Александр ТУРЧИНОВ, заместитель главы партии «Батьківщина»:
«Анатолий (Гриценко. — Ред.), как мне кажется, просто захотел получить политические дивиденды на противопоставлении себя другим. У власти есть постоянный запрос на так называемую третью силу, которая била бы вместе с Партией регионов по оппозиции. И на эту роль присматривают многих. Главная задача — раскол оппозиционного движения. Мне очень неприятно, что Гриценко сейчас играет роль, прописанную в сценарии Администрации Президента, синхронизируя свои заявления с такими, как Ющенко и Ляшко... Логика лидеров мини-партий понятна. Для них норма о проходном барьере 1% в законе о выборах была важна. Мы не смогли ее протащить, но мы смогли провести положения, которые минимизируют возможность фальсификаций. А честные выборы для нас важнее мелких политических амбиций».
Анатолий ГРИЦЕНКО, лидер партии «Гражданская позиция»:
«Жесткая оппозиционная риторика, имитация борьбы за освобождение Тимошенко удачно совмещаются с игрой в поддавки с Банковой. 17 ноября мы стали свидетелями заговора вождей БЮТ с Банковой, при принятии закона о выборах они четко выполнили команду Чечетова и, к сожалению, побудили к позорному голосованию часть фракции БЮТ-«Батьківщина». Хорошо, что не всю, — знаю, что люди порядочные во фракции есть, и они не принимали участия в этом действе. Сейчас вожди БЮТ готовы подставить свое «оппозиционное» плечо Януковичу, чтобы вместе протолкнуть через Раду и бюджет-2012, и закон о рынке земель, и антиконституционный закон 9127, и много чего другого, торги не закончены...»
Ирина ГЕРАЩЕНКО, народный депутат Украины от фракции «НУ-НС»:
«И в стане власти сегодня, кстати, тоже очень серьезный раскол. Вчера я имела возможность прослушать брифинг одного регионала, который обвинял другого регионала в том, что тот ездит на краденом авто... Это, конечно, проблемы Партии регионов. Меня прежде всего беспокоит другое — это неискренность в отношениях между политиками и виртуализация политики. Во-первых, оппозиции необходимо поменять риторику. Пока не будет искренности, никакие показательные объятия или общее участие в митингах не будут работать на объединение. Мы уже это неоднократно проходили: политики объединялись вокруг кого-то, а сразу после того, как этот кто-то шел в отставку, начинались дрязги. Во-вторых, украинская политика становится искусственной. Медиа порождают неких виртуальных персонажей, «буратинок», которые бродят с сайта на сайт, с шоу на шоу, но за ними не стоят реальные избиратели, то есть они не являются реальными лидерами».
КОММЕНТАРИЙ
Вадим КАРАСЕВ, политолог:
— Во-первых, это демократическая оппозиция. И объединить ее административным ресурсом, ресурсом страха, ресурсом принадлежности к одному клану, как это было во времена пребывания в оппозиции Партии регионов, — невозможно. Во-вторых, наличие многих лидеров оппозиции свидетельствует о том, что нет признанного лидера или признанный лидер находится не в политике, а за решеткой. Демократов может объединить авторитет лидерства. Сегодня такой кандидатуры на лидерство, а не на «вождизм», — нет. Третье — это институционный фактор. Нет избирательных блоков, а есть политические партии. Если бы был блок, можно было бы объединить все партии в мощную демократическую коалицию и дать отпор партии власти. В свое время так сделали против Владимира Мечиара, когда семь партий объединились в коалицию, и оттуда пошло демократическое возрождение Словакии с начала 2000-х годов. А в Украине такой вариант заблокирован Законом о выборах. Очевидно, каждая партия будет конкурировать с другой партией на демократическом поле, отбирая друг у друга голоса...
Оппозиция, пока еще, не имеет концептуального видения своего места в картографии нынешнего политического процесса, а соответственно, не может выработать стратегию. Почему? Как моделировать эту картографию? Можно чертить по линии «оппозиция — власть», можно — по линии «общество — власть» или «общество против власти». Если оппозиция против власти, что характерно для демократических развитых обществ, то нет ничего страшного, когда есть несколько оппозиций, они конкурируют между собой, вступают в коалиции, и таким образом проходить политический процесс. У нас ситуация иная. У нас есть власть, которая оторвана от общества и фактически отгорожена заборами, щитами «беркутовцев», а с другой стороны — общество: бурное, протестующее, недовольное, которое отчуждено от власти и от политики. Оппозиции нужно решить главный концептуальный вопрос, который повлияет на их стратегию: они на стороне себя, на стороне своих партий, которые тоже оторваны от общества, или они на стороне общества? Если оппозиция будет партией общества, тогда все должны стать на одну сторону — сторону общества, а не искать сепаратных договоренностей, возможностей эксклюзивных каналов, которые может предоставить власть. Если они поймут, что они должны отражать это предреволюционное общество, тогда здесь не может и не должно быть больших противоречий. Могут быть противоречия тактики, а не стратегии. А поскольку они не мыслят себя на стороне общества, а мыслят себя в структуре оппозиционных элит, а не в народе, тогда начинается борьба за место в элитах. Идет борьба не против власти за общество, идет борьба за себя, за пролонгацию своего места в элитах, за продолжение привилегий, за то, чтобы быть на вершине, хоть и в оппозиции.
