Когда с экскурсионной группой посещали Петриковский музей живописи, я поняла, насколько мы, современная молодежь, поверхностны, невнимательны и безразличны к своей культуре. Многогранная, эксклюзивная, тоненькая, как первая льдинка, но в то же время непостижимая, как недра земные. Мне стало даже стыдно за свой паразитический образ жизни в этой стране: за неуважение к памятникам истории, несовершенное владение языком и отсутствие любви к культуре. «Как можно не любить то, что создавалось веками твоими предками?» — спрашивала себя. Я стала внимательно всматриваться в каждую картину выдающегося украинского художника, основателя музея на Днепропетровщине Федора Савича Панко и увидела историю украинского народа: жизни, мысли, настроение, а, главное, несокрушимую силу и нежелание никому подчиняться. «Цветами можно сказать все», — это главная формула художника.
Основание Петриковки кошевым атаманом Петром Калнишевским Федор Панко отразил в портрете известного козака — в изображении дуба, церкви и дворца. Дуб — могучее дерево, символизирующее церковь — означает, что с возникновением села было принято и православие, дворец — власть и почитание Калнишевского. Но ведь почти никто из нынешних жителей не знает, кого им благодарить за свою маленькую родиной.
Еще до встречи с Федором Савичем много думала о манере наших девушек одеваться . Чего они только не выдумывают для привлечения внимания мужчин! На картине художника изображена птица в петриковских цветочках, ноги у нее голые, а из-под живота выглядывают маленькие кусочки тряпья, рядом — две удивленные курицы. «Как вы думаете, почему она такая?» — спрашивает художник. «Однажды видел я девушку: юбка с палец, малюсенький жакет и голый живот. Что она этим хотела сказать? Я подумал — «cтранная курица» и описал ее.»
Почему за какие-то сто лет мир настолько изменился, что, наверное, наши бабушки не узнали бы нас, встретив на улице. Они были хорошими хозяйками, пытались как можно лучше вести дом. Мы беремся за мужские дела, а потом жалуемся, что нет настоящих мужчин. «Каждая женщина в Петриковке пыталась как можно лучше разрисовать свою хату, а кому это удавалось, говорили: «У нее в хате, как в церкви». Козаки привозили себе жен издалека, и они не владели технологией рисунка. И с такой хозяйкой соседки даже не здоровались. А какое это было горе — соседка не поздоровалась. Это сейчас живем в одном доме и даже не знаем с кем», — говорит Федор Савич. Мне интересно, что плохого в том, когда люди знали друг друга, помогали, осуждали и хвалили? Сейчас мы все погрузились в свои квартиры- клетки, проблему-работу, ученье-гулянье. Построив железные стены в своем сознании, очень легко проходим мимо боли, страдания и одиночества других. Оставаясь один на один с пустотой, мы так волнуемся за свое психическое состояние, а больницы — переполнены... А они не боялись, любили и страдали, били и были битыми, делали ошибки и помогали. Главное — не были безразличны к своей земле и стране.
«Вечером в каждой хате звучали украинские песни. Когда в музей приезжают иностранцы, мы просим старых бабушек спеть. Люди из других стран — в восторге», — говорит Ф.С. Панко. Мы меняем живое украинское сердце, которое каждую песню пропускает через себя, на искусственную, техническую и несодержательную песню. Например, что вы получаете от строк: «Горький шоколад, сладкий чай. Вот такой расклад, ай-яй-яй». Почему мы, молодежь Украины, вместо того, чтобы ценить и охранять жемчужины своей нации, топчем их ногами и, как безумные, гоняемся за блестящей и яркой оберткой.
«Каждая девушка в Петриковке до 12 лет должна была научиться вышивать крестиком, вязать, шить и, конечно, рисовать. Если она это делала лучше, чем ее мама, ее называли чепурушкой, и она была самой лучшей невестой». Отдыхая и работая в летнем лагере, с большим удивлением узнала, что моя подружка, которой, кстати, двенадцать лет, красится, носит украшения и уже попробовала курить и пить. Если этот факт вам ничего не скажет, объясню: общество, в котором не уважают культуру, не имеет моральных рамок, поэтому быстро движется к бездне деградации. С огромным страхом думаю, как буду воспитывать своих детей, не выпуская из квартиры? Рано или поздно придется «идти в люди». И что там: алкоголь, наркотики или «секс — не повод для знакомства»?! Мы забыли свою страну, как недальновидные дети забывают своих родителей. Отказались от традиций. Закрыли свои сердца. И ждем, что кто-то почувствует нашу боль?
У Федора Панко есть картина, на которой изображен журавль с двумя журавлятами. «После войны я работал в колхозе с одними женщинами — мало мужчин вернулось. Есть было нечего, а работы много. От напряжения стали они падать на землю. До села было очень далеко. Я понял: если не наберу арбузов, а это было строго запрещено, они умрут. После первого же кусочка люди ожили. Сразу же женщины спросили: «А деткам есть?».
«Конечно, там еще много осталось», — сказал я. Однако после того, как каждая взяла себе, остался один мешок. Подходит ко мне маленькая женщина и говорит: «Можно мне их забрать?» — «Бери, только смотри чтобы тебя не увидели.» Всю ночь босиком тащила она больше тридцати килограммов для своих сыновей. Сейчас они оба в Киеве. Недавно встретил ее. Говорит, что едет к сыновьям приклонить голову. Так пожила она у старшего, потом — у младшего, а умерла в доме для престарелых». Другая картина изображает улетающих аистов, а один остался и смотрит на них. Так Федор Савич описал украинцев, покидающих родину. Когда они ее видят, не могут сдержать слез, ведь каждому из нас трудно уезжать от родителей. А дома забываем заботиться о них и слушаться. Я очень хочу, чтобы молодые украинцы любили нашу МАМУ: учили историю, знали и уважали язык, слушались ее — следовали и хранили традиции и никогда не оставляли ее в доме для престарелых.
