Украина — одна из тех невезучих стран, которые могут больше других пострадать от глобального финансово-экономического кризиса. О том, что эти экономические риски многократно усиливаются на фоне перманентной политической нестабильности, которая уже воспринимается как неотъемлемая составляющая украинской государственности, говорить излишне.
Однако не сложности в экономике и политике составляют суть ситуации в Украине. Суть в том, что сегодня наша страна переживает глубокий кризис идентичности. Вместо порядком потрепанной концепции failed state Украина может предложить миру термин getting lost state. Очевидно, что в смутные времена геополитических перемен таких государств наберется немало.
Найти свое место в изменяющемся мире, очертить границы государственного суверенитета, застолбить национальный интерес и подновить идентичность — вот настоящие вызовы для Украины на ближайшие пять лет. Именно эти вопросы должны были бы составить повестку дня президентской кампании-2010. Именно от них будет зависеть будущий успех страны.
Но, судя по всему, от этих выборов никто ни в Украине, ни за ее пределами не ждет никаких прорывов и перемен. Скорее всего, это будет «сэконд-хэнд»-кампания: вчерашние технологии, устаревшая картина мира, жесткая экономия ресурсов (кроме, пожалуй, бюджетных — для тех, кто при власти), творческая и интеллектуальная инфляция.
Пока наши главные кандидаты на президентский пост нагнетают бурю в стакане мутной политической воды, имитируя битву за будущее страны, в мире происходят серьезные перемены, не заметив которые, Украина навсегда завязнет в прошлом.
С момента обретения независимости Украина выстраивала свою идентичность в двухмерной системе координат, ограниченной западным (евроатлантическим, европейским) и «восточным» (российским, постсоветским, евразийским) полюсами. Умелое балансирование между разными центрами силы для нашего государства долгое время оставалось надежным источником получения своеобразной геополитической ренты. Но сегодня этот источник стремительно высыхает, о чем, к тому же, «позаботилась» нынешняя власть.
1. УХОДЯЩИЙ ПОЕЗД ГЕОПОЛИТИКИ
Громким, но отнюдь не сенсационным, стало заявление нового Генерального секретаря НАТО о развороте политики Альянса в сторону мусульманского мира и о снятии с повестки дня вопроса о евроатлантических перспективах Украины и Грузии.
Очень показательными стали и договоренности президентов США и России, ознаменовавшие начало перезагрузки российско-американских отношений. Содержательно эти отношения заметно углубились на восток, оставив Украину далеко позади. Геополитически стерилизованная, наша страна больше не представляет интереса для серьезных игроков мировой политики.
Окончательно умыв руки относительно проблем украинской национальной безопасности, НАТО оставило Украину с этими вопросами один на один. Соответственно и для России сотрудничество с нашей страной в вопросах безопасности далеко не является приоритетом внешнеполитической стратегии — по крайней мере, при действующем президенте.
Недавний отчет регистра обычных вооружений ООН зафиксировал, что по итогам 2008 года объемы экспорта вооружений Украины упали в 1,5 раза относительно 2007 года и в три раза — относительно 2006-го. Политика доедания советского военного, индустриального и научного потенциала, которую отечественные чиновники почему-то упорно принимали за национальную стратегию, исчерпала себя. Уже через пять лет Украине, входящей сегодня в десятку мировых экспортеров вооружений, торговать будет нечем. Ведь отечественный ВПК практически не производит современных конкурентоспособных образцов спецтехники, а советские закрома на исходе.
Фактически, с момента обретения независимости Украиной не реализовано не одной самостоятельной системной реформы в сфере безопасности, обороны и вооруженных сил. И на этот вызов придется ответить в ближайшем будущем, если мы хотим, чтобы это будущее у Украины было.
2. КРИЗИС ИДЕНТИЧНОСТИ
Последние годы отчаянно трещит по швам концепция «транзитной мощи» Украины как участника европейского энергетического, в первую очередь — газового, рынка. Ежегодные газовые войны с Россией для Украины не закончились ничем, кроме желания партнеров с обоих концов газовой трубы подстраховаться, диверсифицировать риски и постепенно свести энергетическое сотрудничество с нашей страной к необходимому минимуму.
Украинская газотранспортная инфраструктура стремительно стареет и теряет свою актуальность. Очевидно, в обозримой перспективе утратят свой нынешний экономический и политический вес и углеводородные энергоресурсы. Мир стремится перейти к использованию возобновляемых и альтернативных источников энергии — атомной, водородной и др. — и рано или поздно этот переход, видимо, состоится.
Однако пока этого не произошло, ХХI век, как склонны полагать многие мировые лидеры, может стать веком энергетической конкуренции. Сегодня 13 крупнейших нефтяных компаний мира, на долю которых приходится более 75% запасов и добычи нефти в мире, находятся в собственности семи государств (Саудовская Аравия, Иран, Россия, Китай, Венесуэла, Малайзия, Бразилия). Именно эти страны будут диктовать миру условия энергетического сотрудничества. Так что самонадеянность и самообман в вопросе транзитного потенциала Украины должен смениться более здравой и продуктивной энергетической и, соответственно, внешнеполитической стратегией.
Вместо того чтобы дразнить Европу и Россию перспективой участия в сомнительной лотерее по модернизации ГТС, не лучше ли инициировать серьезный диалог о новой энергетической политике в Европе и Евразии, в основу которой может быть положена парадигма высокой культуры обращения с энергией атома?! Учитывая черные чернобыльские страницы нашей истории, а также факт добровольного ядерного разоружения, такая инициатива может стать выражением и национального долга, и морального права Украины — полноправного члена европейского и мирового сообщества.
3. НОВАЯ ГЛОБАЛЬНАЯ КОНКУРЕНЦИЯ
Глобальный кризис серьезно притормозил казавшееся западному миру триумфальным шествие либерального капитализма по планете. Наибольшую жизнеспособность сегодня демонстрируют именно нелиберальные экономики, в первую очередь Китай. Китайское экономическое чудо, учитывая глобальные масштабы его влияния, стало серьезной заявкой на победу государственного капитализма. Возможно, в середине ХХI века какой-нибудь ученый провозгласит «конец истории», назвав госкапитализм абсолютным чемпионом среди политико-экономических моделей, подобно тому, как в 1992 году американец Фрэнсис Фукуяма объявил либеральный капитализм вершиной социальной эволюции человечества.
Государственный капитализм не следует воспринимать как недокапитализм или способ пересидеть кризис. Эта модель формировалась на протяжении не одного десятка лет и сегодня обрела ряд законченных, в том числе институциональных, черт. В частности, это национализированные нефтяные корпорации, государственно-частное партнерство в создании предприятий-чемпионов и фонды национального благосостояния (ФНБ). Сегодня на ФНБ, контролируемые государствами, приходится одна восьмая общемировых инвестиций, и их финансовая мощь неуклонно растет. Стабилизационный фонд в России, его аналоги в таких странах, как Кувейт, Вьетнам, Катар, Ливия, Объединенные Арабские Эмираты и Южная Корея, по некоторым данным, к 2015 году совокупно аккумулируют около 15 трлн. долларов. А это — серьезный конкурентный вызов западным финансовым институтам, которые к тому же изрядно скомпрометировали себя в нынешнем кризисе.
Итак, в мире начинается новая фаза глобальной конкуренции, однако на этот раз не между либеральной и коммунистической идеологиями времен холодной войны, а между либерально-капиталистической и госкапиталистической экономическими моделями.
Украина и здесь плетется в хвосте исторического процесса. Покорно соглашаясь носить ярлык «несовершенной демократии и несовершенного рынка», наша страна продолжает ломиться в накрепко закрытые двери либерального европейского сообщества, дела которого сегодня обстоят далеко не безоблачно. В этой связи Украине вряд ли стоит бросаться в другую крайность и слепо копировать опыт соседней России (да это и не получится) по строительству государства-корпорации, однако задуматься о стратегическом моделировании взаимоотношений социальных, рыночных и государственных институтов в формирующемся новом глобальном контексте действительно необходимо.
Именно вокруг этих тем концентрируются вопросы о будущем Украины. Но состоится ли их серьезное общественное обсуждение в ходе ближайших президентских выборов? Хочется надеяться, что состоится.
Впрочем, политическая инерция подталкивает Украину к другому сценарию. Лидеры предвыборной гонки производят достаточно унылое впечатление. Они выдохлись — это очевидно. И если и были когда-то способны предложить хоть какой-то проект необходимых стране преобразований, то сегодня их хватает разве что на производство минималистичных по форме и содержанию лозунгов. Никто из них не готов вернуть Украине ее великое будущее. Не зря последние социологические опросы говорят, что более половины украинцев не нашли еще своего кандидата в президенты.
Украинское общество неоднократно проходило через выборы без выбора. Ему известно и что такое выборы без повестки дня. Однако 2010 год может принести сюрприз в виде выборов без избирателя. Украинцы слишком устали от беспросветной политической болтовни. Более пяти лет наблюдая за тем, как верхи хронически не могут, низам впору решить, что они не хотят. Скорее всего, это и будет повесткой дня в 2010 году.
