Идет «охота на ведьм». Как на волков — массовым загоном, с громкими воплями и трещотками, с отгораживанием красными (оранжевыми) флажками «наших» от «ненаших» — всех оптом, без серьезного выяснения персональной вины каждого, не по закону, а как решит коллектив загонщиков. Выскажется большинство в пользу публичной расправы над кем- то — значит, он виноват и должен быть подвергнут аутодафе. Вот и заняты наши СМИ в последнее время только тем, что определяют процент жаждущих мести.
А началось все с обсуждения появившейся невесть откуда темы люстрации. После 91 года, когда действительно произошли революционные изменения (возникло новое государство, изменился весь социально-экономический строй и т. д.), о люстрации говорили очень неохотно. И неудивительно: ведь в новой украинской номенклатуре большинство составляли представители номенклатуры еще советской — партийно-комсомольско- гэбистской. Тогда о люстрации почти не вспоминали, а теперь вдруг вспомнили — видимо, для того, чтобы оправдать революционный смысл происходящих событий и как-то успокоить оранжевых радикалов, смущенных тем, что новая власть готова, как выяснилось, идти на компромиссы с олигархами и высшими чиновниками из окружения Кучмы. Но иначе и быть не могло: и сам Ющенко, и очень многие из его нынешнего окружения еще вчера (или позавчера) составляли ближайшее окружение Леонида Даниловича. И олигархов в новой системе власти тоже хватает. Соответственно, люстрация в современном смысле этого слова — т. е. ограничение права чиновников прежнего режима занимать высокие посты в новой системе власти — у нас просто невозможна: глядишь, вся власть развалится. Потому и вспомнили вдруг о первоначальном значении слова lustratio, что в переводе с латыни означает «очищение при помощи ритуального жертвоприношения».
Нужны жертвы, а тогда и массы, жаждущие перемен, хоть временно да притихнут, и само понятие «революция» будет оправдано, и… ничего по существу не изменится — все, кто сегодня наверху, останутся при своих интересах. Вот и занялись наиболее ретивые журналисты, при поддержке или с молчаливого согласия властей предержащих, искать «козлов отпущения». Похоже, нашли: это экс-президент Кучма, российские политтехнологи во главе с Глебом Павловским и (не очень четко, но вполне просматривается) российская власть.
Жертвы выбраны, остается только убедить массы в том, что именно эти люди — враги народа. И тут начинается откровенно грязная игра. Уже писал (и в этой газете тоже) о том, что не согласен во многом с позицией Павловского и близких ему московских политтехнологов, что не нравится мне нынешний политический режим в России. Но разница политических позиций — одно, а методы, которыми пользуются некоторые наши журналисты, пытаясь обвинить Москву во всех смертных грехах, — совсем другое. Абсолютно бесстыдными представляются мне телерепортажи Владимира Арьева, основанные на незаконно подслушанных телефонных сплетнях. Болтовня анонимных сплетников распространяется с телеэкрана по всей стране, и на ее основе миллионам людей внушается мысль, будто Глеб Павловский — организатор отравления Виктора Ющенко, а Кремль прямо или косвенно несет ответственность за подготовку терактов в Украине. Весь расчет здесь, видимо, построен на том, что ни Павловский, ни, тем более, официальная Москва судиться с Арьевым не захотят, а украинская демократическая общественность (если таковая есть) закроет глаза на подобные безобразия в телеэфире. Грустно, что передачи Арьева идут на том самом «5-м» канале, который именует себя «каналом честных новостей» и на котором больше, чем где-либо еще, говорилось о «чистоте рук» и недопустимости использования в политических целях «черного пиара». В прошлом году ряд политиков, политологов и журналистов (и я в их числе) отказались сотрудничать с каналом «1+1» до тех пор, пока там выходит «грязная» программа «Проте». Не пора ли проявить подобную же солидарность и по отношению к «5-му» каналу — пока там идут передачи Арьева? Тем более, что канал этот сегодня не оппозиционный, а вполне «провластный», поскольку, как известно, имеет отношение к нынешнему секретарю СНБОУ.
А теперь об экс-президенте Кучме. Я ушел из его команды через две недели после президентских выборов 94- го. По собственной инициативе, не желая, чтобы министерство, отвечающее за правопорядок, возглавил офицер КГБ, преследовавший диссидентов. Я обращался тогда к депутатам Верховной Рады с предупреждением: возглавив важнейшее силовое министерство, чиновники, привыкшие работать методами советской охранки, распространят эти методы и на работу министерств нового государства. Тогда депутаты «Руха» не прислушались к моим словам и единогласно поддержали голосованием эту кандидатуру, сегодня мы видим, что из всего этого получилось.
Не соглашаясь во многом с политикой, проводившейся Леонидом Кучмой, хочу, однако, заметить: страну он сдал своему преемнику в гораздо лучшем состоянии, чем получил десять лет назад. За свои же действия во время оранжевой революции Кучма, на мой взгляд, вообще заслуживает награждения орденом этой самой революции. Поскольку не пошел на использование силы против демонстрантов, даже в тех случаях, когда те откровенно нарушали закон, блокируя правительственные здания (иной вопрос: почему он так поступил? — но это тема совсем другого разговора). Главное все-таки не это. Главное то, что каждый человек, включая бывшего президента, должен отвечать за свои конкретные преступные деяния, если, разумеется, он их совершал. А решать это вправе только суд, если у него есть доказательства, необходимые для привлечения того или иного человека к уголовной ответственности по конкретному делу. Отбросив слишком абстрактные обвинения в общей преступной деятельности Леонида Кучмы на посту президента, увидим: всерьез рассматривать можно лишь обвинение в организации убийства Георгия Гонгадзе. И основание для такого обвинения только одно: магнитофонная запись грубой ругани экс-президента в адрес Гонгадзе, за несколько месяцев до убийства Георгия. Получена эта запись путем, опять-таки, незаконного подслушивания, т. е. методом, использование которого привело к «Уотергейту» и стоило Ричарду Никсону политической карьеры. Но то в США, а не в Украине, которую западные политики и дипломаты, по-видимому, считают страной третьего мира и потому прощают ей то, чего себе никогда не простили бы. Впрочем, и Украине не прощали, когда там была другая, не устраивающая Запад власть. Кажется, это называется «политикой двойных стандартов».
Я вовсе не считаю, что злополучную магнитофонную запись не нужно использовать в ходе расследования «дела Гонгадзе». Доказывайте идентичность полученного материала и выясняйте, что могло последовать или не последовать за словами Кучмы. Важно, чтобы всем этим занимались те следственные и судебные органы, которые уполномочены на подобные действия законом и конституцией страны. Направлять же при помощи СМИ в одну сторону общественное мнение, а затем использовать его для давления на следствие и суд — недопустимо. С моральной и с юридической точек зрения.
Вызывает, как минимум, удивление непоследовательность позиции нашего нового президента, который то призывает журналистов вместе с ним «довести дело Гонгадзе до конца», то соглашается с тем, что этим делом должны заниматься только правоохранительные органы и суд. Мотивы такой непоследовательности понятны. С одной стороны, хочется понравиться своим наиболее активным сторонникам («Пора» и другие радикалы) и убедить мир в революционности «оранжевых» преобразований. С другой стороны — нужно ведь и реальной политикой заниматься, а значит надо поддерживать добрые отношения со спикером парламента и другими возможными союзниками, чьи голоса, предположительно, звучат на пленках Мельниченко. Но какими бы ни были политические соображения, президент обязан гарантировать исключительно правовое решение проблемы.
Кто-то скажет: нынешнему Генеральному прокурору Пискуну доверять нельзя — он, мол, всегда действовал по законам «телефонного права». Допускаю, но хочу при этом напомнить: сегодня источником «телефонного права» (если, конечно, оно сейчас работает) может быть только та власть, за которую проголосовал Майдан. Генерального прокурора снять со своего поста может Президент Украины (ст. 122 конституции), т. е. Виктор Ющенко, поддержанный все тем же Майданом. Если Ющенко сохраняет Пискуна на своем посту, значит он всю ответственность берет на себя. Можно требовать от Ющенко смещения Пискуна, но нельзя подменять работу Генерального прокурора и суда активной деятельностью журналистов и даже парламентариев. Современная демократия держится на принципе разделения властей, т. е. на отделении судебной власти от власти законодательной и исполнительной. Тем более — от четвертой власти, власти масс- медиа. К сожалению, СМИ могут не только помочь формированию развитого гражданского общества, но и способны (ничуть не в меньшей степени) заразить публику опасным вирусом массового психоза. Последнее вполне вероятно в случаях, когда, по выражению французского социолога Сержа Московичи, «класс политиков-журналистов, философов-журналистов, ученых-журналистов продублирует и заменит в глазах публики класс политиков, философов или ученых (среди которых и правоведы. — В.М. )». Ответственное это дело — политическая журналистика, ничуть не менее, чем сама политика.
Нагнетая страсти с целью повлиять на правоохранительные органы, безответственные журналисты и политики не только наносят вред конкретным людям, чья вина еще не доказана (а это может привести, как мы знаем по случаю Кравченко, к самому страшному — к насильственному обрыву человеческой жизни). Они способны создать такую атмосферу в стране, при которой гражданское сознание личности вытесняется на второй план коллективным подсознанием толпы, нужным образом настроенной. И вместо утверждения свободы слова и демократических ценностей, ради чего вроде бы должны работать журналисты, мы неожиданно сталкиваемся с доминированием правого или левого популизма. Чем это заканчивалось в истории, всем нам хорошо известно.
Понимаю, что этой публикацией или каким-либо иным личным поступком серьезно повлиять на раздуваемую в масс-медиа истерию по поводу ритуальных жертвоприношений я не смогу. Но для себя решил: воспользуюсь старым дедовским способом активного неучастия во зле и знакомым политикам, политологам, журналистам, играющим во все эти грязные игры, руки при встрече не подам.
