Последняя неделя июня и первая декада июля были богаты событиями, связанными с финансированием программы ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. Возможно теперь, когда страсти слегка улеглись, имеет смысл попытаться спокойно проанализировать — что же все-таки произошло?
Собственно, речь шла о двух наиболее финансово емких аспектах «чернобыльской программы ЕБРР» — строительстве нового объекта «Укрытие», призванного покрыть собой старый саркофаг и финансировании достройки компенсирующих мощностей в виде двух энергоблоков — 4-го Ровенской и 2-го — Хмельницкой АЭС. Причем делегация Украины в Парламентской Ассамблее Совета Европы (ПАСЕ) в довольно резкой форме обвинила ЕБРР фактически в саботаже под надуманными предлогами его финансовых обязательств перед Украиной (и прежде всего именно по строительству энергокомпенсирующих мощностей).
При этом Парламентская Ассамблея, хотя и в довольно расплывчатой форме, поддержала украинскую делегацию. В соответствующей резолюции европарламентарии высказали свою озабоченность создавшейся ситуацией. Отмечается, что положения «Меморандума о взаимопонимании…» между правительствами стран «восьмерки», Еврокомиссией и правительством Украины по закрытию Чернобыльской АЭС должны быть осуществлены в полном объеме.
Позиция банка, наряду с имевшими место ранее событиями, была расценена значительной частью наблюдателей как участие ЕБРР в политических играх, ведущихся в последние полгода в Украине (при поддержке европейских организаций) через давление на нашу «чернобыльскую болевую точку». Думается однако, что причины проволочек лежат скорее в финансово- экономической области.
Действительно, существует ряд весьма важных обстоятельств, по которым ЕБРР, пребывая в здравом уме и твердой памяти, просто обязан (разумеется, не с точки зрения интересов Украины, а с точки зрения собственных интересов — как одного из крупнейших европейских финансовых институтов) всячески тянуть с программой кредитования. Во-первых, и это, пожалуй, главное, выделение крупномасштабного льготного кредита Украине сейчас, когда ее отношения с МВФ не вполне урегулированы, будет немедленно означать конфликт с этой последней, неизмеримо более могущественной, чем Европейский банк реконструкции развития, организацией, т.к. укрепит позиции Украины на переговорах с МВФ. Такого ЕБРР, естественно, позволить себе не может.
Тоже самое относится и к переговорам Украины с Парижским клубом. В принципе, их судьба тоже завязана на урегулировании вопросов с МВФ, но имеет и самостоятельную динамику (что подтверждает недавний вояж г-на Митюкова). Политические же и административные последствия для ЕБРР в случае, если бы на него была возложена хотя бы косвенная ответственность за излишнюю жесткость Украины на этих переговорах, нетрудно себе представить. Благо деятельность европейского аналога Всемирного банка вызывает упреки в странах-учредителях примерно с того самого времени, как этот банк появился на свет — вот уже более десяти лет.
Наконец, «компенсирующие» кредиты Европы станут фактически инвестициями на льготных условиях в национальную инфрастуктуру Украины (к коей относится и энергетика) и могут, чего доброго, дать внешний толчок продолжению промышленного роста в нашей стране, который, несмотря на блестящие финансовые показатели, все-таки начинает потихоньку выдыхаться. Однако поскольку подъем у нас происходит практически исключительно за счет экспорта, это как раз то, что меньше всего нужно вступающей в депрессию европейской экономике с ее падающим евро. И не случайно очередная уклончивость банка лишь немного опередила по времени очередное же антидемпинговое расследование по поводу украинских (а также польских, таиландских, турецких и чешских — причем Польше и Чехии на самом деле нечего бояться) сварных труб диаметром малого диаметра, начатое 29 июня.
Не следует забывать также, что задержка с 215-миллионным (в пересчете на $) кредитом банка позволяет тому же ЕБРР не спешить и с выделением средств из отданного в его распоряжение фонда «Укрытие» (аккумулировано $730 млн.), а также позволяет европейскому аналогу нашего «Энергоатома» — «Евроатому» (у которого сейчас немало проблем) пока воздержаться от вложения 600 млн. со своей стороны.
Исходя из этого, перенос окончательного решения о финансировании достройки энергоблоков на осень с одновременным переносом на тот же срок рассмотрения вопроса о «поведении» Украины в гуманитарной сфере в ПАСЕ, сопровождавшийся утешительными заявлениями по поводу возможного скорого предоставления очередного транша ($100 млн.) «топливного кредита» ЕБРР представляются действительно взаимосвязанными событиями, но в обратной последовательности. Т.е. перенос «слушаний о поведении» может быть политической компенсацией украинским властям за, мягко говоря, отказ от Европейского банка реконструкции…
Однако по достоинству эта уступка (видимо в связи с отсутствием у нее конкретного материального наполнения) оценена не была. Уже 28 июня, в день принятия резолюции ПАСЕ, было объявлено, что Россия намерена выделить Украине кредит в $200 млн. на закупку ядерного топлива и завершение строительства энергоблоков Ровенской и Хмельницкой АЭС. $60 млн. могут быть выделены в этом году, остальные средства будут осваиваться в 2002 и последующих годах. Детали будут уточнены до 1 августа (интересно, что первоначально переговоры планировалось закончить лишь в октябре). В течение месяца будут подписаны документы и по созданию украинско-российско-казахстанского СП по производству ядерного топлива. Причем новое кредитное соглашение (первоначально РФ собиралась выделить вдвое меньшую сумму) прямо (хоть и неофициально) мотивировалось отказом ЕС от своих обещаний. А уже на следующий день Еврокомиссия начала свое «трубное» расследование…
Впрочем, наш Кабмин заблаговременно сделал компромиссный жест, одобрив план создания в Чернобыльской зоне свалки ядерных отходов. В принципе это чревато для Днепровского региона не меньшей катастрофой, чем Чернобыль, поскольку геология, сейсмология и гидрология этой территории решительно неблагоприятствуют созданию постоянного ядерного могильника. Но зато в перспективе такое решение, если оно, конечно, будет доведено до конца, открывает перспективу для закупки Украиной ядерного топлива не в России, а в европейских странах (в настоящий момент, даже без учета финансовых соображений, принципиальное препятствие состоит в том, что большинство поставщиков ядерного топлива — кроме России и Китая — имеют сильное желание его экспортировать, но не имеют никакого желания принимать обратно отработанный материал). Строительство постоянного могильника позволит успешно разрешить эту проблему в интересах зарубежных экспортеров.
Однако судя по всему, упомянутый жест вежливости был признан недостаточным и реакция на попытки найти альтернативу ЕБРРовскому финансированию, вместо того, чтобы терпеливо дожидаться его, весьма быстро последовала и по «политической линии». Всего полторы недели спустя европейцы уже другой инстанции — Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе приняли весьма жесткую резолюцию в адрес Украины по вопросам соблюдения прав человека. Надо полагать (поскольку эта резолюция принималась силами парламентских делегаций тех же стран, представители которых ранее одобрили перенос аналогичного вопроса в Совете Европы), что данный шаг призван указать Украине на ее место в переговорных процессах с европейскими организациями по всему кругу политико-экономических проблем. В частности, на то обстоятельство, что компромиссные предложения Европы должны приниматься безоговорочно и с должным восторгом…
Что из этого выйдет, покажет будущее. В принципе, у Украины более выигрышное положение. Во-первых, чернобыльская проблема сейчас вызывает панические настроения на Западе, а не у нас, где основная масса населения озабочена более насущными задачами, а во-вторых — место европейских кредитов и подрядчиков в решении энергетических проблем Украины может (при наличии соответствующих политических договоренностей) достаточно легко заполнить и Россия. Однако на практике все зависит от того, в какой конфигурации сложатся тактические политико-экономические интересы ведущих политических сил в самой Украине.
В конце-концов проблема «чернобыльского финансирования» является только частью более общего вопроса о внешнем финансировании Украины «с западного направления» и жесткая позиция по одному, причем любому из векторов (МВФ, Мировой Банк, ЕБРР, Парижский и Лондонский клубы, etc.) по самой логике событий неизбежно требует и более жесткой позиции на остальных финансовых «фронтах». А такое «взбрыкивание» неизбежно перерастет уже в политическую конфронтацию с Европейским Союзом и США, что украинская элита (и в первую очередь — власть) себе позволить не может.
Поэтому наиболее вероятным представляется, что несмотря на декларативную поддержку части европейских парламентариев и возмущенные заявления наших собственных евродепутатов, «чернобыльских» денег «выбить» из ЕБРР пока не удастся. Более того, в сложившейся ситуации Украине придется пойти и на какие-то — хотя бы символические политические уступки ОБСЕ и Совету Европы в качестве компенсации за проявленную «непонятливость». Более того, произошедшие события будут использованы для сокращения под разными благовидными предлогами объемов европейской финансовой помощи на строительство компенсирующих энергомощностей примерно на 50%.
Собственно, это уже происходит сейчас — НАЭК «Энергоатом» прорабатывает с Европейским банком реконструкции и развития схему, согласно которой только один из строящихся блоков будет финансироваться за счет кредита, а второй — уже за счет поступлений с энергорынка. Так что на самом деле Украина вряд ли получит на достройку своих реакторов и топливо для них более $615 млн. вместо первоначально обещанных 915 млн., причем деньги ЕБРР начнут поступать не ранее 2002 г. Ее же собственные расходы достигнут $865 млн. И это без учета платежей по кредитам! Вобщем, экологическая безопасность Европы неделима, но деньги — врозь.
