19, 20, 26 января мы познакомили вас с первыми откликами экспертов «Дня», которых пригласили принять участие в заочном круглом столе и поделиться своими мыслями о «феномене измены» в украинской истории и политике, а также ответить на три вопроса:
1. Исторические примеры и их значение.
2. Современные примеры старых болезней и причины.
3. Не злоупотребляют ли украинцы такими громкими обвинениями, как «национальная измена»? А возможно, это выглядит не так, и надо просто подбирать слова.
Сегодня мы продолжаем заседание заочного круглого стола.
Аморальность верхов — это лишь отражение аморальности всего общества
Евгений ШУЛЬГА, историк, г. Новомосковск Днепропетровской обл.:
1-3. Прежде чем говорить о феномене измены в украинской политике, попытаемся разобраться с терминологией. «Великий тлумачний словник сучасної української мови» дает такие определения: «ИЗМЕНА — 1. Переход на сторону врага; вероломство, предательство. 2. Нарушение верности в любви, дружбе. 3. Отказ от своих убеждений, взглядов и т.п.»
Думаю, что с перечисленными явлениями мы встречаемся довольно часто, а измена своим взглядам и убеждениям наблюдается чуть ли не на каждом шагу. Достаточно взять предвыборные программы наших партий и блоков и сравнить их содержание со словами и делами после выборов. К сожалению, ни одна из фракций Верховной Рады не может утверждать, что она ни в чем не отказалась от своих убеждений, обещаний и заверений. Кто в большей, кто в меньшей степени, но все они предают своих избирателей, свои программы и декларации. И если измены «в особо крупных размерах» случаются не каждый день и вызывают справедливое возмущение, то, к сожалению, «мелкая» измена была и остается нормой нашей политики.
Хуже то, что те, кто так поступает, не считают это чем-то недостойным. Наоборот, подобные действия пытаются преподнести как политическую мудрость, деловой подход, взвешенность, прагматизм. В то же время людей, сохраняющих верность своим убеждениям в словах и действиях, часто пренебрежительно называют «романтиками» и «идеалистами».
Несмотря на распространенность этого явления, именно понятие «измена» как было, так и осталось определением явления негативного и недостойного. Достаточно заглянуть в «Практичний словник синонімів української мови» Святослава Караванского: «ИЗМЕНА, вероломство, отступничество, предательство, продажность, образно удар в спину…», «ИЗМЕННИК, продажный человек, перебежчик, оборотень, ренегат, отступник, христопродавец, продажная шкура; (под оккупацией) коллаборационист; предатель...» Эта однозначная негативность порождает интересный феномен: с одной стороны, измена как явление есть, а с другой, ее якобы и нет. Такой профессии как «предатель» не существует, потому что никто сам себя так не называет! А попробуйте кого-то назвать, то такое услышите в ответ... А если уже кого-то и прижмут к стене, то такие люди пытаются оправдать свои недостойные поступки позитивными, даже благородными мотивами (интересы государства, общества, людей, политическая целесообразность) или необходимостью, вынужденностью.
В то же время термин «измена» очень часто используется для дискредитации противников, особенно тогда, когда нужно перебросить какую-то болячку «с больной головы на здоровую». Классический пример — известное высказывание российского императора Петра I о том, что все украинские гетманы оказались предателями. («Какъ всемъ известно, что со временъ перваго гетмана Богдана Хмельницкаго, даже до Скоропадскаго, все гетманы явились изменниками, и какое бедствіе терпело отъ того Наше Государство, особливо Малая Россія...») То есть слово «измена» может использоваться как для характеристики настоящего положения вещей, так и для безосновательных, лживых обвинений.
Проанализируем хотя бы это выражение Петра I. Уже тот факт, что все до единого гетманы характеризуются одним словом (даже такие верные, как Демьян Многогришный, Иван Самойлович, Иван Скоропадский), должен вызывать удивление и вполне логичное предположение, что все было как раз наоборот. Что не гетманы предавали царей, а цари постоянно изменяли своим обещаниям, своему царскому слову. Объективное изучение истории подтверждает эту мысль. История отношений между царской Россией и гетманской Украиной — это история измены Переяславскому соглашению, тем условиям, на которых Украина признала подданство московскому царю. Началась эта измена с сепаратных переговоров московских и польских послов о перемирии в Вильно, на которые казацких послов не пустили («как не пускают собаку в хату»), продолжилась фальсификацией текста «Мартовских статей», договорами с Речью Посполитой, Крымом и Турцией 1667, 1681 и 1686 гг. о разделе Украины и закончилась уничтожением любых признаков украинской государственности в конце XVIII ст.
Какими бы высокими словами ни прикрывалась измена, в ее основе — корыстные мотивы, чаще всего материальная выгода, стремление к чинам, имениям, удобствам, власти. К сожалению, изменников в нашей истории было немало. Достаточно вспомнить предательство высшими слоями общества своего народа: массовый процесс полонизации и окатоличивание украинских магнатов и шляхты в конце XVI — в начале XVII веков, постоянные межконфессиональные переходы служителей церкви или предательство казацкой старшиной интересов Гетманщины, казачества и крестьян ради своих сословных привилегий в конце XVIII ст. Не украшают историю нашего казачества и постоянные предательства своих предводителей со стороны рядовых ради спасения собственной шкуры.
Если вспомнить персоналии, то, наверное, самые негативные эмоции вызывают имена полковников Ивана Носа и Гната Галагана, чья измена помогла уничтожить Батурин и Запорожскую Сечь. Цена их измены — огромные человеческие жертвы и материальные потери.
Изменников всегда ненавидели. Их проклинали и наказывали (вспомните Саву Чалого). Изменники, в свою очередь, платили преданным лютой ненавистью (вспомните Ярему Вишневецкого). Однако даже те, кто пользовался услугами изменников, их презирали.
В современном украинском обществе такие вещи, как измена (как и другие аморальные действия) являются скорее правилом, чем исключением. Наше общество продолжает относиться к ним если не одобрительно, то с пониманием («А кто сейчас не ворует?, «А кто сейчас не врет?») Аморальность верхов — это лишь отражение аморальности всего общества. Это не удивительно, ведь Украина на протяжении очень долгого времени была колонией, что сформировало колониальный тип общества и сознания. Пребывание у власти самодержавной Российской империи, а потом и тоталитарного Советского Союза особенно негативно отразилось на уровне нашей нравственности. Ведь предательство своего народа, своего языка и культуры были основой успешного карьерного роста и материального благосостояния. Общество, так долго воспитывавшееся на «позитивных» примерах Искры, Кочубея и Павлика Морозова, не может в один момент сбросить с себя ярмо порабощения и стать нормальным человеческим обществом, действующим по принципам права, закона, морали. Для этого нужно и долгое время, и большие усилия, потому что само по себе оно не сформируется.
Измена, как любая аморальность, будет процветать до тех пор, пока это явление не почувствует жесткого противодействия со стороны общества. Пока аморальные политики будут пользоваться поддержкой избирателей, изменников и измен не станет меньше.
Не злоупотребляем ли мы обвинениями в измене? Скорее, наоборот — мы слишком снисходительны. Мы услужливо ищем оправдания и объяснения для недостойных поступков наших «вождей», убеждая и себя, и других, что «он хоть и сукин сын, но наш сукин сын».
А мы должны называть вещи своими именами и проявлять принципиальнoe нетерпение (и во время выборов тоже) к любым проявлениям аморальности.
Измена исчезнет тогда, когда мы введем «высшую меру наказания» — «политическую смерть» для лживых и непорядочных политиков.
Именно поэтому мы должны назвать действия О. Мороза, который сначала подписал соглашение с БЮТ и Нашей Украиной, а через несколько дней договорился с Партией регионов, изменой. Действия БЮТ, поддержавшего «антикризисную коалицию» во время преодоления «вето» на закон о Кабинете Министров, мы тоже должны назвать изменой. И дело здесь не в личности В. Ющенко или В. Януковича, а в том, что подобного рода документы нарушают правовые основы нашей государственности. Украине не нужна диктатура Президента, но также не нужна диктатура премьера или Верховной Рады. Нарушение распределения власти в пользу одной ветви или даже части ветви власти — это шаг к прошлому, к беззаконию и аморальности.
В то же время нельзя разбрасываться обвинениями в измене без веских оснований. Например, совместное преодоление четырьмя фракциями вето на запрещение продажи земли может быть нормальным проявлением совпадения позиций, ведь идея свободной продажи земли не имеет в обществе большой поддержки. И с этими настроениями следует считаться всем партиям и блокам.
В-третьих: «А судьи кто?» Можем ли мы верить в искренность тех деятелей, которые, разбрасывая обвинения в измене, сами не отличаются избытком порядочности? Поэтому каждому политику борьбу с болезнью нужно начинать с самого себя. Чтобы иметь моральное право кого-то воспитывать, нужно самому быть моральным человеком. И в мелочах тоже.
К сожалению, такое явление, как измена было, есть и будет. Вопрос только в том, насколько оно распространено и насколько оно влияет на судьбу государства и общества. У нас сейчас слишком много измен, через край. И это одна из причин неудовлетворительного положения дел. Мы никогда не будем жить нормальной жизнью, пока измена будет «нормой» жизни.
События последнего года вызвали кризис доверия к власти и политикам. В Украине сейчас нет ни одной политической силы, которая бы не только на словах, но и на самом деле отвечала требованиям идейности и нравственности. У нас нет ни одной по-настоящему народной партии. Избиратель не видит такой силы, которую бы он мог поддержать и потом не жалеть о своем выборе.
Украине нуждается в моральных политиках и моральной политике. Нам нужна идейная и моральная политическая сила, слова которой не расходились бы с делами, и которой избиратель мог бы уверенно доверить свои голоса. Но есть ли у нас достаточное количество незапятнанных политиков, и, главное, готово ли наше общество выдать заказ на такую силу и поддержать ее на выборах? Готовы ли мы голосовать за «идеалистов» и «романтиков»?
Новое проявление старых украинских болезней — это «нелечение» их
Юлия ОЛИЙНЫК, директор издательства «Темпора»:
1. С историческими примерами у нас так же запутанно, как и с историей — слишком много было всевозможных «интерпретаций» в интересах тех или иных политических сил. Поэтому разобраться в своей историй и означало бы понять уроки истории.
В общем же об исторических примерах все мы знаем то, что «история учит нас тому, что ничему не учит». Также общеизвестно, что история дает нам урок только один раз, и ее не интересует, что мы этот урок не усвоили, потому что именно тогда где-то шатались или занимались невесть чем. Безусловно, это все же некоторое упрощение, потому что, как известно, только ленивые и бездарные ученики неспособны ничему научиться — не можем же мы абсолютно все быть такими ничтожествами? Поэтому исторические примеры — это скорее всего вопрос к нам: готовы ли мы честно (хотим ли?) смотреть на себя самих и свое прошлое и видеть в них реальность, а не суррогатную, «утрамбованную» и тем приятную картинку?
Также важно понять, что не существует раз и навсегда выписанной и рассказанной истории как науки — историография всегда будет иметь, что изучать. Каждое поколение по-своему понимает и оценивает прошлое — оно делает это с высоты своего опыта (в том числе, исторического) и в меру своего таланта (какой дается ему, опять же, вследствие того или иного исторического развития). Например, сегодня мы совсем не так понимаем и оцениваем в нашей истории фигуру Ивана Мазепы, как это делали историки 100—200 лет назад. А в Освободительной войне 1917—1921 гг. мы видим совсем не то, что видели ее участники. И сегодня мы смотрим на свою страну не так, как смотрели, скажем, в сентябре 2004 г. Следовательно, мы все же куда-то движемся, что-то узнаем. С течением времени мы все же чему-то научились. Ничего не поделаешь, истина — дитя времени. Temporis filia veritas.
Пока будет продолжаться наша жизнь и наша история, пока мы будем иметь хоть кроху здравого смысла, до тех пор история будет нас учить, будет давать нам исторические примеры для наследования или избежания. Сможем ли (и захотим ли) мы эти уроки понять и усвоить — это вопрос к нам всем, точнее — к каждому из нас в отдельности...
2. С «болезнями и комплексами» у украинцев, можно сказать, полный комплект — вспоминая рассказ одного из английских классиков, «есть все, кроме воды в колене». Но не будем такими пессимистами: во-первых, кто болен, тот еще точно жив и имеет шансы выздороветь, во-вторых, в каждом еще живом организме происходят потрясения, то есть процессы метаболизма, которые иногда болезненны и неприятны, но всегда полезны, а в третьих, можем ли мы сказать, что другие нации прошли (или еще должны пройти) путь более прямой и более ровный, чем наш? Найдем ли мы какой-нибудь народ, который был бы менее «больным», нежели мы? Просто разные люди — разные болезни, у каждого своя болячка. К этому нужно относиться с пониманием, а не обвинять человечество в своих недостатках и требовать бонусы за «всю боль украинского народа». Как свидетельствует история, такой подход может быть временно прибыльным, правда, только в очень ловких руках, но стратегически — это ловушка, глухой угол.
Главное — осознаем ли мы свое состояние, хотим ли мы жить, продвигаться вперед. Да, мы знаем, что и сегодня имеем проблемы с качеством наших элит — политических, культурных, бизнесовых и так далее. Мы видим, что и сегодня люди растеряны и дезориентированы, их силы направлены преимущественно на выживание в экономической среде, сознательно созданной для господства сверхбогатых. А кто сегодня засомневается в «рогулизме» культурного продукта, предлагаемого украинцам в их информационном пространстве? Этот перечень можно продолжать еще и еще... Но не будем лукавить и обманывать себя: мы все знаем наши «болезни», мы знаем «диагноз», даже больше — с ноября 2004 г. мы, наконец, практически увидели попытки «лечения», а заодно и много узнали о различных методах «симуляции лечения». Если «болезни» старые и хорошо известные (какое-то сплошное дежа-вю), то на самом деле все знают, как «лечить» их новые проявления. Было бы желание или, как говорят в политике, была бы политическая воля...
Поэтому самое важное новое проявление старых украинских болезней — это «нелечение» их. Все всё знают, но никто ничего не делает, кроме изображения «бурной деятельности». Почему? Потому что в нашем обществе нет социальной ответственности. Ничего плохого не случится с политиком, откровенно и цинично обманывающим людей, поверивших ему на выборах. Не закончится позорно карьера общественного деятеля, осмелившегося «разводить лохов» всевозможными жареными фактами и PR- технологиями. И никому не будет омерзительно здороваться с журналистом, готовым за «тарелку супа» или «бочку икры» (в зависимости от самооценки) изобразить кого-то «белым и пушистым», а кого-то — «зеленым и гадким». Почему? Потому что мы не связываем непосредственно нашу жизнь с нашими действиями. Потому что никто из нас не привык спрашивать с тех, кто нам обещает и не выполняет обещаний, с тех, кто распоряжается нашим благосостоянием, нашим государством, в конце концов, нашим будущим. Почему? Потому что у нас еще нет того, что является неотъемлемой частью обществ европейской традиции, — мы еще не построили гражданское общество. Осенью 2004 года мы это поняли — независимо от того, за кого голосовали на выборах. У нас были определенные убеждения, мы ВЫБИРАЛИ! Даже если нас обманули или наши голоса передернули, мы ставили перед собой вопросы, искали ответы и действовали — отдавали (или не отдавали) свой голос. Построим ли мы наше гражданское общество? Бесспорно. Главное — строить его. Все зависит от нас. С этим решатся и старые болезни, и их новые проявления.
3. Украинцы вообще злоупотребляют в общественной жизни всевозможными словами — и острыми, и сладкими. Чтобы туман напустить, чтобы «меж капелек» проскочить, чтобы спрятаться за кого-то, чтобы от себя отвести, а на кого-то перевести... Потому что если много слов, то кто там уже будет смотреть на дела! Пошумели, погудели, покричали — устали так, как будто и сделали что-то?.. Какая там измена? Украинцы — люди слова. Но, к сожалению, не дела. Потому что кто же будет спрашивать за пустые слова? Никто. Тем более за дела, которых нет.
Если без сарказма, то тема «национальной измены» в украинском общественном дискурсе несколько преувеличена и немного напоминает самоунижение ради избежания ответственности. Так уж ли нас предали? А может, на самом деле нам и не обещали того, во что мы поверили? Возможно, нам так сильно хотелось, что мы просто наивно поверили в то, чего не было и чего нам не обещали? Не сами ли мы себя обманули, выдавая из-за слабости своей желаемое за действительное? Поэтому, возможно, все же лучше слышать то, что нам говорят, а не то, что нам хочется услышать?
Вообще же в украинской истории тема измены необыкновенно сложная. Прежде всего, из-за того, что здесь было слишком много сфальсифицировано и выстроено под политические проекты других государств. Разве, например, могут быть у человека со здравым смыслом сомнения, что версия о Мазепе-изменнике придумана в контексте истории Российской империи ради собственно обоснования претензий на «империю»? Подобных примеров огромное множество, поэтому перед употреблением «ярлыков» нужно внимательно посмотреть, кем изготовлен «продукт» и чьи интересы он защищает.
Что же касается понятия «измена» в политике, то здесь, кажется, все проще. Испокон веков политики прагматично и цинично использовали друг друга. У того, кто проиграл, кого использовали, был только один ответ — слова о национальной измене и обмане. Однако не нужно путать приемы, обычные для сферы политики, с обещаниями и обязательствами, которые политики берут на себя перед другими членами общества, перед страной. Когда политики обещают, берут на себя обязательства и цинично или малодушно не выполняют их, тогда действительно речь идет об обмане, о предательстве людей, о вреде для общества, государства, национальных интересов, если хотите — о национальной измене. Но в здоровом обществе такие политики быстро «отмирают», поскольку здоровый организм способен к самоочищению, поэтому там тема измены не приобретает такого «фундаментального» значения. Вполне очевидно, что и в украинском обществе с его оздоровлением будет также. Просто это нужно пережить, «переболеть». И много чего сделать для быстрого «выздоровления».
