В шахтерской столице — громкий скандал имиджевого, так сказать, характера. В эпицентре ссоры оказался главный официозной символ региона — «Пальма Мерцалова». Известный в стране специалист по организации и проведению массовых агитационных мероприятий Константин Воробьев обратился с открытым письмом к российскому послу в Украине Михаилу Зурабову, утверждая, что донецкие власти не имели никакого права дарить копию знаменитого металлического растения новому городу-побратиму Ульяновску. Мол, все права на тиражирование и использование «Пальмы Мерцалова» принадлежат одноименному фонду, возглавляемому самим Воробьевым. А то, что торжественно вручили родине Ленина на долгую память и крепкую дружбу — бессовестный контрафакт.
Похожий инцидент уже имел место, когда «Пальмой Мерцалова» решили украсить отреставрированный центральный бульвар шахтерской столицы. Тогда оппоненты обменялись очень острыми репликами. Анатолий Близнюк, на то время еще глава облсовета, а не донецкий губернатор: «Это же просто авантюрист. Однако на любое действие есть противодействие. Своей собственностью мы будем распоряжаться, как считаем нужным. А тот человек, который решил, что он там какой-то очень большой, — мы поступим с ним по закону. Пальма же будет стоять, где ей следует!». Воробьев: «Анатолий Михайлович (А. Близнюк. — Ред.), если он Швондер «по жизни», то пусть он, пожалуйста, этим занимается в Краматорске, на своих предприятиях, которые у него там есть. А не в Донецке».
ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ С РЕКЛАМЫ
Двухметровое стальное диво, постоянно генерирующее вокруг себя конфликты, изготовлено было еще в начале прошлого столетия. На донецком металлургическом предприятии кузнец (который и дал имя этому, так сказать, артефакту) выковал экзотическое дерево из цельного куска железнодорожного рельса, чтобы привлечь внимание к продукции завода на Нижегородской ярмарке. Оттуда оригинал «Пальмы Мерцалова», весом более полутора центнеров, навсегда попал в экспозицию Политехнического музея в российском Петербурге.
Так бы и собирал музейную пыль этот «прадед» рекламных билбордов, если бы не специфическая общественно-политическая ситуация, сложившаяся на Донетчине в середине «лихих девяностых».
Говорят, что выпускник Донецкого политехнического института Константин Воробьев наткнулся на свою золотую жилу, когда решил основать в шахтерской столице рекламное агентство с целью издавать презентационные альбомы, которые бы пропагандировали экономические, исторические, культурные, рекреационные и другие ресурсы региона. В полиграфическом первенце, роскошном супербуклете Prіmus іnter pares («Первый среди равных»), красной нитью проходила мысль об особом месте Донбасса среди других исторических украинских земель, что он якобы осознает свою решающую роль в развитии новой родины, но в то же время не забывает большого восточного соседа, с которым регион объединяют производственные, научные, человеческие и множество других связей.
Такой подход не мог не понравиться тогдашним «отцам Донбасса». Очередным заказом ловкому молодому рекламисту стала разработка концепции регионального фестиваля деловой элиты, который должен был, опять же, пропагандировать идею уникальности Донбасса. Вот тут-то и расцвел во всей красе организационный талант Воробьева. Ежегодные фестивали «Золотой скиф» неизменно демонстрировали ошарашенным местным предпринимателям все новые воплощения фантазий его раскрепощенного ума. Сначала — массовый «Деловой прием» (с «ну очень» дорогими входными билетами, однако, с правом опрокинуть бокал в компании первых руководителей области). Потом форумы Международного землячества донетчан, конкурсы балета, показательные соревнования команд клуба «Что? Где? Когда?», слеты бардов стран СНГ, концерты звезд эстрады советских времен (как-то в глубинке Италии разыскали и привезли в Донецк подзабытого даже у себя на родине «золотоголосого мальчика» Робертино Лоретти). А также состязания воздушных шаров — монгольфьеров, открытие музея старинной техники под открытым небом, пивные фесты и тому подобное.
Апофеоз «Золотых скифов» пришелся на 2001—2002 годы, когда рядом с Донецким горисполкомом была торжественно установлена копия московской «Царь-пушки», а также открыт памятник основателю города (правда, весьма сомнительному) английскому предпринимателю Джону Юзу и певцу Анатолию Соловьяненко. Последний монумент, как поговаривали в городе, семья артиста признала не очень удачным, поэтому накануне праздника его срочно... покрыли слоем позолоты.
Дважды помпезное региональное действо посетил президент Леонид Кучма, мед-пиво здесь отведало также множество столичных власть имущих. Однако донецкие фестивали и впредь четко выдерживали линию: «между Киевом и Москвой». Именно в таком контексте девизом Донецкой области была официально утверждена фраза из дневников русского химика Дмитрия Менделеева, якобы записанная им во время путешествия по дореволюционному Донбассу: «Возможность доказана делом!». Пригодилась и легенда о дереве-рельсе донецкого кузнеца, которое так и не вернулось на родину с нижегородского оптового базара.
«БАБА» В ДИРИЖАБЛЕ
Неподъемными близнецами-копиями металлической пальмы «донецкие» принялись щедро одаривать правительство Москвы, Киевскую госадминистрацию, Львов, а также зарубежные Оттаву, Ганновер, Багдад, Иерусалим. Кованые изображения экзотического, как для Донбасса, растения альпинисты поднимали на горные вершины, а аквалангисты — установили под водой на траверсе крымского мыса Тарханкут.
Говорят, что в планах Воробьева относительно последнего, так и неосуществленного фестиваля «Золотой скиф» было вообще нечто фантасмагорическое: постановка оперы «Князь Игорь» под открытым небом, на фоне Святогорского пещерного монастыря, с массовкой в сотни конных джигитов и лучшими солистами мира, которые должны были спускаться на импровизированную сцену с дирижаблей. А также сооружение в центре Донецка степного кургана в натуральную величину, с установкой на его верхушке украшенной драгоценностями «скифской бабы».
Такие масштабные начинания, понятно, требовали соответствующих средств. Утверждают, что исполнительный директор специально созданного «под праздник» благотворительного фонда К. Воробьев собирал их весьма виртуозно, намекая потенциальным спонсорам на возможность получения престижной награды фестиваля и на свою близость к первым региональным персонам (В. Янукович на протяжении своего донецкого губернаторства числился почетным президентом «Золотого скифа», а Р. Ахметова неоднократно объявляли лауреатом проекта).
Но за грандиозными планами очередного фестиваля его исполнительный директор, так сказать, пропустил нужный поворот. «Донецкие» массово отправлялись завоевывать Киев. Содержание регионального праздника как парада кричащего провинциального богатства и подчеркнутой суверенности — утратило смысл. Новый status quo убедительно сформулировал один из выходцев из региона, и это выражение моментально стало крылатым: «Теперь вся Украина — Донбасс»...
К тому же после окончательного перебазирования в столицу главных патронов «Золотого скифа» у фирмы «Кардинал» стали настойчиво требовать финансовый отчет относительно смет проведенных фестивалей. Константин Воробьев, обвинив оставленных в регионе «на хозяйстве» новых представителей власти в рэкете, спешно покинул Донбасс. На прощание идейный отец «Золотого скифа» преподнес родному краю неприятный сюрприз, оформив лично на себя права интеллектуальной собственности на сам фестиваль, его название, концепцию и даже имиджевую «Пальму Мерцалова».
КИНО, ПРОКРУЧИВАЮЩЕЕСЯ НАЗАД
Почему именно сегодня, после нескольких лет относительного затишья, скандал вокруг причудливого железного дерева вспыхнул с новой силой? Независимые эксперты единогласно называют определяющий фактор: сегодня общественно-политический хронометр на Донбассе, как, кстати, и по всей Украине, заметно завертелся в обратную сторону. Поэтому нет ничего странного в возвращении старых, казалось бы, навсегда похороненных идеологических химер. Пригодилась и «Пальма Мерцалова». В частности, в последнее время у носителей власти на Донбассе снова ощутимо усилилось «российское направление», благодаря чему список «пальмообладателей» срочно пополнили Ульяновском. По некоторым слухам, разрабатывается специальная программа особых дружеских отношений с городом на Волге, которой, вслед за презентацией фирменного металлического растения, предусмотрено множество мероприятий — и все, несмотря на кризисные времена, с финансированием за счет местного бюджета. Вот тут неожиданно на пути стал отвергнутый «донецкими» имиджмейкер, который, похоже, интуицией почувствовал заманчивую возможность заработать «новые бабки на старых песнях».
Такая вот эпоха на дворе, такие авантюрные, пронизывающие ветра посвистывают в железных пальмовых листочках, беря разгон над мрачной осенней «всеукраинской кочегаркой».
