Дорогие читатели!
Спасибо за письма. Они особенно бесценны сейчас, когда
многим приходится выбирать: купить полбуханки хлеба, газету или почтовый
конверт. Всех ограбило государство, в одночасье сделало нищими. Наталия
Синельникова из Днепропетровской области пишет:
«Мой папочка (он умер три года назад) занимал довольно
высокую должность в городе. И мы до «вільної України» и распада Союза особо
ни в чем не нуждались. Мама 45 лет отработала на металлургическом заводе.
Тоже всю жизнь копила деньги. Я — педагог-музыкант. 30 лет работала, как
вол. А ради чего? Чтобы государство плюнуло на меня так же, как на мою
маму, которой сегодня я не могу помочь ничем, разве что добрым словом...»
Хотя не у всех папы занимали большие должности, сбережения
имели многие. Потому неудивительно, что пришли такие письма. Но интересно
то, что читатели, причем из ранее довольно обеспеченных семей, подвели
нас к совершенно другой теме разговора.
Деньги нам отравили жизнь
«Мы тоже приехали в Украину с большими деньгами. С Дальнего
Востока. Купили дом, модную чешскую мебель, «Волгу». Но процесс накопительства
продолжался. После работы и в выходные дни мама, нагрузившись ведрами с
квашеной капустой и мочеными яблоками, ехала на базар. До сих пор помню
ее красные, окоченевшие от мороза руки, когда она зимой, уже в темноте,
возвращалась домой. Я плакала, читая в вашей статье, что вам хочется встать
на колени и целовать мамины сухонькие руки. У меня были те же чувства.
Маму было жаль до слез.
Теперь я понимаю: копить и все нести в сберкассу людей
заставляла наша советская тоталитарная система. Деньги не на что было тратить.
Дефицитом было все. Все доставали «из-под прилавка». Границы были закрыты,
человек не мог вырваться посмотреть мир, путешествовать. А отправить ребенка
учиться в какой-нибудь иностранный университет — даже мысли такой не могло
никому прийти в голову. В общем, в «зоне» жили. Государство приучало людей
жить не сегодняшним днем, а ради призрачного лучшего будущего. Иногда я
думаю: может, массовое ограбление народа — материальное и интеллектуальное
— это заблаговременно хорошо спланированная акция?..
Вернусь, однако, к личному. Отец и мама были разные, как
два полюса. Своим невыдержанным языком и бесконечными упреками мама постоянно
накаляла атмосферу в семье. Отец все уравновешивал. Шуткой, гостеприимством,
щедростью. Если я куда-то шла, мама давала мне трешку, отец тайком совал
десятку. Из-за денег мама его просто «съедала». Когда у него терпение лопалось,
доходило даже до драк. Естественно, я защищала маму, женщину. Однажды в
такой момент (мне было семнадцать) я, как рысь, кинулась отцу на спину,
вцепилась зубами в затылок. Его это потрясло. Меня еще больше. Ведь отец
был ближе мне, чем мама. Он сам занимался моим воспитанием. Ему я обязана
образованием и духовным развитием.
Думаю, отец чувствовал себя одиноким. Порой, когда я засиживалась
над книжками, он тихо подходил и с видом заговорщика говорил: «Поехали
покатаемся?» Это могла быть и полночь, и два часа ночи. Мы мчались по заснеженной
трассе, оставив далеко позади спящий город. Мела поземка. Мы молчали. Каждый
о своем. Как-то раз он сам рванул в ночь. И не вернулся. Машина разбилась
вдребезги...
Я потеряла не только отца. Но и младшую сестру. Намного
раньше. Нет, она, Слава Богу, жива. Живет от нас в десяти минутах езды
автобусом. Просто я была любимая дочь, а она — нет. И мама перестала для
нее существовать. Наши дочери иногда встречаются, секретничают. Сестра
звонит мне, когда ей очень-очень плохо, когда нелады с мужем. Я — ей, когда
понимаю, что пора уже позвонить... Мы очень разные и далекие.
После смерти отца на меня, любимую дочь, обрушилась вся
мамина забота и ... весь яд ее языка. Я была уже замужем, родила дочь.
Но всегда вздрагивала, когда мама своим генеральским тоном звала меня.
Мужу это не нравилось. Я разошлась с ним. И хотя ни на минуту не жалела,
знаю: мама «хорошо» помогла. Нас, студентов, она каждый день упрекала,
что живем за ее счет. Даже, когда мы оба стали работать.
Не могу сказать, что мама очень жадная. Она просто патологически
экономная. Уже после того, как пропали вклады, она сумела накопить довольно
приличную, на мой взгляд, сумму денег. Говорит: «на смерть». А ей нужно
сейчас хорошо питаться — у нее больное сердце. Я, научный сотрудник, забыла,
когда получала зарплату, не могу загрузить ей продуктами холодильник. Мама
вся высохла, ходит, как тень.
Она часто говорит, что живет только для нас. Но вот, на
дворе мороз. Моя дочка, ее любимая внучка, ходит в «худенькой» курточке,
старых джинсах и потертых сапогах. Каждое утро бабушка горестно вздыхает:
«Сегодня очень холодно. Что Света оденет?» А что Свете надеть? То, что
есть...
Не подумайте, что я жалуюсь на маму. Наоборот, мне ее очень
жаль. Я ведь ее люблю. Только она, к сожалению, не понимает, что любить
— значит жалеть. Мама без конца изводит меня упреками, что я непрактичная,
бесхозяйственная, не умею жить. Она душит меня своей любовью, своим диктатом.
К слову, сестра моя очень практичная, в маму пошла. Но они — враги...
Я — нормальный человек. Знаю, как тяжело без денег. Они
дают независимость, свободу выбора. Но если они становятся самоцелью, главным
в жизни человека, счастья они не приносят. Банально, но факт.
Ирина К., Харьков»
ОТ РЕДАКЦИИ:
Комментарии, думается, излишни. Если у вас, уважаемые читатели,
появится желание поделиться своими раздумьями, пишите нам.
