Александр Зинченко — лидер парламентской фракции социал-демократической партии Украины (объединенной), одной из немногих украинских партий, созданных не специально «под выборы», а системно работающих в украинской политике. С другой стороны, почетный президент телеканала «Интер», как бы ни относиться к его деятельности, безусловно, — фигура в медиа-пространстве. В общем, в отношении СМИ и политики он — человек, безусловно, информированный. Поэтому разговор журналистов «Дня» с ним коснулся как темы выборов, так и вопросов о нынешней ситуации в информационном пространстве.
«ПРИШЛО ВРЕМЯ ПРАВИЛ, А НЕ ИСКЛЮЧЕНИЙ»
— Александр Алексеевич, первый вопрос, разумеется, о выборах. Это ваша — в качестве одного из партийных лидеров СДПУ(О) — вторая партийная избирательная кампания. В чем ее отличие от предыдущей?
— Мне кажется, что выборы в парламент-2002 — это абсолютно другое качество. Первый вывод: сегодня соревнуются доктрины, а четыре года назад этого абсолютно не было. 1998 год был примечателен соревнованием роликов, телевизионных возможностей и тому подобное. А сегодня соревнуются ценности. Хотя эта тенденция еще вырисовывается, но она очевидна. Во-вторых, абсолютно понятно, что победит только системный «кандидат» (под «кандидатом» я имею в виду политическую партию, блок). Системный — тот кандидат, у которого имеется три главных фактора. Первый — лидер, второй — идеология, третий — команда и возможности. Если отсутствует хотя бы один из них — никаких шансов на победу нет. Поэтому дискуссии о «черном», «сером», «в крапинку» пиаре — бессмысленны. К выборам нужно было готовиться. Сегодня нет шансов у сил, которые попробуют овладеть политическим олимпом в течение месяца-двух. Исключений не будет. Ну, может, кто-то у кого- то оттянет проценты, но сказки не произойдет. Я убежден в победе сил, которые работали все четыре года до выборов. К ним можно по-разному относиться, но все же за последние годы проявилась более системная тенденция, которая дает возможность понять, чего можно ожидать от тех или иных лидеров, партий. 1998 год — это как раз исключение из правил, а не сами правила. Сегодня правила имеют уже более основательную базу, чем исключения.
— Если говорить о том, что не будет никаких случайностей, то блок «Наша Украина», который сейчас соревнуется за лидерство в тройке, — это новое образование. Там осколки РУХов, лидеры которых имели по одному проценту на президентских выборах, а все прочее — весьма эклектичный набор. И в то же время, чем бы вы объяснили такой высокий рейтинг этого блока?
— Но это все-таки системный фактор. «Наша Украина» предложила все три компонента: лидирующую позицию, ресурсы, возможности. Несмотря на то, что «Наша Украина» объединилась в такую форму накануне избирательного процесса, было известно, кто станет участниками этого проекта. Скажите, разве кто-то сомневался, что РУХи пойдут на выборы? Хотя в каком именно виде — было трудно сказать.
— Что касается возможностей, что именно вы имеете в виду? Хотите сказать, что у «Нашей Украины» больше возможностей, финансов, ресурсов, чем у СДПУ(О)?
— Считаю, что не меньше. Обратите внимание на региональные зоны поддержки. Представители «Нашей Украины» утверждают, что у них нет медийного ресурса. Но любой мониторинг СМИ показывает, что количество публикаций, сюжетов об этом блоке вдвое превышает количество «упоминаний» об остальных субъектах предвыборного марафона. Кстати, я абсолютно согласен: да, команда «НУ» — эклектичная, там отсутствует ценностная ориентация, но она заменена новым формированием национальной идеи. К сожалению, у избирателя времени очень мало, чтобы понять, что это не целостная концепция.
— А как вы объясняете присутствие целой группы бизнесменов с пророссийскими интересами в «Нашей Украине»?
— Это естественно. Есть рынок — есть и потребность. Капитал всегда ищет возможность «получить работу».
— Да, но есть интересный нюанс, потому что этот блок себя позиционирует как ура-патриотический. Здесь есть факт не просто обмана избирателей, а и лицемерия высокого уровня?
— Поскольку идет действительно политическая борьба, каждый использует свои средства. Но как будут рассчитываться? Как говорится — «цыплят по осени считают». Победить — это не основное. Все восточноевропейский страны показали, что победить — не главная цель. Чехия, Венгрия, Польша — все прошли через «колебания». После победы были серьезные поражения. И я не опережаю события, но могу сказать, что «блочная мечта» — это слишком сложная технология и остаться в таком виде в течение хотя бы квартала после выборов абсолютно невозможно.
— То есть те, кто вложили деньги в этот проект, рискуют?
— Слишком рискуют.
«ПАРТИЯ ДОЛЖНА РАЗВИВАТЬСЯ КАК ИНСТИТУТ КОММУНИКАЦИИ МЕЖДУ ВЛАСТЬЮ И ОБЩЕСТВОМ»
— Мы говорили об отличиях между кампанией 1998 года и нынешней... Тогда СДПУ(О) была явным фаворитом власти, а теперь — явно нет. Как вы себя чувствуете в роли не-фаворита власти?
— Абсолютно естественно. Все происходящее является следствием эволюционного движения партии, развития общества. Что именно является источником политической партии, если она строится не сверху, а снизу? Это — экономические интересы. Да, у нас нет на сегодня среднего класса в той форме, в которой бы мы хотели, но посмотрите — среди тех слоев населения, которые поддерживают социал-демократов, произошло качественное изменение. Вот, скажем, сегодня партия еще имеет не такой высокий процент поддержки населения. Но социал-демократическая идеология воспринимается в несколько раз большим количеством людей, чем, скажем, два года назад. Что это значит? Что постепенно вырисовывается другое видение населением направления движения — и это главное. Ведь сформулировать, что нужно двигаться, — еще не основа. Следует определиться, куда нужно двигаться, в каком направлении, в какой системе экономических рычагов. Когда говорят, «партия власти или не-партия власти», я всегда так отвечаю: сначала нужно сказать, что многие представители социал-демократов находятся при власти. При какой власти? Скажем, Медведчук почти два года был первым заместителем председателя Верховной Рады. Это власть или нет? Да, власть, разумеется. Если я являюсь председателем Комитета по вопросам свободы слова и информации, это власть или нет? Конечно, власть. Поэтому сейчас сказать — нет, мы не имеем никакого отношения к этой власти (если это системная власть) нельзя. Другое дело, что это власть — несистемная.
— А почему вас «разлюбили», Александр Алексеевич? Для этого все-таки есть какие-то основания?
— Политическая партия не может рассчитывать на то, чтобы нравиться власти, либо чтобы она ее любила или не любила...
— Любила очень долго?
— Я понимаю вашу иронию. Но каждая политическая сила выбирает тот путь, который дает ей возможность закрепиться. СДПУ — 0,3 % и СДПУ(О) — 4,01 % на финише прошлых выборов: вот вам классический пример. Разница больше, чем в десять раз!
Возвращаясь к вопросу о власти — мы избрали несколько другое направление, потому что считаем, что политическая партия должна развиваться как институт для налаживания коммуникации между властью и обществом. И основная наша доктрина: даже если представители СДПУ(О) будут во власти, мы не должны сливаться со властью — ни при каких обстоятельствах. Потому что если этой философской разницы не будет, исчезнет разница потенциалов, а в отсутствие «разницы потенциалов» ничего не возникает.
Я абсолютно убежден, если власть не понимает, что ей не нужны «домашние» партии, она еще не поняла своего места. Если же она не понимает, что ситуация в политикуме состоит не только из представителей власти и чистых оппозиционеров, если не существует посредников, то это несовершенная система. Сегодняшняя политическая система в стране нуждается в том, чтобы это пространство было занято, и мы, мне кажется, абсолютно убедительно все больше и больше входим в это пространство.
— Впервые ощущение, что у СДПУ(О) есть точка зрения, отличная от точки зрения Президента, появилось во время обсуждения возможности имплементации решений референдума — когда была заявлена позиция о том, что Украине не нужен двухпалатный парламент.
— Мы и сегодня можем защитить эту позицию. «МОТИВАЦИЯ ИЗ-ЗА ГРАНИЦЫ ПОСТЕПЕННО ТЕРЯЕТ ПОЧВУ»
— А как вы относитесь к прогнозу, что кроме всех водоразделов на парламентских выборах 2002 года определяющей является еще линия геополитическая: партии, ориентирующиеся на российский вектор влияния, и ориентирующиеся на американский.
— Что касается России и Соединенных Штатов, я абсолютно убежден, что и в 1991, 1995, 1998-м еще можно было играть на многовекторной позиции. Сегодня все решает продуктивная позиция политической силы относительно решения внутриполитических проблем. У каждой из партий действительно есть определенный экономический фундамент, скажем, CD, металлическое сырье и т.д. То есть они могут иногда выливаться в определенные вещи, в отношении которых можно занимать ту или иную позицию, но политическая мотивация, приходящая из-за границы, постепенно уже имеет все меньше и меньше оснований. И мы, собственно говоря, это видим и даже за позиционированием средств массовой информации: чем больше они вырастают в серьезную структуру, тем меньше поддаются влиянию и давлению. Если когда-то можно было напечатать статью в «Вашингтон Пост» — и это просто уничтожало политическую ситуацию в Украине, то сегодня это сделать чрезвычайно сложно.
Среди геополитических факторов я не воспринимаю силовые методы давления на страну. Постепенно все-таки вырисовывается достаточное количество людей и политических сил, общественных институций, которые не ориентируются на исключительно западную позицию. Для этого не хватает только одного — развитой экономики. Все проблемы следует решать, начиная с эпицентра, отсюда, а потом уж трактовать, как будут реагировать Россия, Америка. Их влияние огромное, но не решающее.
— Как влияют на ваши планы работы в будущем парламенте дискуссии, возникающие во время поездок по регионам?
— Мы внесли некоторые новые акценты в свою кампанию. Скажем, мы не ожидали, что проблемы здоровья — это 60 — 65% вопросов избирателей. Сначала наша фракция инициировала законопроект по страховой медицине. Сегодня мы более системно смотрим на этот вопрос. Возьмем, например, финансирование этой отрасли. Меня удивляет, когда говорят, что медицина имеет «достаточное финансирование». Это сегодня, когда с лекарствами, с бинтами едешь в больницу? Да, мне отвечают, достаточное, потому что, если сравнить с долей валового внутреннего продукта, то оно якобы выдерживает соотношение с европейскими странами. А мы во время заседания «Комитета-2005» делаем вывод: нужна концентрация усилий. Бедное государство всегда концентрирует ресурсы. Поэтому когда говорят, что нужно менять политическую структуру управления на диктатуру, — мы не признаем этого. Нужно объединить ресурсную основу. Мы признаем регионально-экономическую децентрализацию и политическое понимание того, что нужна интеграция.
— Александр Алексеевич, похоже, что наши партии, блоки на выборах очень мало представляют конкурентность содержательной части своей программы. Например, ужасно поразил сюжет в телемосте канала «1+1» о новых остарбайтерах в Москве. В принципе, эта тема рядом с нелегальными заработками за границей является едва ли не самой болезненной сейчас, потому что это проблема создания новых рабочих мест и занятости. Представляют ли объединенные социал-демократы программу занятости?
— Безусловно. Для нас важна комплексная проблема — занятость. Я бы ставил эту проблему немножко шире — не только преодолеть отсутствие работы, но и обеспечить профессиональный рост, переквалификацию, т.е. систему тотальной сплошной занятости человека образовательными процессами. Об
«ВСЕ БОЛЬШЕ И БОЛЬШЕ ЛЮДЕЙ, ДЛЯ КОТОРЫХ СМИ — ЕДИНСТВЕННЫЙ БИЗНЕС»
— Кстати, прекрасные лекарства в этой ситуации — нынешние теледебаты. Было очень много эмоций перед выборами, и уже сейчас очевидно, что очень многим нечего сказать в эфире. Ваша точка зрения — насколько мы стали сейчас свободнее в средствах массовой информации? Или это только видимость свободы и прозрачности?
— Абсолютно убежден, что СМИ стали свободнее. Но эта свобода не одинакова везде. Я убежден, что экономическая независимость — основа любой свободы. На сегодня средства массовой информации Украины (особенно телевизионный рынок) удержались на фундаменте — и это чудо. Это не естественно, что они все-таки развивались в течение пяти лет, поскольку в 1998-м был тотальный обвал, и удержать СМИ требовало больших затрат. По моему мнению, центральные СМИ намного увеличили свою независимость. А региональные — еще только на подходе к решению этой проблемы. Важно также, что, если год-полтора назад поддержка друг друга журналистами почти отсутствовала, сегодня у нас нет консолидации, но все-таки наблюдается уменьшение температуры сопротивления между самими СМИ. Во всяком случае, понимание этого центральными СМИ, я убежден, есть. Давление иногда присутствует, я не могу сказать, что его нет. миф о том, что политики — бездарные, а вот мы, народ, — талантливые, поменяйтесь с нами местами — и мы вам покажем. Проект «Интера» «Народная платформа» — неплохое лекарство от подобных мифов. Также и теледебаты — это избавление нашего общественного сознания от лишних мифов, когда ожидание сменяется разочарованием.
— У меня есть интересное наблюдение за «Народной платформой». 15 — 20 дней в эфире — и начинаются меняться интонации людей, приходящих к ее микрофонам. Двадцать дней назад они считали, что достаточно прорваться к микрофону, а сегодня они готовятся к выступлению, потому что знают, что нужно в сжатом виде представить свое мнение. Именно таким образом должны оказывать давление люди и системы интересов на политиков. Но пока что сегодня политик требует дать ему микрофон...
— И наибольшую услугу ему делают те, кто ему не дают этот микрофон, потому что у него появляется все более таинственный и соблазнительный образ.
— Да. Пока что у нас есть система исключений из правил, а не правила: приход большинства политиков в публичную политику является следствием того, что они просто были лишены публичности. Если бы этого не было, убежден, их на 60 — 65 % просто не существовало бы. И не было бы партий-фантомов. Не было бы политиков-фантомов, потому что они есть только потому, что есть мечта о них.
Думаю, здесь, наверное, нужно пройразовательными, потому что проблема страны — это проблема менеджмента. Она состоит из двух частей — это умение управлять тем, что у тебя есть. И вторая — современная постановка вопросов. Чтобы понять мировые тенденции, нужно образование. Поэтому у нас второй номер в списке — учительница начальных классов Тамара Прошкуратова, шестой — министр науки и образования Василий Кремень. И это — дань не моде, а тому, что без образования мы вообще не представляем, как решить эту проблему. И еще один момент. Когда я говорю о менеджере, об его профессиональном потенциале, он должен иметь одно важное качество — лидер должен создавать оптимистическое настроение. Он должен прорываться в условиях сопротивления среды. Давайте представим четыре ступени создания современной украинской элиты в последние десять лет. Девяносто первый год. Кто побеждает? Диссидентство. Почему? Его представители были готовы к публичности. Вторая волна — конец 92-го года. Партноменклатура переориентирует свои интересы, она значительно более профессиональна, чем диссидентство. Она возвращается. Это произошло в течение двух-трех лет. Приблизительно 1995 — 1996 годы — третий толчок. Бизнес сказал: довольно, я же должен решить свои проблемы. Экономические интересы начали уже иначе мотивировать политическую ситуацию в стране. Но в бизнесе не было главного — профессиональных политиков. И потому сейчас начинается четвертый этап — профессионалов от политики.
— А феномен Лазаренко? Он как- то не укладывается в очерченные вами этапы.
— Почему? Укладывается. Давайте назовем абсолютно честно все параметры, в которых Лазаренко «состоялся», и что тогда происходило. Лазаренко — прекрасный организатор. На местах, откуда его выдвигали по ступеням власти, он руководил «круто». Но он быстро перевел мотивацию способности решать сложные и большие проблемы в способность набивать собственные карманы. Знаете, иногда говорят — вот Лазаренко не способен, Тимошенко не способна. Я не разделяю подобное мнение. Если бы они были не способны, они бы вообще ничего не сделали. Они были способны, но мотивация на различных этапах — разная.
— А Тимошенко?
— Тимошенко — талантливый человек, который быстро ориентируется, метко реагирует на внешние факторы, приспосабливается к среде. Ну, скажите, какой была мотивация ее действий, когда она стала вице-премьером? Это — защита собственного бизнеса. Она понимала, что придется рассчитываться, поэтому ей нужно было подготовить общественное сознание к тому, что «я здесь навожу порядок». Иногда эти люди чрезвычайно способны и могут создать завесу своей настоящей мотивации. Разобраться в этом довольно сложно. Есть, скажем, какие-то экономические, политические рычаги влияния, но судьба словосочетания «свобода слова» сегодня в Украине решается на региональном уровне.
— Можно согласиться с вашими аргументами о том, что стало намного больше свободных суждений. Появилась грантовая пресса, Интернет- пресса. В определенной мере это явление нормальное, хотя, конечно, на «грантовой психологии» тоже далеко не уедешь. Но в целом выглядит так — если попался кому-то нормальный владелец, то это стимулирует и качественный уровень, определенные стандарты работы СМИ...
— Я интересуюсь, кто является владельцами СМИ в Украине. Все больше и больше людей, для которых СМИ — единственный бизнес. Он все чаще уже не является одним из бизнесов, когда за счет другого содержится СМИ. Бизнесмены понимают, что время просто играться в СМИ — раз в четыре года — уже заканчивается. Нужно предоставлять инициативу тем, для кого сфера медиа — жизнь. Эта положительная тенденция касается, в первую очередь, малых СМИ.
— В этой теме еще очень много невыясненного. Например, недавно Владимир Литвин сказал о своей идее законопроекта, который бы запрещал владельцам вмешиваться в редакционную политику.
— Объяснить это на собственном примере проще. Я могу вообще никуда не вмешиваться, но со своими коллегами провожу субботы, воскресения, вечера. Это вмешательство или невмешательство? Считаю, что законом организовать эти отношения невозможно. К тому же гарантирование нормальной работы журналиста — чрезвычайно серьезный вопрос. Нельзя в несовершенной системе решать совершенные задачи. Мы еще развиваемся.
«РАССЧИТЫВАТЬ, ЧТО ВСЕ ИЗБИРАТЕЛИ ПРОПУСТЯТ ЭТИ ВЫБОРЫ ЧЕРЕЗ МОЗГ, — НАИВНО»
— Можно ли на основе теледебатов сделать выводы о качестве нашего политического класса?
— Только частично. Присмотритесь внимательно, где именно была сконцентрирована публичная политика до сих пор? В Верховной Раде. Вот есть 450 людей. Еще сотня, которые вокруг них публично выясняют свои интересы. Все. А здесь появилось пять с половиной тысяч кандидатов в народные депутаты — людей, которые думают, что они публичные политики. Если публичная политика будет идти только вокруг такой проблемы, как выборы в Верховную Раду, то это не публичная политика. Публичная политика начинается тогда, когда общество начинает понимать: если оно не умеет с помощью интеграции интересов различных слоев населения решать сложные вопросы, то нет никакой публичности.
— Интересное наблюдение... Есть ти через то, что и народ иногда должен обжечься. Если ему логично каждый раз объяснять и требовать понимания — это неэффективно. А так — есть такие-то факторы. Они были публично высказаны. Вы знали? Так не жалуйтесь через месяц после того, что вам чего-то не добавили. Еще раз говорю: к сожалению, мы должны через это пройти. Поскольку все-таки рассчитывать, что все сто процентов избирателей пропустят эти выборы через мозг, — наивно. Очень многие люди — на сегодняшний день около 25 % — не определились и тем более не смотрели программы ни одной политической силы.
— Так что правильнее: дать народу шанс сделать свою ошибку или задействовать все ресурсы в честной конкуренции для того, чтобы дать возможность не сделать ошибку?
— Убежден, честная партия, честные люди всегда будут использовать до конца шанс довести свое мнение до населения. Всегда.
— Вас преследовал в определенной мере созданный, но и небезосновательный образ олигархической партии. Ощущаете ли вы сейчас, что подобное отношение изменилось или развеялось?
— Считаю, этот миф пытаются поддерживать, но честно могу сегодня сказать, что я нахожусь в принципиально другой среде.
— А что изменилось?
— Изменилось ощущение главного, что люди могут сказать десять раз «олигарх», но рассчитывать все-таки на то, что у власти будут люди, имеющие за собой определенные результаты.
— Кому есть, что терять?
— Что есть люди, умеющие решать их проблемы. Не свои собственные проблемы, а их.
— Через свои собственные — и их проблемы…
— Иногда говорят так: вы будете решать только наши проблемы. Это наивно. Политика — это лоббирование интересов. Например, сегодня об экономике говорят все. Все говорят об экономических проектах. Но кому они адресованы? Обществу в целом? Какой социальной инфраструктуре? Мы социальной инфраструктуры нашего общества, как свидетельствует практика, не знаем. Сегодня нужно бросить большие силы на то, чтобы адекватно представить социальные ресурсы. Если это будет сделано, эти экономические проекты будут точными.
— Ваш комментарий относительно рецепта противодействия админресурсу. Например, Ющенко все время жалуется, а от вас этого не слышно.
— Рецепт — только абсолютная серьезность намерений победить на выборах. Другой мотивации победить админресурс нет. Если вы хотите победить, то задействуете все инструменты для того, чтобы это произошло. Мы сообщили еще в декабре, что готовим семьдесят тысяч своих представителей на семинарах, чтобы они знали, что именно следует делать на участках. Хотя можно было бы все это возложить на PR-технологии. И мы предупреждаем всех, что наши люди не позволят, чтобы что-то там происходило с урной, с печатью или с подписями. Они знают, как начинается процесс подсчета голосов, кто, где и что фиксирует, кто должен утвердить заключение комиссии и тому подобное — поскольку есть Уголовный кодекс, который предусматривает наказание от трех до пяти лет заключения. А что касается жалоб на админресурс — то у нас есть основания жаловаться, но мы этого не делаем, поскольку готовимся к выборам.
«ПЕРВОГО АПРЕЛЯ МЫ НАЧИНАЕМ СЛЕДУЮЩУЮ КАМПАНИЮ ПО ВЫБОРАМ В ПАРЛАМЕНТ»
— Многие аналитики прогнозируют, каким может стать большинство новой ВР. У вас есть свой прогноз? И еще — в вашей программе одним из приоритетов определено формирование большинства, в которое войдут политики, разделяющие принципы социал-демократической идеологии. Вам сегодня не кажется, что это суженные параметры?
— Абсолютно ясно, что в большинстве будут не только единомышленники. На сегодня принципиально ясно следующее: в состав будущей Верховной Рады войдут шесть-семь сил. Это уже не четырнадцать, что значительно упростит процесс выяснения политических рычагов. Это первое. Второе. Блоки будут распадаться — на фракции и тому подобное — это их дело. Шансов у них в дальнейшем влиять на процесс будет все меньше. К сожалению, мы станем свидетелями того, что кое-кто, провозгласив лозунг, что будет бороться за то-то до 31- го марта, с первого апреля начнет четырехлетний отдых. Мы же строим свою платформу иначе. Все встречи посвящены тому, что мы докладываем о сделанном. И первого апреля 2002 года мы начинаем новую политическую кампанию по выборам в следующий парламент. Мы собираемся влиять на ситуацию, а не ждать результатов. Социал-демократия пробивалась у нас потому, что она в Европе популярна? Нет. Она пробивалась потому, что были носители. У нас сегодня есть партия. Вообще, думаю, что 2002 год принципиален для Украины тем, что между ним и 2006 будет еще большая разница, чем между выборами 2002 и 1998. Кажется, четыре года — немного. Но четыре года на дистанции в десять лет независимости не тождественны четырем годам на дистанции в четырнадцать лет, потому что четырнадцать — это уже новое поколение. Оно входит в управленческие и образовательные институты. Те, кому сегодня четырнадцать — не представляют себе ни Брежнева, ни Горбачева, ни перестройки. Они более свободны. С ними нужно работать. А здесь, обратите внимание, наша популярность в среднем среди населения и среди молодежи — различная. Среди молодежи она намного больше, потому что мы за молодежь боремся уже давно. Когда говорят, что появился мессия — с молодежью это не проходит. Это со старшим поколением можно, потому что оно всегда верило в «царя», в то, что он все изменит к лучшему. А у молодежи не было такой практики. Разве сегодня не понятно, что это — последние серьезные выборы для коммунистической партии, если она не пойдет абсолютно другим путем?
— Александр Алексеевич, недавно провластные партии объединились в своем недовольстве агитацией лидера социалистов на УТ-1. Почему вы не участвовали в этой инициативе?
— Я думаю, что не коллективными письмами нужно решать дело и не заявлениями. Если мы не согласны (а у нас не тождественная позиция с Морозом и никогда такой не будет), будем спорить, но всем имеющимся сегодня спектром возможностей. Во время подписания кажется, что мир просто дрожит от этого заявления, но только оно начинает работать, почему-то оказывается наоборот. Мы также разделяем мнения, о которых говорится в этом заявлении. Я лично отвергаю логику, предложенную политиком Морозом в качестве средства доказать, что ты способен быть на политическом Олимпе сегодня. Но лучше это все-таки доказывать один на один — чтобы высказать всю систему аргументации в дискуссии.
«ЮЩЕНКО ВЫГОДНО ИДТИ ПУТЕМ «ПРОПРЕЗИДЕНТСКИХ» ПАРЛАМЕНТСКИХ ВЫБОРОВ»
— Как вы расцениваете постоянные намеки, что Ющенко будет в блоке с Тимошенко и Морозом, если они вдруг окажутся в Верховной Раде, или наоборот — его блок войдет в большинство?
— Я принципиально сейчас не комментирую эту ситуацию. Такая позиция состоит из двух факторов. Первый — в отсутствие способности создать большинство мы будем вообще отрицать четырехлетнее существование этого парламента, то есть будем выходить с инициативой досрочных парламентских выборов. И второй. Вы знаете, существует сегодня по закону некий маленький фактор — 4%. 3,99 % — это один результат, а 4,01% — другой. Две сотых могут принципиально изменить ситуацию. Вы называете те силы, которые сегодня не доказали окончательно, что будут в парламенте.
— Многие считают, что существует неестественная конкуренция блока Виктора Ющенко, который не является, в принципе, оппозиционным блоком, с социал-демократами и с «За ЕдУ!» И в основе ее, очевидно, все-таки будущие президентские выборы, а не нынешние парламентские?
— Да. Есть личность, рассчитывающая на что-то, а другие «поездом» пошли на это. Если таким образом создан блок, то его членам будет чрезвычайно сложно после выборов удовлетворить интересы всех. И тогда нужно будет просто смотреть. Они через бюджет собираются это все решать?
— Через свое правительство.
— А правительство — оно что, вне бюджета? А что, правительство может бюджет использовать в форме, которая не может контролироваться? Вот об этом и будет им сообщено. Думаю, многие люди рассчитывают, что они что-то получат. Никаких оснований для подобных ожиданий, по моему мнению, быть не может.
— Подобные заявления еще до формирования списков серьезно смогли бы скорректировать набор желающих...
— Да. Но 1998 год утвердил определенную политическую практику. И будут верить, что пока не создастся другая политическая практика, все, что было тогда, все, что работало, будет работать и впредь. Не будет работать. Предупреждаю за месяц.
— Мы касались темы президентских выборов. Сегодня, возможно, слишком рано говорить о персоналиях. Но каким, по вашему мнению, должен быть формат передачи власти? Какие факторы здесь будут работать?
— Если парламентские выборы сводятся к аргументу — способен ли человек быть президентом или нет, — то это уничтожает главный фактор выборов. Ведь тогда роль команды абсолютно не важна. Ющенко выгодно идти путем «пропрезидентских» парламентских выборов, а социал-демократам невыгодно. Почему? Потому что у нас команда имеет большую нагрузку. Команда, с которой мы идем, и измерения, с которыми мы идем. Да, у нас есть основания говорить о лидирующих позициях Виктора Медведчука во многих сферах. Он утвердил себя как политический лидер, как боец. Но наши командные представления о следующем этапе борьбы все-таки имеют явно коллективистское начало. У Виктора Андреевича — направление другое.
— Тем более, что, очевидно, многие здесь рассчитывали на ускоренный темп и скорость… До президентских выборов еще два года. Может быть очень много составляющих, которые изменят ситуацию, но, очевидно, расчет был на какой-то сокращенный вариант...
— Мы — команда, отвечающая за все, за что голосовала. Потому что у нас есть позиция. А если посмотреть, то даже два РУХа в парламенте по-разному голосовали. Два РУХа, которые являются стержнем команды «НУ»! Так что же тогда вообще ожидать от следующего парламента?
«БОЛЬШИНСТВО БИЗНЕСА В СТРАНЕ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ЗА СЧЕТ ОСЕДЛАНИЯ БЮДЖЕТА»
— Хотелось бы вернуться к проблемам информационной отрасли. Сразу после назначения на свою должность Иван Чиж сказал, что у нас есть Госкоминформполитики, но нет информационной политики как таковой. Почему это, по вашему мнению, стало возможно?
— Полтора года сидения, сложив руки, с национальной идеей, в помещениях, оплачиваемых налогоплательщиками, — я этого не понимаю. Сначала у меня была абсолютно, как говорят, спокойная позиция в отношении Ивана Драча: не важно, какая политическая сила возглавляет комитет, важно, что она провозглашает и делает. Но если это единственное средство создать штаб по выборам Ющенко (а Государственный комитет ничем другим не занимался), то извините.
— Не боитесь ли вы, что сейчас СДПУ(О) могут обвинить в попытке вмешаться в информационную политику страны в связи с недавним заявлением «Интера» о своей готовности взять на себя часть работ по приведению к единому цифровому стандарту всего государственного ТВ? А также предоставить один саундтрек «Интер+» для УР- 1. И какие дивиденды рассчитывает получить коммерческий канал, предлагая свою помощь государству?
— Никаких дивидендов. Я работал два года председателем Комитета по вопросам свободы слова и информации. Я не могу сотрясать воздух общими лозунгами. Кроме законов, нужны серьезные практические действия, которые повлияют на общее положение дел. Все говорят — нам нужно доставить сигнал УР-1 в каждую точку хотя бы Украины. Как это сделать? Я говорю: пожалуйста, саундтрек к вашим услугам. Саундтрек почему? У нас сегодня три развивающихся канала. И три канала — это девять саундтреков. Вот вам и объяснение — пожалуйста, приходите, чтобы один использовать для УР-1.
В Госкоминформе была создана команда, боровшаяся за то, чтобы «родное защитить» — национальное информационное пространство. После этого ставилась жирная точка. Что для этого сделать и как это сделать — никакого представления. Ну сколько же можно по этому случаю спорить? Я еще раз говорю, можно, конечно, говорить о том, что, наверное, фильм «Мазепа» — это самый мощный вклад в «развитие» информационного пространства за последнее время. С другой же стороны, его финансирование в масштабах, выходящих за все последние объемы финансирования этой отрасли, — случай беспрецедентный.
— Александр Алексеевич, а как вы расцениваете, что этот фильм, который еще действительно очень немногие видели (но сама процедура его создания уже вызывает много вопросов), все-таки не будет показан сначала в Украине, а будет показан — по каким-то там предлогам — в других странах?
— Если бы это был коммерческий проект, тогда используйте, как хотите. Как только речь идет о деньгах налогоплательщиков, пожалуйста, — на Первый канал УТ. Мы хотим увидеть ленту не после японцев, а до них. От этого вопроса перейду к обобщению. Большинство бизнеса в стране происходит за счет оседлания бюджетных ресурсов. Люди иногда не представляют, как иначе вести свой бизнес. Но уже есть потребность, чтобы наконец заработали силы, которые могут создать несколько иное измерение продвижения своего бизнеса — не только за счет бюджетных ресурсов.
Сегодня социал-демократы идут на выборы с проектом нового общества. Нового общества не потому, что они хотят переделать абсолютно все. Они хотят создать настроение оптимизма в обществе.
