Выйти из нее можно только путем создания альтернативных левых движений. Запрос на них очень силен, особенно на юго-востоке — в свете множащегося недовольства властью. На традиционном электорате левых уже вовсю паразитируют русофильские партии, которые имеют неплохой шанс забрать себе часть былых сторонников коммунистов и прочих социалистов. Но тем больше шансов у потенциальных «новых левых» с сугубо левацкой, троцкистской и даже анархической риторикой. Ведь еще больше, чем «русский мир», наш юго-восток, да и центр тоже, злит проблема социального расслоения и откровенная попытка закрепить это расслоение навсегда.
ОПАСНЫЙ ПАРАДОКС
Пришествие Виктора Януковича во власть сыграло с левыми самую дурную шутку из всех возможных. Это касается и собственно партий, и их электората. «Регионалы» долгие годы позиционировали себя как защитники и выразители интересов пролетарских слоев населения, будучи представителями развитых промышленных регионов юго-востока. «Донецкие» прочно ассоциировались у ностальгирующей по СССР части населения как те деятели, которые одним фактом своего прихода к власти вернут Украину прямиком во времена советского рая и безоблачного братства с Россией. Радужные мечты рисовали Януковича в виде второго Лукашенко, особенно после харьковских соглашений и первых показательных гуманитарных уступок Москве. Но «регионалы» оказались жесткими неолиберальными капиталистами, причем самыми жесткими из возможных в Украине.
В результате получился ментально-политический парадокс: Донецко-Криворожский бассейн, юг и Крым, традиционно исповедующие симпатии к социализму и коммунизму, почувствовали себя «кинутыми» больше, чем другие. Первые симптомы таких настроений проявились уже на местных выборах, когда значительный процент населения в этих традиционно активных областях просто не пришел на выборы или же проголосовал против всех.
Ныне, летом 2011-го, все видится иначе, чем год назад. Цены на газ, коммунальные тарифы и продовольствие растут, многолетнее социальное чудо в соседней Беларуси показательно рушится, рейтинг Партии регионов падает, реформы либо стоят, либо нависают дамокловым мечом над гражданами, а в головах былых сторонников ПР и КПУ вызревают протестные настроения, с тем большим раздражением из-за невозможности их катализировать. Для юго-восточного электората, в отличие от приверженцев левых в центре и Киеве, не существует особой альтернативы. Если центр может снова принять сторону Тимошенко, склониться к Яценюку или иным представителям центризма с национальной окраской (все-таки эти регионы более агарные, чем промышленные), то в «сине-бело-красном» поясе царят растерянность и озлобление. На политическом поле миллионы жителей этих областей не видят политсилу, которая могла бы выразить их интересы и пожелания.
ТРИ ФАКТОРА
В левом движении Украины в настоящее время сложилась удивительная ситуация. Она характеризуется тремя факторами. Первый состоит в том, что на этом фланге украинской политики доминирует Компартия, инкорпорированная в правящую олигархическую власть. КПУ объективно выступает как одна из партий власти, и тем самым ее доминирование в левом спектре имеет характер «надзора» над всеми остальными левыми силами. Ей дан карт-бланш на обслуживание симпатиков левых и особенно на работу с пенсионерами — сложным и ответственным электоратом, тем более важным для власти, с учетом пенсионной реформы.
Второй фактор, по сути, является антитезой первого. Несмотря на фактическую монополизацию Компартией левого фланга украинского политикума, доверие к ней падает и сегодня находится на рекордно низкой отметке за все время независимой Украины. Это — расплата за коалицию с властью и фактическое соучастие во всех непопулярных социальных реформах. Падение рейтингов КПУ происходит также в силу объективных обстоятельств — вымирания «пенсионерского» электората, и субъективных — скандалов внутри партии («дело Грача»).
Третий фактор, характеризующий нынешнее состояние левого движения в Украине, — это наличие множества «вторичных» левых сил, каждая из которых практически не имеет шансов пройти в парламент, особенно при повышении проходного барьера. Самое большее, что они могут, — это рассчитывать на представительство в местных советах. Все левые партии в Украине, кроме Компартии, являются либо партиями «бывшей власти» (СПУ, ПСПУ), либо политпроектами, еще не прошедшими испытание выборами (Союз левых сил, КПРС Леонида Грача). То есть это либо партии прошлого, с изрядно подорванным рейтингом и фактически нулевым финансированием, либо партии будущего с возможными перспективами успеха — но только при благоприятных обстоятельствах и хороших финансовых вложениях. Такая «вилка» делает позиции Компартии внешне прочными, хотя они таковыми не являются.
ЛЕВЫЙ — ЗНАЧИТ СТАЛИНИСТ?
Кризис левого движения в Украине налицо. Он связан с общим кризисом постсоветской системы управления государством, а равно и со сменой поколений. И эта тенденция также стимулируется внешними факторами — такими, как роль России в поддержке левого движения в Украине и «размыкание» былого безусловного единства русофильских и левых идей. Работа на российскую имперскую идею, на «русский мир» теперь не обязательно должна быть наряжена в одежды советского образца. Естественно, идеологическое родство сталинистов всех мастей никто не отменял, и в этом плане «Родина» вполне может стоять рядом с Компартией. Однако первая ныне в большем фаворе, ибо открыто не ставит монументы Сталину. Компартия же слишком рано высочилась с идеей установки идола вождю всех народов. Это был фальстарт, ликвидированный спецслужбами под новый 2011 год. Конечно, подрыв сталинского идола в Запорожье приписали «Тризубу», но, как известно, авторство самого идеологизированного теракта в истории Украины до сих пор не установлено, так что версия о спецслужбах имеет право на существование.
Компартия Украины впала в откровенный сталинизм не сама по себе, а следуя российской идеологической парадигме путинского покроя. Да и показная десталинизация, о которой не так давно говорил российский президент Медведев, — всего лишь инструмент и лозунг в его борьбе за кремлевский трон. Империя жива, и Сталин продолжает быть кумиром огромного числа россиян, причем уже последних поколений. И вот тут мы наблюдаем уже украинскую специфику, важную лично для КПУ.
Партия, никогда и не скрывавшая идей воссоздания «великого и могучего», позиционирует как сталинистская наследница слишком наглядно и открыто, чтобы не оттолкнуть более умеренную часть поклонников левой идеи. А вхождение во власть сделало из Компартии еще и оппортунистов — и тем самым оттолкнуло уже часть «чистых» сталинистов. В результате КПУ превратилась в партию карьеристов и циников, очень заинтересованных в ее сохранении при власти. Тем более, электорат по стране у нее остается на уровне стабильных 3-4%. Поэтому КПУ сегодня так боится повышения избирательного барьера. Иначе столь брендовый политпроект придется закрывать или переформатировать. К чему товарищ Симоненко совершенно не готов.
КТО ТАМ ЕЩЕ ШАГАЕТ ЛЕВОЙ?
Но КПУ, повторимся, не единственная сила на левом фланге. Возможно ли возвращение хотя бы части былой популярности к социалистам? Думается, нет. Василий Цушко — не лучшая фигура для позиционирования партии. В тот день, когда его назначили руководителем СПУ, судьба этой политической силы была окончательно решена.
ПСПУ Натальи Витренко остается объектом давления со стороны ПР: во многих областях на нее все еще смотрят как на единственную силу, оппозиционную «регионалам». И хотя после местных выборов ситуация поменялась и представительство витренковцев в местной власти уменьшилось, фактор Натальи Михайловны не дает покоя «регионалам». Позволить ей забрать себе леворадикальный электорат ПР не может. Даже если практические шансы этого не так уж высоки.
Союз левых сил — проект, зависящий исключительно от вложений в него главы этого политпроект Василия Волги — пока что можно считать мертворожденным. Оживить его можно к парламентским выборам, но если на то будет воля самого Волги. Как чиновнику на «хлебном» месте, главе Госфинуслуг, сейчас ему это не нужно. В депутаты, если захочет, он пойдет по мажоритарке. Так что и этот проект можно рассматривать как не особо перспективный в плане сбора электоральных симпатий.
Интересней присмотреться к КПРС Леонида Грача — самой бойкой силе, вышедшей на бой с Петром Симоненко. Грач остается главным разоблачителем пороков КПУ и ее председателя, причем делает это аргументировано. Он — единственный человек, который сумел спровоцировать раскол в КПУ. Он остается популярным политиком в Крыму, с имиджем «гонимого». Грач, пожалуй, единственный, кто мог бы собрать под своими знаменами перебежчиков из других левых политсил. Однако не все так хорошо и у него. В борьбе за мажоритарный округ (если он решит выдвигаться по нему) лидера КПРС ждут очень тяжелые сражения. Партию свою он вряд ли «раскрутит» даже до существующих ныне 4% — то есть до уровня Симоненко.
Грачу откровенно не повезло с базовым регионом. Крым четко «застолблен» за ПР. Лично Грача в парламент могут и пропустить — один в поле не воин. И то сомнительно, что пропустят. Партии же его придется ждать, как минимум, до следующих муниципальных выборов. И опять-таки, светлое будущее для КПРС в Крыму совершенно недоказуемо.
Иные левые политические силы настолько незначительны, что не могут рассматриваться всерьез. Иное дело — возможные новые проекты на этом фланге. За 15 месяцев до выборов, в принципе, раскрутить еще один-два проекта можно. Но пока поползновений к этому не видно — власть решает более серьезные задачи. Ставка делается на то, что электорат промышленного пояса и юга все-таки проголосует за ПР и КПУ — от безысходности, либо, в крайнем случае, не придет на выборы. Но на этот случай есть иные методы. Глав мелких левых партий даже могут пустить баллотироваться по округам — все равно им некуда будет деться в парламенте, как стать сателлитами ПР.
«ЛЕВЫЙ» ЗАПРОС
И вот тут уместен вопрос — а что будет в действительности делать разочарованный сторонник левых идей? Если не опостылевшие КПУ и ПР, тогда кто? Выходов может быть несколько.
Первый заключается в том, что все-таки проголосуют в рамках существующего набора левых сил, нарастив проценты тем же ПСПУ и КПРС. Второй — эти голоса уйдут русофильским силам — «Родине», «Русскому единству» и прочим «Русским общинам». Но в парламент эти силы также вряд ли пройдут — скорее, могут пройти их лидеры по мажоритарке (у Маркова, Цекова и Аксенова такие шансы есть — они свою работу на систему доказали 9 мая и наверняка будут доказывать еще не раз).
Наконец, третий вариант — будут востребованы новые политпроекты, которые еще не появились. На юго-востоке возможно возникновение даже такого феномена, как смычка левых идей и предпринимательского движения. Протесты против пенсионной реформы, трудового и жилищного кодексов обязательно будут, и левая риторика во время этих протестов будет звучать все громче. Но даже если власть отложит прочие скандальные реформы, кроме пенсионной, в «долгий ящик», протестные настроения никуда не денутся. И эти настроения могут оседлать местные персонажи с радикальной риторикой.
Эти вожди, возникшие «из толщи народной», либо оппозиционные местные политики будут действительно внесистемными — и тогда их постараются запугать или купить. Но более вероятно, что могут быть «накинуты» протестным движениям властью — и тогда будут иметь шансы на «раскрутку».
Признаки такого развития событий уже назревают. Как только Азарова отправят в отставку, это может быть воспринято как слабость власти — и на этой основе могут начать создаваться новые протестные движения. На юго-востоке они будут неизбежно иметь либо красную, либо сине-бело-красную (цвета российского флага) окраску. Тем более, если все-таки решат отпустить в свободное плавание и Дмитрия Табачника. Последний, правда, может уйти на «кураторство» русофильских партий — все-таки коммунистам его в качестве куратора не накинешь.
В общем, бульон потенциальных протестов под леворадикальным соусом уже варится. Рабочее движение, общественные протесты, амбиции активистов нового поколения, в том числе и тех, кто будет откровенно работать на раскол Украины под прикрытием левых идей, — все это уже в ближайшее время может наглядно проявиться. Время это — начиная с осени 2011 года и вплоть до выборов осенью 2012-го. Свято место пусто не бывает. КПУ явно не может закрыть левый фланг. Так что ждем обновления левого движения. Увы, отнюдь не в цивилизованном европейском обличье: в регионах, живущих ностальгией по временам СССР, отрезвление может наступить лишь в виде возвращения к «чистому социализму». Возможно, в форме откровенного левачества, что еще опаснее нынешнего стагнирующего состояния.
