Эдуард БАГИРОВ заинтересовал нас как правозащитник, имеющий обширный опыт общения с обиженными гражданами при разной власти. Лидеру Международной лиги по защите прав граждан Украины в этом году предлагали места в проходных списках политических партий, исповедующих разную идеологию. Почему он отказался от выгодных предложений стать депутатом — именно с этого вопроса мы и начали наше интервью с Эдуардом Садыховичем.
— В политической среде ходят слухи, что вам на парламентских выборах-2006 многие партии предлагали стать депутатом. Почему вы отказались?
— Хочу сразу же заявить, что Международная лига по защите прав граждан аполитична. Меня достаточно часто обвиняли, что я дискредитирую каких-то политиков, защищая права граждан. Скажем, когда Международная лига была создана в 2001 году, мы на то время выступали против Кучмы и его власти. И шли в этом параллельно с оппозицией — Ющенко и Тимошенко. Правозащитные организации — это всегда оппозиция, ведь любая власть во всем мире нарушает права граждан. Как у нас, так и в Европе, Америке, России. Разница тут только в количествах нарушений. Любой человек может обратиться в нашу организацию — мы предоставим ему бесплатные юридические консультации в тех вопросах, когда нарушаются его права.
Да, мне действительно предлагали сотрудничество многие партии. Ведь если бы я сейчас прошел в парламент, то все поняли бы, что я все делаю ради власти и денег. Все депутаты заинтересованы, чтобы в их списки попали правозащитники и главы тех организаций, которые хоть что-то делают. Я же знаю, что когда политики приходят к власти, то, в первую очередь, блюдут свои интересы, забывая о простых людях. Потому я отказался и сказал, что больше пользы принесу, если останусь на своем месте.
— И за счет чего же нынче выживают правозащитные организации?
— Мы выживаем за счет того, что люди, помогающие нам, в благодарность предоставляют нам помощь. Владельцу того же офиса, в котором находится организация, мы некогда помогли решить спор с властью. Юридическую помощь по всей Украине предоставляют нотариальные конторы, с которыми договорено, что один день в своей повседневной работе они выделяют на благотворительные цели — принимают простых граждан, решают их вопросы. За это они получают звание уполномоченных членов нашей организации. Для них это — престиж, возможность кооперироваться с коллегами.
Некоторые правозащитные организации выживают за счет грандов, преимущественно иностранных. Я же все время отказывался от грандов априори, потому что когда ты получаешь гранд, то становишься зависимым. Ведь у тебя нет другого источника финансирования. И тебе диктуют, какие мероприятия ты за это должен организовывать или поддерживать. Например, выступать против НАТО. Ведь в том же Крыму противников НАТО не так много, как может показаться. Между прочим, даже нашему крымскому представительству предлагали поддержать выступления против НАТО.
— Часто ли вы устраиваете протесты?
— Если не можем решить вопрос цивилизованным путем. Человек пишет нам, подтверждает свои слова документами, а мы изучаем его обращение. Ведем учет проблем. Когда накапливается много обращений в нашу организацию на одну и ту же тему, мы начинаем массовые протесты. Иногда только так чиновников можно заставить выполнять закон.
— А существует ли сейчас вообще на Украине действенный механизм общественного влияния на власть?
— Сам механизм — это законы, нормативные акты. Но на Украине нет таких законов, которые позволили бы простым людям непосредственно влиять на чиновников. Ведь нет законодательно прописанного обязательства власти выходить на публику и советоваться перед принятием какого-либо решения. В этой ситуации все, что мы можем делать — это через масс-медиа привлекать внимание общественности к тем или иным проблемам.
В Украине очень много контролирующих органов. По идее, создавать новую структуру, даже под видом общественной организации, нет смысла. Но на практике работа многих украинских законов практически нулевая. Люди пишут огромное количество жалоб в СБУ, прокуратуры, в суды. Несмотря на то что по Конституции суды обязаны защищать права граждан, зачастую они работают плохо. Необходима судебная реформа. Суды должны быть самой элитной структурой, обеспеченной всем от начала и до конца. Судьям следует поднять зарплаты.
— Но судьи же миллионы нынче могут зарабатывать...
— Поверьте, есть очень много честных людей. К нам в организацию обращались судьи, просящие защиты своих прав. Без реформы тут не справиться. Так же правоохранительная система у нас самая коррумпированная. «Золотой метод» решения проблемы там — это прийти и положить в конверте. И в прокуратуре — тоже самое. Об этом говорят депутаты, Президент — необходима реформы судебная, реформа правоохранительных органов. А также создание Национального бюро расследований. И туда собрать все следственные дела. А не так, как у нас: следствием занимаются все по отдельности — СБУ, прокуратура, МВД. Нужна одна элитная структура — национальное бюро расследований.
— А нынче непонятно — кто и что расследует. То Луценко выступал и говорил, что всех воров посадит, теперь, оказывается, ими Генпрокуратура занимается.
— Нужно прописать, какими делами может заниматься Генпрокуратура, какими МВД. Во всем мире Генпрокуратура обязана защищать интересы граждан и государства в судах. А вот, скажем, расследовать убийства и тяжкие преступления — это не их функция. Они должны проверять соответствие решений органов власти закону и нормативным актам — и вносить свои протесты. Генпрокуратура должна принимать обращения граждан и представлять их интересы в судах. Скажем, где-то несанкционированно начали вырубать леса — Генпрокуратура должна подавать иск против фирмы, граждан. МВД должно только проводить оперативные розыскные мероприятия, осуществлять уголовный розыск. Выяснять, кто убийца и передавать его национальному бюро расследований. Но если в одной и той же структуре находят, расследуют, а потом Генпрокуратура подает в суд, то на сегодня получается смешанность интересов.
Между прочим, раньше, при Советском Союзе, департаменты по вопросам следствия и наказания вообще находились в одном и том же учреждении. Сейчас в МВД осталось только следствие и оперативная служба. Но нужно было бы забрать у МВД функции расследования и оставить только розыскные. А функции расследования передать национальному бюро расследований, которое сделать подконтрольным Президенту. Сейчас же министр внутренних дел может приказать начальнику управления уголовного розыска сделать так, начальнику следственного управления — так. Когда же министр увидит, что его приказы мониторятся национальным бюро расследований, то он уже будет более осторожным. Нужно дать работникам этого бюро нормальные условия работы, социальные гарантии. Чтобы СБУ, МВД, Генпрокуратура передали туда свои следственные функции. Тогда СБУ будет заниматься контрразведкой и разведкой, МВД — проводить оперативные мероприятия. Ведь только в бывших странах СНГ осталось такое — следствие и розыск в одних и тех же структурах. В других странах существует патрульно-постовая служба. Именно это обеспечивает быстрое расследование дел. Во многих странах прокуратура даже входит в состав министерства юстиции.
