«Ми паралітики
з блискучими очима
Великі духом, силою малі.
Орлині крила чуєм
за плечима.
Самі ж кайданами
прикуті до землі.
Ми навіть власної
не маєм хати.
Усе одкрите в нас
тюремним ключарам:
Не нам, обідраним
невільникам казати
Речення гордеє «Мій дом —
мій храм!»
Народ наш, мов дитя
сліпеє зроду.
Ніколи світа-сонця
не видав.
За ворогів іде в огонь і в воду.
Катам своїх поводарів
віддав»
Это — страшные строки «высоковольтного» духовного напряжения. Это — Леся Украинка, стихотворение «Товаришці на спомин» из цикла «Невільничі пісні», написано почти 120 лет назад (17 июля 1896 года). Почему не покидает (даже усиливается!) чувство — несмотря на два Майдана, поразительный героизм, гибель прекрасных людей — что это все-таки о нас, украинцах конца 2015 года? Что Леся писала не о преодоленном, к счастью, нами национальном бесчестье, а о современных боли, грехе, стыде, с которыми нужно бороться сейчас?
Лариса Петровна Косач, наделенная редким даром пророческого предвидения, в совершенстве знала мировую и родную историю. И к тому же интуитивно поняла одну крайне важную вещь: психологическое и социальное сознание толпы (а это была та «субстанция», которой Леся все больше не доверяла, которую отвергала, понимая, что толпа, а особенно разъяренная, слепая, опьяневшая от насилия, может разрушать, создавать — нет), сознание, которое периодически воспроизводит такое архетипическое для нашей истории явление, как Черная рада (о ней — дальше), с одной стороны, и высокомерное, пренебрежительное сознание «несытой» элиты, с другой (Леся воспевала аристократов, но — аристократов духа а не кошелька!) — это два опасных симптома нашей запущенной национальной болезни, две половины болезненной язвы, которая обрекает нас на хождение по замкнутому кругу истории (та мистическая «восьмерка», которая замыкается сама на себя, или, резче, по Гегелю, «глупая бесконечность», когда что-то будто бы существует, двигается, но никаких изменений, никакого развития нет и по определению быть не может. Потому что этот круг замкнутый!). Агрессивность толпы, которая легко воспламеняется, а затем практически так же легко и быстро возвращается в состояние обычной для нее покорности, + циничная сытость власть имущих = позорному рабству. Леся это понимала. Выход она видела в непокорности свободной личности.
Нельзя не коснуться и Черной рады (точнее, Черных рад; читаем роман Пантелеймона Кулиша — мало включить его в школьную программу, его нужно понимать). Что это было? Напомним: «Черная» — это не цвет, это — отличие «всеобщности», «тотальной всенародности» таких собраний, в отличие от тех рад, в которых принимали участие исключительно «тяжко грошовиті» казаки, и только они, а «чернь» (это русское слово очень уместно) не допускалась. Когда же (по Кулишу) эта «чернь» в июне 1663 года созвала в Нежине «собственную», «свою» раду, чувствуя себя «хозяином» (подчеркнем: «голота» имела серьезные основания для недовольства, ведь лучшие земли, имущество, деньги, пастбища были в руках казацкой олигархии) — то во что это вылилось? Наиболее умеренных, умных, по мнению Кулиша, казацких вожаков, Сомко и Золотаренко, обвинили во всех смертных грехах, а вскоре казнили (была и «рука Москвы»). А толпа пошла за «пламенным защитником простого люда» Иваном Брюховецким, который, однако, очень быстро превзошел богатством всех предшественников и вскоре присягнул на верность Москве (вот кто всегда был «третьим радующимся» после всех наших Черных рад — и в ХVІІ веке, и в 1918—1919 годах, и тех, свидетелями которых мы являемся сегодня).
Означает ли это, что власть является неприкосновенной «священной коровой»? Никоим образом! Во-первых, тираническая власть (именно тираническая, а не только неприятная кому-то), которая нарушает базовые права человека, — дает право народу на восстание (отсюда вывод для власти: не доводите людей до крайностей, иначе — пеняйте на себя). Во-вторых, власть действительно отвечает перед народом — как и народ отвечает перед Богом, историей и будущим. А главное, всем нам нужно вспомнить мнение того же Кулиша, который не уставал повторять: без настоящей культуры (!) государства не построишь, народ не поднимешь. И спорил даже с Шевченко: в ответ на строки Кобзаря:
«Од молдованина до фіна
На всіх язиках все мовчить
Бо благоденствує!»
Кулиш заметил, что «не мовчатиме ж воно вічно, колись заговорить», но важно, на каком языке заговорит: языке вечной культуры или толпы?
Может, тут и есть подсказка — как нам вырваться из замкнутого круга: рабство — вспышка восстания — апатия, разочарование — тишина — снова вспышка? В идеале нужно было бы обходиться без восстаний (хотя, между прочим, никто так, как нынешняя власть, не делает столько для того, чтобы они все-таки были!). А для этого нужен рационализм. И культура мышления, которая дается, в частности, и традицией цивилизованного частного собственника (не путать с тем, что творится у нас последние 25 лет). Культура в точном смысле — обработка почвы для будущих посевов! И — правда, а не системная отвратительная ложь.
«...Либо – хаос, либо – жесткая авторитарная система»
Евгений ГОЛОВАХА, заместитель председателя Института социологии НАН Украины:
— Изменение системы власти, которое является насущной проблемой для Украины, — это не смена лиц, которые могут оказаться еще хуже. Главная проблема — в понимании людьми, которые приходят к власти, в том диалоге, который они налаживают в обществе.
Еще после Революции Достоинства на государственные должности должны были быть назначены люди, способные взять ситуацию в стране под контроль. Однако одни портфели достались тем, кто не мог руководить, другие — распределили по политическим квотам. И до сих пор в назначениях играет роль не профессиональная составляющая, а частные интересы. Кроме этой негативной селекции во власти свою плохую роль сыграла «люстрация», которая в спешке отсеяла профессионалов.
Все сегодняшние кулуарные договоренности, использование квотных принципов, договорняки — это система групповых решений, далекая от того, в чем нуждается современное общество, которое после Майдана пошло дальше в своем развитии. И когда разные группы власти начинают выступать друг против друга, что происходит сейчас в парламенте и правительстве, они демонстрируют всему народу свою безответственность в сложные времена. Если они будут продолжать закулисные игры между разными группировками и не наладят диалог с обществом, все это может привести к трагическим последствиям. Поэтому сегодня — последняя возможность для власти осознать свою ответственность.