В не таком далеком, но наивном прошлом общественность и политическая элита делали вид или искренне верили в то, что знают ответ. Цель реформ — в построении в Украине рыночной экономики и демократической политической системы. Позже появился тезис о вступлении в ЕС, но он имеет довольно самостоятельное значение.
Впоследствии, пусть хоть и поздно, уже не в состоянии остановить общественный и экономический хаос, мы поняли, что рыночные реформы связаны иногда с неприемлемыми социальными жертвами, одновременно с ними демократизация с легкостью может привести к власти экстремистов, а путь в ЕС не только тернист, но и полон несправедливостей и противоречий.
Наши либералы утверждали, что рыночные реформы продвигаются у нас слишком медленно, с ностальгическими взглядами назад — отсюда и обнищание, и злоупотребления, и недовольство. Многие западные политэкономисты, наоборот, утверждали что реформы у нас пролетели слишком быстро, неуправляемо и прерывно — отсюда и обнищание, и злоупотребления, и разочарование. Вывод отсюда может быть такой — нет никакой универсальной программы экономических реформ. Есть только государство и общество с исходными данными, определенными интересами общественно-политических группировок и финансово-промышленных групп, внешнеполитическими приоритетами и культурной традицией.
По состоянию на 2000 год в Украине сложилась рыночная экономика. В этой экономике, по данным довольно своевременного опроса канала «Интер», один процент граждан может позволить себе все, что угодно, четыре — все, кроме т.н. предметов роскоши (то есть машины, второй квартиры и тому подобное), немного больше 10 — ощущают себя сытыми, остальные находятся в нищете. Расплывчатые «рыночные» реформы закончились — большая часть ВВП производится в негосударственном секторе, оттуда же поступает большинство налогов.
Но подобен ли этот рынок рынку развитых стран планеты, где проживает ее «золотой миллиард»? Нет. Ибо он в сущности «антиобщественен», по структуре — теневой. Наш рынок проникнут коррупционными связями, малоиндустриальный, не предоставляет ни приемлемого объема рабочих мест, ни получает достаточно внутренних и внешних инвестиций. Все это нисколько не способствует украинской общественно-экономической экспансии (ибо это является смыслом жизни каждого общества) — хотя бы в пределах собственных границ.
Следовательно, этот рынок нуждается в коррекции — нет, не такой какую предлагают левые. Коррекция рынка в Украине для удержания роста — роста производства, заработной платы, бюджетных прибылей и расходов, социальной справедливости и уменьшения безработицы и бедности. Вот какие цели должна преследовать украинская политико-административная элита, если она выполняет те же функции, какие выполняются на территории проживания «золотого миллиарда» (то есть служит обществу). Но она их не выполняет. Почему?
Именно здесь возникает вопрос о демократической политической системе. Долгое время мы считали, что демократия у нас движется в правильном направлении. Так же считали и наши западные партнеры. Кроме Балтии, именно Украина стала примером мирной смены власти в 1994 году. Мы даже когда- то чересчур гордились своей либеральностью, особенно на фоне кровавых событий в России, Приднестровье и на Кавказе, установления тиранических режимов в Беларуси и Средней Азии. Что же случилось?
Политическая система, которую мы утвердили вздохом облегчения в памятную ночь, — едва ли не самая противоречивая и самая нестабильная среди существующих мировых моделей. Такая система, на удивление всем мировым политологам, таки заработала демократически — но только во Франции. И то после долгой «разборки» между президентом де Голлем, партиями и общественностью. Переходный период (а как известно, нет ничего более постоянного, чем временное) был ни авторитарным, ни демократическим. Как и у нас — результаты выборов приблизительно совпадали с желаниями избирателей. При отсутствии Ее Величества альтернативы. И произошел взрыв, похожий на современные киевские события. Такие системы, как в деголлевской Франции или у нас, называются в мировой политологии «полуфасадными» демократиями.
Итак, у нас «полуфасадная» демократия. Но подобна ли такая система тем, которые руководят обществами стран «золотого миллиарда»? Нет. Потому что она не дает настоящей альтернативы, не поддерживает общественной инициативы, потому что ею легко манипулировать, она глуха к общественным вызовам и предпочтительно относится к определенным экономическим интересам.
Именно поэтому наша демократия нуждается в коррекции. Коррекции для распространения «ощущения свободы», которое так присуще современному гражданину развитой страны. Коррекции, направленной на большее соответствие ее функционирования всестороннему развитию украинского рынка. Коррекции, направленной на включение Украины в доминирующий на этой планете конгломерат постиндустриальных обществ. Ведь как бы ни выглядела их внешняя политика, в пределах своих границ они таки являются демократиями. Возможна ли такая коррекция?
Здесь встает вопрос общественной трансформации. Состоялась ли она в Украине? В известной степени — да. Украинцы научились в экстремальных условиях защищать свои права, без максималистской предубежденности относиться к предпринимательству; увидев Запад, поняли, что такое достойный уровень жизни. Но в целом наше общество, по выражению В.Полохало — скованное. Оно вряд ли является гражданским, еще в меньшей мере — открытым. Ибо размытые, но не разрушенные большевиками традиционность и патриархальность — защита от вызовов внешнего мира — восстановили свою динамику после падения режима. Номенклатурными привилегиями, молодыми браками, разложением профсоюзов, религиозным фанатизмом — процесс ретрадиционализации цепко схватил наше общество за горло.
Разве это общество похоже на общества развитых стран? Нет. Ибо оно нежизнеспособно, потенциально нестабильно и проникнуто неприкрытым патронатом. Значит, наше общество нуждается в коррекции. Направленной хотя бы на то, чтобы призывы проповедников демократических изменений и постиндустриализма не остались гласом в пустыне. Ответственность за проведение коррекции общества в Украине может лечь разве что на плечи педагогов, журналистов, сознательных защитников своих и чужих прав и некоторых деловых людей. Повезет ли им? Увидим.
Конец декларируемых в начале перестройки реформ промелькнул мимо наших омраченных трудностями и разочарованием глаз — и мы его не заметили. Ибо он показался нам обезображенным отражением наших идеалов и нашей мечты в кривом зеркале. А поскольку ломать зеркало, как в народной пословице — терять время, то надо теперь бороться не с ветряными мельницами, а с реалиями недостаточно демократического, нищего и традиционного общества. Большой «скачок» путем всесторонней, ненасильственной общественной коррекции — вот и слишком запоздавшая украинская национальная идея.
