Волшебный фонарь — также фантаскоп, лампаскоп, скиоптикон, туманные картины, Laterna magica на латыни — так назывался аппарат для проекции изображений, изобретенный в XVII веке. Собственно, он впервые представил людям остановленное и снова воссозданное мгновение: чудо, намного позже растиражированное фотографией и кинематографом. Называя новую рубрику «Волшебный фонарь», мы не претендуем на роль давнего «театра фантасмагорий», устраиваемого хозяевами фантаскопов. Наш «Фонарь» — более скромная забава. Здесь будут появляться фотографии, кинокадры, возможно, даже репродукции графики или живописных полотен — а комментарии к ним будет писать журналист «Дня», кинокритик и ценитель визуальных искусств Дмитрий Десятерик. Очевидно, это субъективно — но, в конечном счете, любое мнение субъективно, а талантливо созданный образ привлекает именно возможностью противоречивых суждений о нем.
Солнечный день. Три пары ног на двоих. Бросаются в глаза носки с неожиданными кокетливым полосками, натянувшиеся на пальцах, явно на грани разрыва, а также обвисшие и неровно закачанные (жара? заходил в воду?) штанины, светлые пятнышки на бровях у пса, его склоненная набок и вниз голова. Пес не выглядит испуганным, скорее, настороженным — просто он, как и все бездомные животные, вообще смотрит на мир с привычной опаской. Человек тоже, даже если не бродяга, то живет бедно. Таких собак, черно-белых тузиков — много, и людей в таких штанах, с заплатами на коленях, немало. Они друг другу вряд ли помогут, разве только Залатанные Штаны сделают будку из самих себя, а пес будет сторожить это убежище как сможет.
Бихромная фотография парадоксальна по своей природе: скрывая цвета, она в то же время обостряет смысловые контрасты или совпадения. Светлые заплаты на штанах расплываются белым по брюху и лапам пса: последний сам, в определенном смысле, кажется залатанным, штопанным-перешитым Бог знает из каких лохмотьев, которые природа, породив уже все ей необходимое, бросила как попало, — и остатки срослись вот в это создание.
Кто-то верит, что жизнь состоит из полос, черное сменяется белым, неудача — везением, но этот пес, да и, возможно, его временная человекобудка знают, что судьба прыгает по заплате ловкой иглой, а иногда и прыткими ножницами, и древние сестры-богини Парки не крутят никакое веретено, а только целую вечность перешивают один-единственный кусок старой мешковины. На которой найдётся место и этой фотографии.
