Потепление отношений между США и СССР в начале 70-х годов прошлого столетия способствовало началу международного сотрудничества в освоении космоса. Во время визита в Москву президента США Ричарда Никсона в конце мая 1972 года состоялось подписание соглашения о сотрудничестве в космосе между СССР и США с целью повышения безопасности полетов и осуществления в дальнейшем международного сотрудничества в научных экспериментах. Так появилась на свет программа ЭПАС — экспериментальный полет космических кораблей «Апполон» (США) и «Союз», который состоялся ровно 30 лет тому назад — 15 июля 1975 года. Воспоминаниями об этом событии делится непосредственный участник проекта — заслуженный испытатель космической техники, полковник в отставке Геннадий Понамарев из Киева.
Американская группа подготовки к совместному полету состояла из шести человек, с изначально сформированными основным и дублирующим экипажами. Основной экипаж «Аполлона» составили астронавты Томас Стаффорд (командир экипажа), Вэнс Бранд (пилот основного блока) и Дональд Слэйтон (пилот стыковочного модуля). Группа советских космонавтов вначале не была разделена по экипажам и включала Анатолия Филипченко, Николая Рукавишникова, Владимира Джанибекова, Бориса Андреева, Юрия Романенко, Александра Иванченко. Позже к ним присоединились Алексей Леонов и Валерий Кубасов. Так продолжалось до тех пор, пока на пресс-конференции на авиакосмическом салоне в Ле-Бурже (Франция) один из американских корреспондентов не обратился к советским космонавтам: «Назовите, пожалуйста, ваших космонавтов, назначенных в состав экипажей». А. Леонов ответил, что любой из присутствующих здесь космонавтов может принять участие в советско-американском полете. Тот же корреспондент, явно не удовлетворенный таким расплывчатым ответом, немедленно задал вопрос Томасу Стаффорду: «Как вы собираетесь с ними лететь, если они даже не определили экипажи?» Рассудительный бригадный генерал Стаффорд, имеющий большой опыт общения с американской прессой, выручил своих коллег по предстоящему полету: «Когда будет нужно, нам скажут. Нас это не волнует, и мы будем готовиться по программе». Советская сторона же немедленно отреагировала на эту ситуацию и уже утром следующего дня опубликовала состав экипажей.
Всего были сформированы четыре (!) советских экипажа: один основной, в который вошли А. Леонов и В. Кубасов, и три резервных. Как один из непосредственных участников тех событий замечу, что ракетоносителей и космических кораблей «Союз» боевые расчеты космодрома Байконур готовили по две единицы. Очевидно, сказалось сверхответственное отношение советского руководства к этому полету. Такая предусмотрительность исключала любые неожиданности при подготовке к выполнению этапного события в космонавтике, но для третьего или четвертого экипажей вероятность полета была близка к нулю.
Одним из самых трудных этапов подготовки к совместному полету было согласование его технической стороны — из-за несовместимости ряда систем и разных подходов двух стран к созданию космической техники. Стыковочные узлы «Союза» и «Аполлона» были различными, что потребовало создание принципиально нового стыковочного узла, который был универсальным стыковочным средством и в любой ситуации обеспечивал бы стыковку двух кораблей. Кроме того, необходимо было обеспечить совместимость радиотехнических средств связи и поиска в космосе двух кораблей и их сближения.
Успех работы на орбите обеспечивался четкой работой обоих центров управления — как русского, так и американского, в том числе совместимой документацией и выработкой понятных команд на одном языке общения. Для американцев это был русский язык, а у советских космонавтов — английский. Следовательно, сотрудники обоих центров управления, равно, как и члены экипажей обязаны были знать язык космического коллеги и работать по единой документации. У американцев внутри корабля атмосфера для дыхания экипажа составляла почти чистый кислород при давлении 260 мм ртутного столба. В корабле «Союз» давление было нормальным — 760- 800 мм ртутного столба при обычном, земном содержании кислорода. Пришлось понижать давление в русском корабле до 510 мм. рт. ст. с одновременным повышением содержания кислорода до 40%, что вызвало необходимость усовершенствования системы жизнеобеспечения и мер пожаротушения. Изменения коснулись и ряда других систем «Союза». Изменения были столь серьезными, что потребовался дополнительный запуск модернизированного «Союза» для проверки его работоспособности в реальном полете.
К концу 1974 года основные и дублирующие экипажи с целью взаимопонимания и сближения дважды побывали в рабоче-гостевых поездках друг у друга. Космонавты говорили об этих поездках как о средстве стыковки друг с другом на Земле. «Стыковка» получилась удачной. Последняя совместная тренировка русско-американских экипажей по программе «ЭПАС» началась в США в феврале 1975 года в Хьюстоне. Советские космонавты также ознакомились с космодромом на мысе Канаверал и реальным кораблем «Аполлон». Три недели в американском Центре управления для советских специалистов и космонавтов прошли в специальных тренировках. Это была, по сути, генеральная репетиция в двух актах, в ходе которой уделялось особое внимание ликвидации экипажами нештатных ситуаций. Совместные тренировки на комплексном тренажере «Аполлон», макете переходного модуля и стендах радиообмена сблизили экипажи. После перелета в Москву, уже утром следующего дня в Звездном городке состоялась заключительная комплексная тренировка основных экипажей программы ЭПАС. Имитировались в масштабе реального времени все этапы полета, разве что не было невесомости и перегрузок.
Проект ЭПАС вышел на финишную прямую 2 июля 1975 года, когда американская делегация вылетела из Звездного городка в Хьюстон для проведения раздельной тренировки, во время которой отрабатывался запуск «Аполлона». Наши космонавты улетели на Байконур 3 июля.
11 июля 1975 года ровно в 7 часов утра местного времени ракетно-космический комплекс «Союз» был вывезен на стартовую позицию № 1. В 6 час. 30 мин. я, тогда исполнявший обязанности начальника штаба испытательной группы ракетоносителя, уже стоял у ворот испытательного зала. Опыт службы говорил, что в нужный момент ворота по той или иной причине могут и не открыться. Но все прошло штатно: тепловоз медленно потянул на стартовую позицию ракету с кораблем, а я собрал по традиции заранее положенные на рельсы медные пятаки. 13 июля все повторяется с резервной ракетой, которая была установлена на 31-й стартовой позиции и могла быть задействована, если по каким-либо причинам не состоится своевременный пуск основного «Союза» с первой стартовой площадки. На мысе Канаверал командир экипажа генерал Томас Стаффорд, а на Байконуре — полковник Алексей Леонов доложили о готовности к совместному полету. Перед пуском «Союза» на Байконур прилетел посол США в СССР Уолтер Дж. Стессел с супругой. В течение 7—8 минут посол пообщался с Леоновым и Кубасовым через стеклянную перегородку. Леонов подарил супруге посла космический сувенир — маленькое зеркальце, которое крепится на рукаве скафандра.
15 июля 1975 г в 15 час. 20 мин. первым стартовал «Союз». В 22 часа 50 мин. по московскому времени с мыса Канаверал в космос отправился «Аполлон». Уже 17 июля в 19 час. 12 мин. советский и американский корабли состыковались над Бискайским заливом. В орбитальном отсеке «Союза» открылся люк и раздался голос Стаффорда: «Хэллоу, Алексей! Иди сюда, пожалуйста, ко мне. Плиз». Командиры пожали друг другу руки, и это рукопожатие зафиксировано для истории. Затем Стаффорд и Слейтон перешли в орбитальный отсек «Союза». А вечером этого же дня состоялась совместная бортовая пресс-конференция, на которой экипажи отвечали на заранее отобранные интернациональной комиссией журналистов вопросы. Следующий день совместного полета был посвящен проведению научных экспериментов. 19 июля корабли расстыковались и отошли друг от друга, а спустя 38 минут вновь состыковались, подтвердив надежность выбранной системы стыковки. В 18 час. 26 мин. корабли расстыковались уже окончательно. 21 июля «Союз-19» благополучно сел в районе города Аркалык. «Аполлон» же продолжал полет еще более трех суток и приводнился в ночь на 25 июля в 600 км. к западу от Гавайских островов, где его и подобрал вертолетоносец «Нью-Орлеан».
Полет по программе ЭПАС был первым международным совместным космическим полетом. Этот полет наглядно продемонстрировал всему миру, что неразрешимых вопросов во взаимоотношениях ведущих держав не существует, равно, как и технических проблем. Своеобразным эпилогом совместной космической программы стала поездка американского экипажа по городам СССР, во время которой они побывали и в Киеве.
