Известный харьковский предприниматель Александр Давтян имеет богатый опыт взаимодействия бизнеса и политики по-украински. Поддерживая на прошлых президентских выборах кандидата оппозиции, он затем сполна испытал на себе специфику понимания политической победы отечественным чиновничеством. Казалось бы, нынешняя ситуация вообще и действия оппозиции в частности должны приносить ему некоторое моральное удовлетворение. Почему этого не происходит — в интервью человека, знающего политику не с точки зрения лозунгов, а с точки зрения бизнес-рисков.
«Я три года работал над этими инвестиционными проектами, три года! А мне звонят и говорят: «Извините, мистер Давтян, давайте подождем, у нас есть более спокойные страны, куда мы можем вложить деньги». Нужна ли еще какая-нибудь бизнес-оценка инвестиционного климата в стране?»
— Александр Сергеевич, после выборов Президента прошло полтора года. Учитывая ваше противостояние с тогдашним кандидатом «номер 1», изменилась ли с тех пор ситуация для вас, для вашего бизнеса?
— Для начала — я тоже президент. Я создал то, что возглавляю, своими руками, начав с нуля. И я горжусь тем, что создал. Мой бизнес работает; в каких условиях — сами знаете.
Бог с ними, условиями — я работал и работать буду. Так же, как и десятки тысяч других бизнесменов, где-то изворачиваясь, где-то нарушая. Но я не вывозил капиталов за границу, и не собираюсь вывозить туда себя. Это моя страна, также как и ваша, также, как и 49-ти миллионов наших сограждан. Я хочу жить и работать здесь, в Украине. И я хочу, чтобы мне и моим детям было хорошо здесь. А значит — хорошо должно быть в стране.
— Известно, что в отношении вас в то время был применен достаточно жесткий прессинг со стороны власти.
— Да, безусловно, прессинг был. Но если бы его не было, нельзя было бы назвать это «движение» борьбой за власть.
Одни цепляются за власть, а другие хотят их подвинуть — это и есть борьба. Но борьба в нормальных странах ведется цивилизованно, а нашу страну пока еще цивилизованной назвать нельзя. Вот мы и боремся за то, чтобы Украина была цивилизованной. И по отношению ко всем — не именно ко мне. И чтобы мы боролись за власть цивилизованнными методами, и чтобы власть боролась за то, чтобы сохранить у себя власть — то есть это нормально.
— Тем не менее — потери были?
— Какие именно? Политических потерь не было абсолютно, напротив, мы закалились; как говорят в боксе — мы научились держать удар.
Финансовые потери — естественно, при любой предвыборной кампании какие-то финансовые потери имеют место, особенно когда борьба происходит между бизнесменом и не совсем, скажем так, честными работниками силовых структур. Потому что именно работники силовых структур, получив команду «фас», восприняли ее как возможность урвать кусок лично для себя. Так все и было — конкретные работники правоохранительных органов начали «рвать» мои структуры на части — один себе заправку, другой себе магазин — пытался; третий не стеснялся применять шантаж с целью получения акций моих предприятий. В каких-то случаях у них это получалось — на том этапе.
Позже выяснилось, что это конкретные — еще раз повторяю, конкретные — люди в погонах рвали лично для себя. Прикрываясь политическими мотивами и тем, что им дали команду. Вот если сегодня у этих работничков спросить: кто вам давал команду забирать автозаправочные станции, кто вам давал команду разорять фирмы — ведь не ответят!
— Скажите, в прессинге ведь участвовали не только силовые структуры. Как ведут себя победители?
—Что значит — «не только силовые структуры»?
— Было немало людей, которые в то время заявляли поддержку действующему Президенту, и которых коротко можно обозначить словом «попутчики».
— Да, совершенно верно, эти люди были попутчиками кандидата «номер один». В то время это было модно — рвать на себе рубашку и говорить — вот, мы с ним. Сегодня, когда у Президента шаткое положение (или кажется, что оно шаткое), наши журналисты обратились ко многим из тех людей, которые в 99 ом году за «Леонид Данилыча» глотку рвали. Ну, вот, мол, ваш кандидат, дайте интервью в поддержку или, может быть, с осуждением…
К семерым обратились — все под разными предлогами отказались. Хотя у каждого из них в кабинете висит «Благодарность» за помощь в выборах и фотография Президента.
Может быть, и для Президента это урок: эти люди — проститутки. Я бы сказал даже — не проститутки, а предатели. Ведь во время выборов — это стало известно теперь — те люди, которые, еще раз повторяю, рвали рубахи и были «за» Президента — они одновременно за углом договаривались и с другими кандидатами в президенты. И в какой-то степени финансировали.
Так вот, эти же люди способствовали тому, что происходит сегодня в Киеве (именно в Киеве! Здесь, в харьковской провинции, не происходит ровным счетом ничего!) Потому что у них нет четкой позиции, они не верили Президенту и тогда, они шли за ним потому, что была сила.
Знаете, может быть, я не имею права давать советы Президенту, а с другой стороны — ведь это человек, которого мы наняли на работу, и я во втором туре голосовал за него — так вот, если бы он окружал себя людьми не по принципу личной преданности, а по преданности стране, Украине, то всего этого могло сегодня и не быть.
Те люди, которые окружали его тогда, сегодня чувствуют себя задницей на горячей плите. Они не знают, как повернется дело, если Президент выйдет из этой ситуации победителем — они будут рядом. Если Президент пошатнется, они его в спину толкнут.
— А ваши политические взгляды не претерпели изменений за прошедшее время?
— Мы хотим построить демократическое государство, не так ли? В этом отношении я — государственник. Президент Кучма во втором туре был избран большинством населения Украины. Это законно избранный Президент. Поэтому мы обязаны — по Конституции — ему подчиняться. Говорить можно, что угодно — украл миллиард, убил или дал приказ убить журналиста — это надо доказать в суде.
Насколько мне известно, ни один человек не подал заявление в прокуратуру о возбуждении уголовного дела против Леонида Кучмы по факту такому-то и такому-то.
Презумпция невиновности касается президента, касается слесаря, касается водителя троллейбуса — перед законом все должны быть равны.
— Можно считать это вашей оценкой «кассетного скандала»?
— С одной стороны, возникает вопрос — ну, что ж это за служба, которая допускает такое — я имею в виду Государственную службу охраны Президента. А где были несколько десятков или сот человек, которые служили бок о бок с Мельниченко?
Вы мне скажите, как назвали бы человека, который в Овальном кабинете Белого Дома производил бы записи, а потом эти записи где-то обнародовал? Записи могли быть о том, что Президент США имел половую связь со своей секретаршей, но в то же время могли быть подслушаны и государственные секреты.
Значит, на сегодняшний момент Мельниченко обладает государственными секретами. Я уверен, в кабинете Президента решались какие-то вопросы стратегии, обороны и государственной безопасности. То есть мы сегодня — заложники этой ситуации.
— Что, на ваш взгляд, представляет собой сегодняшняя оппозиция?
— Оппозиция настолько разношерстна, что я просто теряюсь. Я не могу этого принять — мой отец 4 года воевал, у меня на фронте погиб дядька, во время войны умерла сестра — маленьким ребенком, оттого, что не было медикаментов. Теперь люди со свастикой на рукаве якобы меня защищают. Рядом с ними социалисты, которые по идеологии должны были бы находиться с другой стороны баррикад!
А оппозиция, если она добьется, к примеру, отставки Президента — они же между собой начнут биться за власть!
Генерал Бандурка, харьковский нардеп, высказал мысль — ну хорошо, снимем мы Потебенько, Президент назначит Генерального прокурора — Верховная Рада не утвердит, Верховная Рада даст кандидатуру — Президент не утвердит. Получится страна без Генерального прокурора. А «исполняющий обязанности», как известно, ни за что не будет отвечать никогда. И будет год, два, три «исполняющий обязанности» — не доведут тогда вообще никаких дел до конца, точно так же, как не довели до конца дело Лазаренко.
Если они добьются отставки Президента (он живой человек все-таки, скажет: «Да пошли вы!» — и пошел отдыхать)— тогда все вот эти 28 партий, каждая из которых видит на посту Президента Украины своего человека, начнут биться за это кресло.
— Могли бы вы охарактеризовать ситуацию с точки зрения бизнесмена?
— Мне на сегодня, честно говоря, хотелось бы стабильности, как говорят, «длинных законов». Надоело метаться из стороны в сторону. Ведь у меня на бизнесе все это отражается моментально. Год прошел после выборов, вроде только-только стало успокаиваться все…
В момент возникновения «кассетного скандала» я находился в Великобритании. В Англии сейчас небольшой спад производства, высвобождаются деньги, их можно было бы сюда инвестировать. Наши потенциальные компаньоны готовы были вложить до 13 миллионов фунтов стерлингов в экономику Украины. 13 миллионов фунтов стерлингов — это порядка ста десяти миллионов гривен.
Переговоры подходили к завершению, оставалось подписать контракты. И в тот день, в штабе квартире Би-Би-Си в Лондоне, я узнаю об этом «скандале».
Я три года работал над этими инвестиционными проектами, три года! А мне звонят и говорят: «Извините, мистер Давтян, давайте подождем, у нас есть более спокойные страны, куда мы можем вложить деньги». Нужна ли еще какая-нибудь бизнес-оценка инвестиционного климата в стране?
— А как бы вы прокомментировали изменение меры пресечения для Юлии Тимошенко?
—Для всех должны быть одинаковые условия. Я не против того, что госпоже Тимошенко изменили меру пресечения. Но почему бы так же не поступить по отношению к десяткам тысяч других осужденных? Тех, которые сидят в следственных изоляторах за более мелкие преступления? Ведь на сегодняшний момент в изоляторах (наш благотворительный фонд этим вопросом занимается) сидит много людей, которым можно было избрать какие- то другие меры пресечения — подписка о невыезде, залоги, домашний арест — ну, что угодно. Там есть люди, которые сидят за 10 украденных рублей. А крали потому, что есть хотели…
Ну, хоть бы раз, действительно, депутаты проехались по зонам, по тюрьмам — посмотрели бы, а потом задумались о том, что завтра и они могут там оказаться.
Закон должен быть для всех один. Те депутаты, которые бились за освобождение Юлии Владимировны, подумали бы, что у них в округах тоже есть избиратели, которые сидят, может быть, не совсем законно. Они так удивлялись, что, вот, не могут там какие- то вопросы «пробить» с Потебенько — да пусть поедут в любую районную или в областную прокуратуру и попробуют «пробить» вопросы там! Потебенько руководит той системой, которая есть.
Сегодня студенты палаточные городки устраивают, но в 1999 ом году, когда шли выборы,у них было конституционное право выбрать другого Президента. То есть шанс росчерком пера сделать свой выбор. Нет, тогда устраивались шоу: «99% студентов харьковского университета проголосовали за Кучму»! Неужели Президента это не насторожило — что вся страна в едином порыве за него голосовала?
Если допустить, что отставка все же произойдет, то следующий Президент может точно так же слететь через год — просто потому, что он кому-то не понравился и кто-то поставит на Крещатике палатки.
У каждого и у всей страны есть шанс, к нему подготовиться надо — 2004 год. Сегодня — это «выпуск пара». 2004 год: давайте своего кандидата и будем за него голосовать — если это достойный человек.
Хотелось бы еще вот на что обратить внимание — как бы не получилось, что в тот момент, когда бывшие секретари горкомов и обкомов комсомола борются с бывшими парторгами заводов, — криминальные личности, используя хаос, прорвутся к власти. Нам известны такие случаи. Да, они сегодня уже ходят не в кепке-«восьмиклиночке», они ходят в костюмах от Армани — Версаче, в хороших галстуках и при дорогих часах, но суть их от этого не поменялась. Эти люди сегодня занимаются внедрением своих агентов в партии, в блоки, в депутатский корпус — всех уровней, начиная от городского и вплоть до «народных». Вот последний случай: в марте в Харьков нанес визит один из руководителей крупной известной партии — и встречался здесь с человеком, которого закрытые источники МВД в своих сводках классифицируют как лидера организованной преступной группировки. В этом же образе он известен любому мало-мальски сведущему в городских делах человеку, будь то «рекетируемые» им бизнесмены или «купленные» им чиновники. А перед партийным деятелем он предстал в совершенно, кстати, легальном статусе депутата городского совета.
Правоохранительные органы не уделяют этой проблеме должного внимания, может быть, полагая все это выдумками журналистов. Или отвлекаются на политику.
Если сегодня у власти номенклатурщики из бывшей КПСС, то может случиться, что через 3 — 5 лет страной будет управлять «общак».
