Элементы соперничества товаропроизводителей у нас есть. Обратите внимание, какими красочными стали этикетки на пивных бутылках, — это результат конкуренции. У нас появились шикарные магазины и аккуратные автозаправки, неплохие рестораны и вежливые продавцы. Так что кое-какие возможности потратить деньги есть, если у вас вдоволь этих красочных бумажек. Другое дело, что сфера действия конкуренции очень сужена, она так и не стала локомотивом экономики. Как результат — продолжающийся много лет тяжкий кризис. Чтобы бизнес жил и развивался, в нашей стране предпринимателю нужна «крыша», «блат». Нам, рожденным под созвездием «совка», кажется совершенно естественным такой порядок вещей, когда родственные связи, клановые и групповые интересы ставятся выше интересов общенациональных, всечеловеческих, наконец. Нам кажется совершенно нормальным «подмазать», «дать на лапу». А уж взять — и подавно. У нас это называется «уметь жить». Может ли в обществе, где нет правового равенства граждан, существовать конкуренция в сфере экономики? Лишь как исключение, частный случай.
В политической сфере картина примерно та же. Прямо на наших глазах, за каких-то пять месяцев, политический режим сместился в сторону большего авторитаризма: едва началась предвыборная кампания, как фактически была уничтожена свобода слова в стране. У нас возник «технократически-электронный авторитаризм». В основе его — манипуляция массами при помощи электронных СМИ.
В сфере духовной ситуация не лучше. Мы живем в закрытом обществе, где неумение выслушать другого — едва ли не достоинство, где парламентарии способны учинить драку. Соревнования и сосуществования основных социально-философских теорий (например, либерализма, социал-демократии, консерватизма) пока нет. Люди просто не знают, что такое, например, «социал-демократия». Атмосфера терпимости не сложилась. «Левые» обвиняют «правых», «правые» — «левых», а все вместе ненавидят демократов. Феноменальная популярность главной «прогрессивной социалистки» — важный показатель нетерпимости, озлобленности и мстительности, накопившейся в обществе.
Очень показательна ситуация в сфере духовно-религиозной. Вместо бородатых батюшек четырех церквей, занятых разделом имущества и борьбой друг с другом, к нам идут дяди в пиджаках, деловые и убедительные, с ощутимым заокеанским акцентом.
Но я не уверен, что наше государство, которое отождествляет свои интересы с интересом чинуш и бюрократов, способно развивать конкуренцию — будь-то в сфере экономики или любой другой области. Ограничить монополизм, ввести честные правила игры — это не в его интересах. Что-то могла бы значить смена правящих элит — в руководство страной пришли бы другие люди и другие идеи. Но этого мало. Демократия — процесс эволюционный, это — плод традиции. Нельзя думать, что если мы приняли Конституцию и провели выборы, то у нас уже и демократия есть. То, что в руках у нас появились избирательные бюллетени, а в карманах уже не отрывные купоны или трудодни, а гривни или доллары, не делает нас свободнее. Люди в посттоталитарных режимах бегут от свободы. И задача государства не только развивать конкуренцию, но и уменьшить риск всякого, кто решит этой свободой воспользоваться, привить не только чувство собственника, но и чувство ответственности перед обществом, способность к сотрудничеству, кооперации. Коммунизм привел нас к моральному и физическому вырождению, и поворот в сторону либеральных ценностей, уважения к человеку, уважения права меньшинства — неизбежен.
Андрей МАКЛАКОВ, журналист
Белая Церковь
