Действующее польское правительство отказалось финансировать мероприятия, приуроченные к 70-й годовщине операции «Висла» — депортации свыше 150 тысяч украинцев с их этнических земель над Сяном и Бугом на север и запад Польского государства, сопровождавшейся убийствами и заключением людей в концлагеря. Мотивацию этого шага (до сих пор, начиная с 1989 года, все польские правительства поддерживали поминание жертв операции «Висла») озвучил глава МВД третьей Речи Посполитой Мариуш Блащак: Украина должна симметрично осудить то, что в Польше называют Волынской резней, и финансировать поминание ее жертв.
Таковой является официальная позиция власти. Она существенно отличается от позиции оппонентов правительства; депутаты Сейма от партии «Гражданская платформа» Рафал Тшасковский и Славомир Нитрас отмечали, что речь идет не об украинско-польских отношениях, а об этнических украинцах, которые в то время были гражданами Польши, а следовательно, это сугубо польское дело, к которому Украина не имеет никакого отношения. Однако голоса оппозиционеров остались неуслышанными.
Среди украинской политической и интеллектуальной общественности популярным является мнение, что не следует обострять отношения, надо промолчать, перетерпеть, как-то оно будет, так как Польша (которую сами поляки называют третьей Речью Посполитой) — это надежный украинский союзник. Но действительно ли надежный? Как известно, сейчас официальная Варшава и большинство польского общества всячески глорифицируют времена межвоенного Польского государства, второй Речи Посполитой. Для многих тот период является образцовым. Однако именно тогда официальная Варшава не раз предавала Украинское государство и украинцев, о чем не стоит забывать.
А было это так.
Весной 1920 года был заключен Варшавский договор, или «договор Пилсудский — Петлюра». Настоящий документ состоял из политической (подписана 21 апреля) и военной (подписана 24 апреля) конвенций.
Согласно политической части соглашения, УНР соглашалась с аннексией Вещью Посполитой Галичины и Волыни, а Речь Посполитая признавала право украинского народа на собственное государство. «Вещь Посполитая Польская признает верховной властью УНР Директорию независимой Украинской Народной Республики с главным атаманом господином Симоном Петлюрой во главе. Украинское правительство обязуется не заключать никаких международных договоров, направленных против Польши. Эти же обязательства берет на себя правительство РПП касательно УНР», — отмечалось в соглашении. А в военной конвенции речь шла об общем наступлении против большевиков на территории Правобережной Украины: «Польские и украинские войска совершают акцию совместно как войска союзные».
Как видим, в основе соглашения лежала частичная капитуляция Украины, измученной нашествиями «красных» и «белых», то есть признание ею законности захваченного Речью Посполитой. Ведь 8 декабря 1919 года Верховная рада Антанты приняла «Декларацию по поводу временной восточной границы Польши», согласно которой линия границы должна была проходить от средней части реки Буг (то есть от Гродно через Брест), далее по Бугу. Что касается Галичины, на то время уже оккупированной польскими войсками, Антанта, не признав официально польских анексий на востоке, предлагала два варианта: или («линия А») граница проходит западнее Львова, в основном по Сяну), или («линия Б») несколько восточнее Львова — и в Карпаты (позже «линия А» станет окончательным вариантом, названным «линией Керзона»). Поэтому при всех раскладах Волынь и большая часть Галичины должны были быть украинскими. Но правительство УНР было вынуждено уступить их в обмен на союз.
Сначала все было как будто нормально. Реализуя соглашение, польско-украинские войска уже 25 апреля начали наступление на Киев и 7 мая овладели им и форсировали Днепр. После этого согласно приказу главы Польского государства Юзефа Пилсудского, Войско Польское остановило наступление на линии Днепр — Днестр, которая проходила через города Бровары — Белая Церковь — Тараща — Сквира — Липовец — Немиров — Брацлав — Вапнярка — Яруга. После этого продолжались позиционные бои, потому что поляки не захотели продолжить наступление вниз по течению Днепра и в направлении на Одессу, а силы Действующей армии УНР были слишком малы для самостоятельных действий. Между тем взятие Одессы и выход к Черному морю были бы чрезвычайно важными в стратегическом смысле, поскольку значительно сокращали пути поставки Антантой оружия, боеприпасов и амуниции. Продвижение же вдоль правого берега Днепра давало возможность соединиться с мощными повстанческими силами Холодного Яра и другими повстанческими отрядами.
Но... Польские военные разоружали всех галичан, которых на то время в составе Действующей армии УНР было несколько тысяч и которые рядом с надднепрянцами уже год шли нелегкими дорогами войны с большевиками. Когда же стало понятно, что большевики готовятся к наступлению, польское командование дало разрешение правительству УНР привлекать галичан в армию. Однако взаимное доверие в украинском лагере уже было подорвано, и когда 31 мая 1920 года к пленным галичанам первой бригады обратились представители Петлюры с предложением записываться в армию УНР для участия в войне с большевиками, из 2400 пленных заявили о своем желании 330. Большой скепсис в отношении искренности намерений руководства Речи Посполитой и Войска Польского начали проявлять и атаманы Холодного Яра. То есть в случае, если бы польская сторона не вела себя как «старшая сестра», то Действующая армия УНР имела бы в 3-4 раза большую численность, причем это были бы не новобранцы, а обстрелянные солдаты со своим оружием. Это могло коренным образом изменить общую ситуацию, но...
Но в начале июня 1920-го Красная армия перешла в наступление с целью «напоить красных коней водой Вислы и Рейна», а украинские войска так и остались недоформированными. Ленин и Троцкий позволяют брать галичан к большевистскую армию, используя описанную выше глупость польского командования. В середине августа начинается перелом в войне: сначала — Варшавская битва, где потерпели сокрушительное поражение «красные» войска Михаила Тухачевского, будущего красного маршала, через несколько дней — оборона Замостья, в которой принимали участие главным образом украинские военные под командой полковника Марка Безручко, которые отбросили 1-ю конную армию другого будущего маршала — Семена Буденного.
В то же время в разгар войны — 17 августа — польская сторона в тайне от украинской начинает прямые переговоры с большевистской Россией. Кремль действует коварно: в состав делегации включает члена правительства УССР Николая Скрипника и заявляет, что «т.н. Украинской демократической республики (обратите внимание: не УНР, а «УДР», что должно было подчеркнуть неподлинность независимой Украины — мол, ее никто не знает. — С.Г.) вообще не существует, поскольку Украина является независимой советской Республикой, союзной с Россией, и принимает вместе с ней участие в переговорах в Минске и Риге». 11 сентября в Варшаве Совет обороны государства согласился на признание якобы-независимой УССР и на неучастие делегации УНР в мирных переговорах. Эти решения не афишировались, так как к середине октября продолжалось успешное контрнаступление польских и украинских войск.
Военные действия прекратились после заключения 9 ноября польским и большевистским руководством перемирия. Однако уже на следующий день Красная армия начала активные действия против войск УНР — так как последней с согласия лидеров Советской России и Речи Посполитой якобы и не существовало. После двух недель тяжелых боев из-за нехватки патронов и снаряжения 21 ноября 1920 года Дейстующая армия вынуждена была перейти Збруч, определенный линией перемирия между Польским государством и УССР, в районе Волочиска, чтобы потом быть интернированной в нескольких специальных лагерях. А в марте 1921 года в Риге между Речью Посполитой с одной стороны и РСФСР и УССР с другой был подписан мирный договор. Де-факто состоялось разделение подавляющей части Украины между Москвой и Варшавой.
Что ж, читатели «Дня», думаю, самостоятельно могут оценить, сколько раз в 1920—1921 годах польская сторона нарушила Варшавское соглашение. Руководители второй Речи Посполитой, очевидно, считали, что добились большого успеха, захватив огромные территории (приблизительно треть всего государства) к востоку от «линии Керзона». Однако на самом деле этот успех неизмеримо усилил возможность превращения приобретенных колоний в «кровавые земли», часть населения которых хоть и пыталась быть лояльными гражданами Речи Посполитой, однако никогда не скрывала своих по меньшей мере автономистских стремлений, а другая часть откровенно ненавидела поляков. Что же касается советской Украины, то там изобиловала массовая стихийная ненависть к «польским панам», которую к тому же активно подпитывали большевики.
Практика несоблюдения польской стороной соглашений, где речь шла об украинцах, касалась не только «договора Пилсудский — Петлюра». Историк Ярослав Грицак отмечает: «Согласно договору о национальных меньшинствах, который 28 июня заключили между собой США, Великобритания, Франция, Италия, Япония и Польша (Сен-Жерменский договор 1919 года, составляющая Версальской системы. — С.Г.), польское правительство взяло односторонние обязательства обеспечить своим национальным меньшинствам всю полноту гражданских и политических прав. По Рижскому миру Польское государство должно было создать для россиян, украинцев и белорусов, которые подпадали под ее власть, условия для развития их национальных языков, школ и культуры. Польские конституции 1921 и 1935 гг. подтверждали правовой статус национальных меньшинств согласно нормам международного права. Закон от 26 сентября 1922 г. предоставлял самоуправление Львовскому, Станиславскому и Тернопольскому воеводствам. Территория Восточной Галичины официально перешла под юрисдикцию Польши по решению Совета послов Франции, Италии, Японии и Великобритании от 14 марта в 1923 г. при условии, что этим украинским этническим землям будет предоставлен статус автономии... Ни одно из этих обязательств не было соблюдено».
В итоге видим, что вторая Речь Посполитая была очень ненадежным, если не сказать больше, союзником Украины и украинцев. Напомню, что тот период в настоящее время в Польше является едва ли не образцом политических добродетелей. Поэтому для «симметрии» не стоит ли напоминать, какими они были на самом деле? А вместе с тем помнить, что союзники Украины в Польше были и есть — но и тогда, и сейчас они в оппозиции...
