На фоне бурных и трагических событий, происходящих в юго-восточных регионах Украины, Днепропетровская область выглядит настоящим оазисом спокойствия и стабильности. Многие связывают это с удачным назначением на должность главы Днепропетровской облгосадминистрации влиятельного бизнесмена и лидера группы «Приват» Игоря Коломойского. Его команде удалось обеспечить не только выплату зарплат и пенсий, работу банков, предприятий и социальной сферы, успокоить политические страсти на улицах городов, обуздать криминогенную обстановку, но и первой оказать действенную помощь Вооруженным силам Украины в крымском конфликте. В немалой степени такое оказалось возможным потому, что новая областная власть привлекла в качестве своих помощников активистов днепропетровского Евромайдана и других представителей гражданского общества. Это сотрудничество появилось в период борьбы с режимом Януковича, когда «приватовцы» выступили в поддержку перемен и были вынуждены скрываться за рубежом от репрессий. Об интересных инициативах, нынешних делах и планах команды И. Коломойского рассказал корреспонденту «Дня» один из его соратников, заместитель главы ОГА Борис Филатов.
«В БОРЬБЕ С КОРРУПЦИЕЙ НАДО ПРИМЕНЯТЬ ХИРУРГИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ»
— Каким вы приняли регион, как оцениваете обстановку и как планируете работать?
— С социально-политической точки зрения Днепропетровская область реально отличается от своих соседей на западе и на востоке. Нас хвалят, как образец стабильности, на всю Украину. Но мы пытаемся вести диалог, занимаемся этой работой систематически со всеми политическими силами и правоохранительными органами. Кроме того, что днепропетровский регион имеет свою специфику — нам в значительной степени и с людьми повезло. Люди у нас толерантные, готовы слышать и слушать, поэтому нам проще, чем в других областях.
Что касается экономики, то только сейчас мы начали вникать во все коррупционные схемы, пытаемся в них разобраться. Хищения бюджетных средств реально были сотнями миллионов гривен. Создано огромное количество различных коммунальных предприятий, причем на всех уровнях. Они функционируют во всех сферах деятельности, начиная от поставок медпрепаратов и заканчивая обслуживанием. О каких-то цифрах и конкретных правонарушениях говорить пока рано. Пусть это и звучит странно, но мы понимаем, что если сейчас перейдем к поиску виноватых или к преследованиям, то, наверное, нужно соблюдать баланс между справедливостью и целесообразностью. Как показательный пример, можно привести закупки медицинской техники. По нашим оценкам, коррупционная составляющая приблизительно равнялась от 20 до 35% . Поэтому мы остановили все проплаты по закупкам, осуществленные на уровне до 50%. И когда к нам приходят контрагенты, спрашивая, где деньги, мы поясняем, что для того, чтобы получить условную финансовую «амнистию», они должны четко назвать сумму коррупционной составляющей. Когда называют, мы подписываем дополнительное соглашение, по которому на эту сумму, которую должны были дать «в карман», они обязаны что-то допоставить — оборудование, лекарства или «скорую помощь». С другой стороны, мы прекрасно понимаем, что бизнесмены, которые принимали участие в подобных «мероприятиях», были заложниками этой системы. И если они готовы открыть эти «тайны», допоставить материально-технические ресурсы в пользу территориальной громады, то пусть дальше работают в прозрачных условиях. Это касается того, как мы планируем работать. Дальше мы собираемся создать абсолютно для всех открытые условия игры. Потому что, как бизнесмены, знаем: люди пойдут на сотрудничество, если они понимают, что находятся в равных условиях. Уже выданы соответствующие задания службам, мы привлекаем компьютерных специалистов со стороны. Хотим, во-первых, все вопросы, связанные с тендерами и конкурсами, максимально компьютеризировать, во-вторых, принятие решений максимально дистанцировать от определенного рода чиновников. Мы пытаемся сделать все это как можно быстрей. Но самое главное, не стоит махать шашками, а надо применять в борьбе с коррупцией, условно говоря, хирургические методы.
— Сейчас можно говорить о переосмыслении роли олигархов в жизни страны и завершении «взаимозачетов» 90-х годов. Как вы видите это переосмысление?
— На мой взгляд, вопрос, скорей всего, риторический. Я могу говорить не за Игоря Валерьевича, а за себя и других партнеров, которые пришли во власть. Потому что говорить о Коломойском или, допустим, о Пинчуке, как-то некорректно, а тем более давать оценку этим людям, с которыми у нас есть личные отношения. Что касается нас с Корбаном, то у нас была мотивация достаточно идеалистическая. Мы попали во все эти революционные процессы уже после того, как созерцать происходящее не мог ни один человек, у которого есть хоть капля совести. После того, как власти били и похищали людей на Майдане. История наша понятна, ее знает вся страна — и по поводу трансляции «5-го канала» на мониторе ТЦ «Пассаж», и последующие преследования со стороны власти. Просто ты попадаешь в революционный водоворот, он тебя крутит-крутит, и в результате куда-то выносит. Естественно, когда мы были в этом процессе, мы не предполагали что станем заместителями губернатора. Я вообще думал, что все закончится досрочными выборами, но из-за того, что «золотой батон» пошел на человеческие жертвы, то получилось так, как получилось. Ни я, ни Корбан, ни Коломойский не думали, что мы попадем во власть именно в такой ипостаси. Но потом Коломойского назначили губернатором. Почему — это он сам может объяснить, но, наверное, это было правильное решение. Потому что Игорь Валерьевич был единственной фигурой, способной стабилизировать обстановку в регионе. Он обратился к нам за помощью, поскольку, во-первых, знает, что мы можем работать системно. Во-вторых, он знал, что во время этих революционных событий мы находились во взаимодействии со всеми силами демократического спектра. Простой пример — с нами в Израиле скрывалась Елена Васильченко из областной организации партии «УДАР», которую тоже хотели арестовать. Причем мы познакомились и подружились уже за границей — она сама вышла на связь. Почему мы согласились работать в администрации? Просто Коломойский такой человек, которому сложно отказать. Кроме того, мы понимали, пусть это звучит пафосно — а кто, если не мы? Повторю — мотивация была идеалистическая, но поскольку мы циничные идеалисты, то вне зависимости от мотивов мы этим занимаемся с достаточной долей доля практицизма. Мы прекрасно понимаем, что есть другая сторона, та же Партия регионов — не замечать ее невозможно. А поскольку я заместитель губернатора по вопросам внутренней политики, то у меня круглые сутки сидят активисты, начиная с «Правого сектора» и заканчивая неизвестно кем. Меня обвиняют в «зраде», но по крайней мере удается находить общий язык. С точки зрения переосмысления всего случившегося — все должны понять, что мы проснулись в другой стране, что смерти людей — они где-то искупили общие грехи. Другое дело, что некоторые так и не смогли понять, что страна изменилась.
«МНЕНИЕ ЯНУКОВИЧА ФОРМИРОВАЛА «СЕМЬЯ»
— В чем была основная ошибка Януковича?
— Основная его ошибка была в том, что он в определенный момент перестал слышать людей. Когда-то Сергей Леонидович Тигипко, который в свое время был начальником предвыборного штаба Януковича, сказал, что основная ошибка Виктора Федоровича в том, что он быстро «бронзовеет». И, наверное, он был прав, жизнь это подтвердила. Янукович не только «забронзовел», но и превратился в непробиваемую субстанцию. Он перестал слышать, слушать, адекватно воспринимать действительность. Зная его окружение и общаясь с этими людьми, с олигархами, которые заходили в его кабинет, и заканчивая государственными чиновниками высшего уровня, я еще год назад говорил: «Ребята, вас вынесут!» Но они отвечали, что у них единая команда, они сильные. А получилось, что получилось. Я вот сейчас сижу в кабинете, уровень, конечно, сравнить нельзя с государственным, но мне приходится заниматься назначениями глав районных администраций — сколько людей приходит, сколько компромата, не сразу разберешься. Я знаю, что Кучма получал информацию для принятия решений, как минимум, из трех источников — от СБУ, МВД и Администрации Президента. Кто формировал мнение Януковича, понятно — формировала «семья». Сотрудники правоохранительных органов задолго до событий предупреждали его, что растут протестные настроения в стране, но он не воспринимал это всерьез.
«ДОНЕЦКИЕ» ЕСТЬ РАЗНЫЕ, А КТО ТАКИЕ «ДНЕПРОПЕТРОВСКИЕ», Я ВООБЩЕ НЕ ПОНИМАЮ»
— Говорят, что борьба между «донецкими» и «днепропетровскими», которая продолжается с 90-х годов, еще не закончилась. Ваше мнение.
— По поводу «донецких» и «днепропетровских» — это журналистский штамп. «Донецкие» есть разные, а кто такие «днепропетровские», я вообще не понимаю. Если судить по месту рождения, то очень мало точек соприкосновения между нами, Юлией Владимировной, Виктором Михайловичем Пинчуком, Дмитрием Ярошем и другими. Между разными бизнес-группами существует где-то конкуренция, а есть и сотрудничество. Например, на Криворожском железорудном комбинате Коломойский и Ахметов являются партнерами — пятьдесят на пятьдесят. А если говорить о Павлоградском районе, там есть ахметовская компания ДЭТЕК, которая финансирует треть социальных программ, там на ней почти все держится. Что такое группа «Приват» — это тысячу раз обсуждалось. Например, группа «Приват» имеет большие интересы на Западной Украине, где донецких и близко не видно. Группа имеет интересы по всему миру в ферросплавном бизнесе — от Австралии до Африки. А на рынке горно-металлургического комплекса, наверное, они соприкасаются, а может быть есть и трения. Но описывать это, как вечный конфликт «днепропетровских» и «донецких», неправильно. Тем более, что на это накладывается управленческая матрица. Мы знаем, что была днепропетровская управленческая школа. Она делегировала во власть людей еще с коммунистических времен. Можно к ней по-разному относиться, но она «присутствовала». Я думаю, что у донецких управленцев все более централизовано, существует жесткое подчинение, а наша, днепропетровская школа управления более интеллектуальная, гибкая и прагматичная. Поэтому в одних исторических условиях донецкая управленческая школа имела какие-то преимущества, но они, согласно законам диалектики, перешли в свою противоположность. И до чего дело дошло, мы уже знаем.
— Понимает ли нынешняя власть, что, если она не заменит систему, ее время закончится очень быстро?
— Не знаю как в Киеве, но мы это прекрасно понимаем. Я имею к Евромайдану непосредственное отношение, и в радикальных кругах есть мои близкие друзья. Их ожидания очень завышены, они требуют мести или справедливости. Поэтому, если мы не дадим людям перемены, а они возможны только при изменении системы, то реально можем получить народный бунт. Тем более, что сложная экономическая ситуация в стране еще будет ухудшаться. Грубо говоря, придется затягивать пояса. Люди, возможно, и согласятся с затягиванием поясов, но они при этом должны знать, что их не будет грабить милиция, что они будут иметь справедливое судопроизводство и что власть их защитит. Тогда они еще пару лет, наверное, могут потерпеть в надежде на то, что реформы закончатся чем-то положительным, дадут позитивный эффект. Мы это однозначно понимаем и думаем, как коммерсанты: если мы не изменим систему и закончится время власти, то мы потеряем не только страну, но и свой бизнес. Потому что этот бизнес реально находится в Украине.
— Вы финансировали «Правый сектор»?
— Это чепуха полная. Я объясню, откуда все это. На днях мы встречались с российскими журналистами, и они задавали точно такой же вопрос. Это идет с тех времен, когда пошел слух, что Коломойский якобы финансирует «Свободу». В Интернете даже появилась его изображение в футболке с надписью «Правый сектор», но это «фотожаба». Это вранье, я знаю точно. Этот вопрос ему при мне задавали, и он четко сказал, что нет. С таким же успехом можно меня спрашивать, не финансировал ли я колумбийскую мафию.
— Как вы восприняли «бенефис» Юлии Тимошенко?
— Я с большим уважением отношусь к ней, как к крупной политической фигуре. Но мне кажется, что она, наверное, где-то недоосознала, что вернулась в другую страну. Это первое. Второе, мне кажется, пусть это мое субъективное мнение — она живет местью. А месть — она всегда контрпродуктивна. Хотя, как человека, ее можно понять. И, третье, я надеюсь, что все, что она сейчас говорит, — это не более чем предвыборная риторика. По той причине, что мы тут сидим с утра до ночи, занимаемся всеми вопросами — от стабилизации бюджетной сферы до выяснения отношений между правыми, левыми и серо-буро-малиновыми. А Юлия Владимировна выступает и говорит, что олигархов мы раскулачим. Мне просто хочется сказать — ну, если так, то занимайтесь сами. Если кто-то думает, что я испытываю большую радость от пребывания в этом кресле, на самом деле это не так. А там посмотрим. Для начала пусть Юлию Владимировну выберут, хотя у нее есть все возможности, в том числе человеческие, дать сильный спурт и опередить своих конкурентов.
«ПРОРОССИЙСКИХ СИЛ КАК ТАКОВЫХ НА ДНЕПРОПЕТРОВЩИНЕ НЕТ»
— Россия продолжает оказывать на Украину сильное давление. Что нужно сделать, чтобы выборы состоялись? По каким критериям выбирать кандидата?
— У нас нет такой задачи — поддерживать конкретную политическую силу. Мы должны обеспечить в области всем кандидатам в президенты конкурентные условия, а там пусть они конкурируют, как хотят.
По каким критериям нужно выбирать кандидата — это хороший вопрос. Я думаю, что первый критерий — это профессионализм. Хотелось бы сказать и про морально-этические качества, но, учитывая, что почти все наши политики как-то замешаны в сотрудничестве с бывшим режимом — надо быть полным идеалистом. Мы пытаемся в своей работе быть отстраненными от политических процессов, стараемся «вести» ситуацию в технократическом ключе. Страна у нас разная, с разными интересами населения, свести их к общему знаменателю достаточно тяжело, хотя России это удалось. И российская агрессия в Крыму Украину очень сплотила. Почему я так говорю, потому что общаюсь с разными людьми, начиная от мойщиков автомобилей и заканчивая олигархами. Я просто вижу, что даже люди, которые скептически относились к Майдану или испытывали пиетет по отношению к Путину, они очень резко поменяли свое мнение. Потому что они понимают, что вся эта агрессия, которая, наверное, в их мозгах имеет какое-то оправдание, она была совершена до такой степени нагло и цинично, с попранием всех норм международного права, что возразить просто нечего. Нас спрашивают, как вы решили вопрос с пророссийскими силами? На самом деле, пророссийских сил как таковых на Днепропетровщине нет. В условиях психоэмоционального взрыва они попытались объединиться, но это наши люди и мы с ними встречаемся, ведем беседы. Если они выступают за углубление связей между славянскими народами, а не между антинародными режимами, то почему бы и нет. Мы стараемся поддерживать с ними контакты. Для того, чтобы эффективно работать, нужно контактировать. Ведь Путин на десятилетия вперед уничтожил идею славянского единства, он разрушил этот миф своими руками. Интуитивно, в глубине души они это чувствуют.
«МЫ ЗНАЕМ, КТО И ЧЕМ БУДЕТ ЗАНИМАТЬСЯ В СЛУЧАЕ ВОЕННОЙ УГРОЗЫ»
— Относительно возможной агрессии России и нерешительных шагов власти. Готов ли креативный бизнес-класс настаивать на том, что Украина должна решить вопрос своей безопасности? Каким вы видите это решение?
— У нас на первом этаже облгосадминистрации находится штаб национальной защиты, созданный общественными активистами. Мы помогаем им, чем можем. Идет взаимный обмен мнениями. Я разговаривал с руководителями соседних областей и спрашивал, почему они не создадут такой штаб с привлечением сил общественности. У нас там сидят самые разные организации — активисты Евромайдана, «Правый сектор», «Сестринская сотня», экологи, афганцы. И все они приходят с идеями. Огромное количество вопросов мы решаем через волонтеров, через общественников. Да, мы помогаем им деньгами, мы присоединили к ним департамент социальной защиты, они используют горячие линии ОГА, но реально они тянут на себе огромное количество работы. Почему это не сделать в других областях? Нам отвечают, что у них нет таких сил в области. Когда я это слышу, то понимаю: если так отвечает человек, который сидит в таком же кресле, как у меня, у него реально на улице будет бардак, и это будет продолжаться долго. Почему мы сделали это первыми? Потому что нам приносят много здравых идей, которыми мы «подпитываемся». И, наконец, как люди практичные, мы создали в Днепропетровской области Совет обороны. Я не могу раскрывать все подробности, потому что это информация для служебного пользования, но, допустим, приходит к нам работник спецслужбы и спрашивает, а что мы будем делать, если завтра противник выбросит парашютный десант. То есть, мы должны понимать, куда эвакуируемся, и где находится командный пункт. Кто будет противостоять противнику, если он будет резать коммуникации. Это все — практические вопросы, которые сегодня стоят на повестке дня. Для того чтобы получить ответ, мы создали Совет обороны и полностью расписали роли. Теперь мы знаем, кто и чем будет заниматься в случае военной угрозы.
Реализована и другая инициатива наших активистов — создание Полка национальной защиты. Ее мы восприняли «на ура» и объясню почему. Существует масса военных специальностей, которые в результате сокращения армии и других пертурбаций, аннулированы. Допустим, человек служил в войсках стратегического назначения. Это здоровый и молодой мужик, который хочет защищать родину. Он приходит в военкомат, а ему говорят, что нужны только танкисты или мотопехота. Поэтому для таких людей, которые хотят служить родине, но которые не востребованы при мобилизации, и был создан этот полк. Он размещен на территории бывшего военного госпиталя, рядом со зданиями областного совета и облгосадминистрации. Там есть материально-техническая база, мы обеспечили воду, канализацию, электричество, но не за бюджетный счет, а это сделали бизнесмены. Теперь вся эта компания там собирается, и туда будут направлены наиболее здравые силы из «Правого сектора», из футбольных фанатов. И вот почему — во-первых, ни один из людей, которые прошли Майдан, не пойдет служить в Национальную гвардию под руководством бывших работников милиции. Ведь они стояли по разные стороны баррикад, а потом приезжают на полигон и видят, что ими командуют полковники милиции, которые еще недавно командовали с противоположной стороны. Вторая проблема заключается в том, что любой человек, имеющий социализацию — бизнес или постоянную работу, не пойдет в Национальную гвардию служить с утра до вечера даже за хорошую зарплату. Он хочет получить военную подготовку, защищать родину в случае военной агрессии, но при этом он может находиться в резерве. Поэтому модель этого полка национальной защиты напоминает израильский ЦАХАЛ или, скорее, американских резервистов так называемой территориальной обороны. Это обычные люди с семьями, с положением в обществе, но в случае военной агрессии они знают, где получить оружие, у них свои задачи и опыт определенный. Кроме того, существует горизонтальная связь с руководителями армейских подразделений, и они постоянно пребывают с ними в контакте.
Я думаю, что когда все уляжется, мы будем выходить с предложением внести поправки в закон о вооруженных силах Украины, чтобы подобные парамилитарные формирования приобрели законный статус, как территориальная оборона. И наш полк национальной защиты можно считать пилотным проектом. А когда будет законодательное закрепле ние, он сразу впишется в новую систему обороны, как первый кирпичик. Ведь вопрос, связанный с Крымом, будет висеть Дамокловым мечом достаточно длительное время. Потому что это оккупированная территория, от которой Украина не откажется. Но если территория оккупирована, то возможны различные провокации и поползновения. Поэтому, какой бы план у Путина ни существовал — Крым для него превратится в чемодан без ручки. Я почти уверен, что у него был план по дестабилизации Восточной Украины, но потом, в том числе и с нашей помощью, этот плане не сработал. При этом, по мнению специалистов, Крым может реально превратиться в «черную дыру», а нам и россиянам долго жить с этой проблемой. Поэтому надо крепить оборону, в системе которой Днепропетровщина будет надежным тылом.
КОГДА ВЕРСТАЛСЯ НОМЕР
Днепропетровская облгосадминистрация подписала соглашение с пророссийскими и левыми организациями, направленное на стабилизацию политического положения в регионе, сообщил на брифинге Борис Филатов. По его словам, соглашение включает в себя 6 пунктов. Согласно им, пророссийским силам будет предоставлено помещение в доме ОГА, поскольку такие помещения уже имеют активисты Евромайдана, создавшие Штаб национальной защиты. ОГА также предоставит возможность пророссийским организациям убедиться, что в воинских частях, расположенных на территории Днепропетровщины, нет тренировочных лагерей ультраправых. Русские активисты будут включены в состав общественного совета, существующего при руководстве ОГА. Днепропетровская областная власть также согласилась провести расследование случаев избиения граждан активистами правых сил. По словам Бориса Филатова, ОГА будет способствовать предоставлению активистами телевизионного эфира, а также доступа к местным печатным СМИ. В свою очередь, пророссийские организации обязуются не нарушать законодательства и не вести пропаганду сепаратизма. Однако обсуждаться в СМИ могут вопросы федерализации, языковые, дружбы с Россией.
