единица — ноль...
В. Маяковский
Недавно в Киевском национальном университете им. Т.Шевченко прошла защита диссертации на соискание научной степени кандидата психологических наук. Диссертант — Аль-Хадиди Сауд исследовал отличия в восприятии эмоций между двумя группами киевских студентов — арабами (Иордания, Сирия, Ливан, Йемен и Палестина) и славянами. Если речь идет о позитивных эмоциях, арабы в мимической экспрессии человека выделяют только СЧАСТЬЕ и СИМПАТИЮ, тогда как славяне фиксируют еще и третью составляющую — ВОСТОРГ. Среди негативных эмоций арабы четко распознают СТРАХ; славяне вместо этого выделяют ОТВРАЩЕНИЕ и ЗАВИСТЬ. Отличаются также ключевые признаки, принимающиеся во внимание при определении эмоционального состояния человека: арабы чаще всего делают вывод, основываясь на выражении глаз, а славяне основное внимание уделяют губам. Следовательно, представители двух культур по-разному смотрят на лицо человека и по-разному видят то, что на нем написано. По мнению диссертанта, эти отличия связаны с такими психологическими чертами арабов, как повышенная тревожность, неуверенность в себе, эмоциональная ранимость (нейротизм и психотизм). Возможно, речь идет об отражении того «жертвенного сознания» исламской интеллигенции, в котором К.Макийя видит истоки интеллектуального кризиса арабского и всего мусульманского мира ( «День», 23 октября с.г.).
АРАБЫ И АРАБЕСКИ
Попробуйте, читатель, решить пример из школьного задачника — 529х712, пользуясь римскими цифрами. Или даже не пробуйте, потому что все равно не сможете. Тем лучший повод вспомнить с благодарностью математика Мухаммеда аль-Хварезми, благодаря которому современная система нумерации стала достоянием сначала арабов, а затем и Европы. А само слово «цифра» происходит от арабского «сифр». В начале IX в. аль-Хварезми написал книгу о науке «ал-джебр» — это был первое пособие по алгебре, вскоре переведенное с арабского языка на латынь —с универсального научного языка Востока на такой же язык Запада. Не последнее в перечне основателей современной математики имя Абу аль-Бируни, знакомое также астрономам и философам. Поэты Абулькасим Фирдоуси и Омар аль-Хайям, астроном Улугбек, врач Абу Али ибн Сина (Авиценна) — эти имена выдающихся представителей мусульманского мира вошли в общую сокровищницу человечества. Но ведь обратите внимание на города, в которых родились эти выдающиеся люди: Бухара, Самарканд, Тус, Нишапур и Хорезм (территории теперешних Ирана, Таджикистана и Узбекистана). Хорезмийцы аль-Хварезми и аль-Бируни не были этническими арабами, их фамилии не начинались на «аль-», но... Вот что писал сам аль-Бируни о действиях арабского военачальника после захвата Хорезма: «После того, как он погубил хорезмийских писцов, убил священнослужителей и сжег их книги и свитки, хорезмийцы остались неграмотными» (см. Л. Климович, «Книга о Коране», М., 1988). В том же году в г. Дебали арабы казнили всех взрослых мужчин, отказавшихся перейти в ислам. Произошло это менее, чем через 100 лет после смерти Магомета (Мухаммеда). Так что — можем говорить об экспансии варваров, собственная культура которых опиралась только на духовные достижения покоренных народов? Когда речь идет об империях, ответ на этот вопрос не может быть однозначным. Арабский халифат, начав войну со всем миром в начале VII ст., за 100 лет завладел Сирией, Палестиной, Египтом и еще многими восточными провинциями Византии, покорил Иран, захватил большую часть Пиренейского полуострова, плацдармы в Северной Африке, Закавказье и Средней Азии. Достиг этого, грабя, рубя головы — и пять раз в день становясь на колени, чтобы провозгласить славу Аллаху. В то же время в недрах первого и последующих халифатов бушевал плавильный котел, в котором культурные и научные достижения древней Греции, Индии, Ирана и других народов Центральной Азии соединялись с достижениями новейшей эпохи. Крестоносцы — хотели они того или нет — способствовали обогащению Европы новыми для нее идеями, заимствованными на Востоке. Библиотеки начали прирастать за счет переводов с арабского языка. Это были и «ал-джебра», и забытые и открытые вновь произведения Аристотеля, и «Медицинский канон» Авиценны. Культурологи еще должны будут сказать, какое влияние на замордованных апокрифами и богословской схоластикой европейцев оказал перевод «Китаб алф лайла уа лайла» («Тысячи и одной ночи»). Возможно, нам следует от повествования Шехерезады вести родословную того, что мы называем беллетристикой? А от стихотворений Омара Хайяма отслеживать развитие той поэзии, в которой речь идет не о Боге, не о герое, а о любви и дружбе, вине и цветке, жизни и смерти?
Чтобы эти вопросы не казались странными, мы должны помнить, что распад Римской империи, готское варварство и византийский догматизм стали причиной того, что во второе тысячелетие Европа вошла, утратив память об античной культуре. Арабы нам ее вернули... Так или иначе, именно мусульманский мир стал причиной того мировоззренческого толчка, вследствие которого Европа поднялась до достижений Возрождения. Это не касается живописи и скульптуры: любое воссоздание образа Аллаха и его рабов ислам запрещает. Впрочем, для себя мусульмане компенсируют это изящной архитектурой. Оригинальные орнаменты (арабески), насыщенные кружевами геометрических и стилизованных растительных мотивов с каллиграфическими вкраплениями религиозных и поэтических текстов могут многое рассказать о внутреннем мире людей Востока. Но сомнительно, что европеец сможет свое впечатление от арабов и арабесок изложить в каких-то четких формулировках... Полутона и полутени, паузы и полупаузы, интонации и аллюзии, скупая мимика и почти отсутствующая жестикуляция свидетельствуют, что в разговоре с вами араб скажет только то, что ему сказать не жалко. На базаре в Хайфе или в сувенирных лавочках Иерусалима араб орет, хватает вас за полы и отчаянно торгуется, но это такой концертный номер, который не затрагивает его душу, ибо араб — самодостаточен. Не худшая человеческая черта.
СТО ИМЕН АЛЛАХА
В определенном смысле СИНТЕТИЧЕСКАЯ арабская (восточная) культура является более древней, чем европейская (западная) — и во всяком случае не худшей, чем последняя. Итальянский премьер С.Берлускони, заявив о превосходстве Запада над Востоком, был справедливо раскритикован. Но он, кажется, просто перепутал термины, назвав «восточной цивилизацией» исламский фундаментализм. Афганские талибы уничтожили каменные скульптуры Будды — памятник мирового значения. Это свидетельствует, что они дикари. Дикарями были и большевики, которые взорвали Златоверхий Михайловский собор в Киеве и храм Христа-Спасителя в Москве. Если не принимать во внимание детали (чалма или шлем с красной звездой, автомат Калашникова или пистолет братьев Маузеров), то чем революционные талибы отличаются от революционных большевиков? Ну, скажете вы, разница очевидна: в одном случае фанатичная вера, в другом — воинственное безбожие. Итак, хочешь не хочешь, а приходится из книжного шкафа доставать Коран. Исламские богословы спорят о том, был ли Коран создан Аллахом, или он изначален, как и сам Аллах. Не будем касаться этой темы. Не ставя под сомнение сакральность Корана, заметим, что с чисто литературной точки зрения эта книга является собранием переводов Библии и комментариев к ней — непоследовательных, насыщенных повторами, противоречиями и ссылками на реалии жизни и выживания в Аравийской пустыне. Основательная статья С.Махуна («День», 27 октября с.г.) позволяет не говорить о хронологии становления и распространения ислама. Замечу только, что его возникновение совпало по времени с истощением Ирана и Византии в их длительном конфликте между собой. К тому же, арабские племена, населявшие пограничные территории этих государств, стали «пятой колонной» халифата. На определенных этапах исламской экспансии союзниками халифата были иудеи и христиане. Причиной этого были исключительно политические мотивы. О какой-то особенной привлекательности мусульманства речь не шла — в частности, и потому, что большинство регионов, на которые накатился халифат, по культуре превосходили пустынников-бедуинов. К тому же магометане частично были и есть язычниками (ибо не отрицают многоженство), частично — зороастрийцами-огнепоклонниками (ибо следуют правилам ритуальной чистоты), частично — иудеями (ибо делают обрезание и не едят свинину), частично — христианами (ибо отдают должное тому, кого называют «Иса ибн Мариам» — Иисус сын Марии), а в пределах христианства мусульмане имеют сходство с протестантами (ибо не признают посредников между человеком и Богом — священнослужителей). Сто имен есть у Аллаха; девяносто девять из них можно найти в Коране; сотое покрыто тайной, и, возможно, знал его только Иисус — благодаря чему и творил чудеса, о которых говорится в Евангелии... Количество наставлений, которые Аллах дал своим верным, оценивать трудно. Но то, что многие из них взаимнопротиворечивы, не подлежит сомнению. После событий 11 сентября этого года много внимания уделяется тому, как понимать «джихад». 4-ый и 33-ий стихи (аяты) 47-й суры (откровения) дают основания считать это поиском внутренней гармонии, преодолением ежедневных искушений и строгим соблюдением правил шариата. Однако 4-ый аят этой же суры звучит категорично: «А когда вы встретите тех, которые не уверовали, то — удар мечом по шее; а когда произведете великое избиение их, то укрепляйте узы» ( «Коран», М., 1990, перев. И.Ю.Крачковского). Не была ли атака на Пентагон и Манхэттен попыткой «укрепления уз»?
При большевиках мечи уже вышли из моды, а небоскребов и «боингов» еще не было; пришлось командарму Тухачевскому отравлять восставших тамбовских крестьян ипритом... Такой рекомендации для атеистов нет в «Манифесте коммунистической партии»; в «Коране» нет прямых террористических инструкций для мусульман; в Евангелии не упоминается о насильственном, под страхом смерти, крещении иудеев, ревностным сторонником которого был византийский император Ираклий; в произведениях Лютера ничего не говорится о концлагерях для уничтожения врагов «рейха». Итак: в пределах атеизма и любой религии может найти себе место «черная сотня»; ни Коран, ни ислам сами по себе не являются причинами сегодняшней напряженности в мире.
РАСЦВЕТ И СТАГНАЦИЯ
Перед тем, как стать одной из трех мировых религий, ислам был небольшой политической партией, возникшей вследствие родоплеменных конфликтов на Аравийском полуострове. Геополитическая ситуация способствовала тому, что мусульманство распространялось так быстро, как ни одна другая религия. Сочетание религиозной, политической и военной власти в лице халифа превращало его в особу авторитетную не только по должности, но и сакральную. Ирония судьбы заключается в том, что Аравия очень быстро утратила ведущую роль в мусульманском мире — Медина была столицей Халифата меньше тридцати лет. Далее на первый план выдвинулся Дамаск, а еще позже — поочередно Багдад, Каир и Стамбул. Если говoрить о культуре, науке и искусстве, то именно Багдадский халифат был золотым веком исламского мира. Сегодня его территорию ограничивают границы государства, которое называется Ираком, а нынешний «Багдадский халиф» — Саддам Хусейн — фигура, одиозная даже в мусульманстве. Османский (Оттоманский) халифат доказал, что ведущими в исламе могут быть не этнические арабы (а турки). Великая Стамбульская империя дала мировые непревзойденные образцы военно-бюрократической организации, но говорить о процветании поэзии, математики или астрономии на ее просторах нет оснований. Это в прошлом... К сожалению. Вкладом арабов в совокупную мусульманскую культуру были только ислам, язык и доисламская бедуинская поэзия. Мы должны благодарить Бога (или богов) за стечение обстоятельств, которые стали причиной ВЕЛИКОГО КУЛЬТУРНОГО СИНТЕЗА, который произошел на Востоке и на много веков определил судьбу Запада. Сегодняшний мусульманский Восток — это культурная провинция; время от времени меняются ее политические лидеры, но тараканьи бега имеют такую особенность, что даже их победитель — таракан.
Модный сегодня американский политолог Гентингтон (или Хантингтон) говорит о столкновении западной и восточной цивилизаций. Это безосновательная спекуляция. Восточная цивилизация — в отличие от дубового исламского фундаментализма — это прекрасный цветок среди мировых культур. Само понятие «конфликт цивилизаций» не имеет смысла, ибо цивилизация, — по определению, нечто такое, что предусматривает взаимодействие и толерантность. Хочет того г-н Хантингтон или не хочет, но горячим сторонником его тезиса является тот же Саддам Хусейн —персона, к какой-либо цивилизации не причастная. Ни к одной цивилизации не принадлежали Ирод, Сталин, Гитлер, Пол Пот или Мао. Все они были дикарями. Как и талибы вместе с бен Ладеном.
О СЧАСТЬЕ
Восемь лет продолжалась война между Ираном и Ираком; десять лет взаимно истребляют себя афганские группировки, одни из которых объединяют пуштунов («Талибан»), другие — таджиков, узбеков и хазарейцев (Северный альянс). Таким трагическим способом исламский мир подтверждает свою дифференцированность, которая, в конечном счете, является залогом его возможного прогресса. Мусульмане-казахи и мусульмане-чеченцы, среди которых я несколько лет работал в Казахстане, по ментальности отличаются не меньше, чем христиане и буддисты. Почти всю квоту России на хаджж в Мекку исчерпывают дагестанцы, а башкиры, которых в три раза больше, и волжские татары молятся у себя дома. Крымские татары, по моим наблюдениям, вели себя намного цивилизованнее, чем люди, которые когда-то поселились в их домах и переименовали их города и села. Если вы, господа, едете в Крым на отдых, то выбирайте места, где много татар, это гарантирует разнообразный, дешевый и чистый курортный базар.
События 11 сентября — это сигнал от бен Ладена не только официальной Америке, но и исламскому миру: интеллигенции, уставшей от клерикальной удушливости, и правительствам, пытающимся удержать фундаменталистские партии и организации в каких-то рамках. Запад должен помочь своим потенциальным союзникам. Ракет и бомб для этого недостаточно, но и без них, к сожалению, нельзя обойтись. События 11 сентября — это сигнал и западной интеллигенции. Который она восприняла не совсем адекватно, ориентируясь на Киплинга и Гентингтона. Нет конфликта религий, культур или цивилизаций, а есть конфликт идеологий. «Исламская по форме, тоталитарная по содержанию» — вот сущность позиции экстремистов. «Мусульмане всех стран, объединяйтесь!» — знакомый лозунг, за которым — кровь. Самодостаточность — не худшая человеческая черта, но если речь идет о чувстве самодостаточности в обществе с огромной детской смертностью и трагически низкой продолжительностью жизни, то это является признаком его кризиса. «Неверные не могут быть счастливыми», — не раз и не два читаем мы в Коране; нечто подобное находим и в Библии. Центральная проблема заключается в следующем — решает человек для себя эту проблему или за каждого из нас решает вождь или пророк.
