтов, которые занимаются вопросами медиа. Ведь, фактически, речь идет об информационном преступлении.
К сожалению, это лишь первый случай, когда ОБСЕ и другие международные структуры более-менее адекватно отреагировали на бесчинства российских СМИ, и то в контексте необходимости соблюдения правил пребывания журналиста в зоне проведения боевых действий. Как правило, делается вид, что ничего существенного на фронте российско-украинской информационной войны не происходит.
Почти месяц назад обратился с открытым письмом к
Д. Миятович по поводу конкретных и неопровержимых фактов использования российских СМИ для поддержки террористических организаций ДНР и ЛНР, а следовательно тяжелых преступлений, которые совершаются на украинской земле.
Так, перемещаясь по зоне проведения боевых действий, российские журналисты неоднократно и вполне обоснованно подозревались в сборе для террористов и российских оккупантов информации о расположении, численности и вооружении украинских войск, корректировке огня. На совести таких «журналистов» — кровь и смерть мирных людей и бойцов украинской армии, которые защищают родную землю от агрессора.
Понятно, что ответа не получил. В конце концов, не нуждаюсь в персональном ответе на свое письмо. Но Украина должна знать реакцию ОБСЕ на беспрецедентные нарушения российскими СМИ всех возможных журналистских стандартов, что уже привело к многочисленным смертям и продолжает провоцировать появление новых жертв.
При этом бросается в глаза, что ОБСЕ довольно оперативно реагирует на любые изменения в информационной политике Украинского государства. Скажем, нашей стороне пришлось оперативно отвечать на упреки ОБСЕ относительно такого «недемократического шага» как исключение из пакетов универсальной программной услуги отдельных государственных телеканалов Российской Федерации, которые ведут вещание против Украины в лучших традициях геббельсовской пропаганды.
Представителям ОБСЕ объяснили: отключение телеканалов — это была вынужденная мера. Ведь другой возможности противостоять откровенному и безнаказанному разжиганию междунациональной и межконфессиональной вражды, призывам к войне, посягательствам на территориальную целостность Украины у нас не было.
Уже давно перезрела ситуация, когда ОБСЕ, а также другие европейские институции должны были бы применить относительно представителей российских СМИ конкретные санкции, как, это в частности было сделано в сфере экономики. Например, исключить РФ из всех международных медийных организаций. Россия должна быть наказана за информационные преступления!
Однако отсутствие четкой позиции по этому вопросу будет лишь стимулировать представителей российских СМИ к дальнейшему непосредственному участию в военных преступлениях против украинского народа. Будет осуществляться дискредитация профессии журналиста, будет подрываться доверие к ней.
А главное, мир, о необходимости которого так много говорится, будет лишь отдаляться от многострадальной земли украинского Донбасса.
