Есть ли у украинцев, которых гениальный Иван Франко с горечью характеризовал как «нацию без хребта», историческая память, способны ли они осмыслить тяжелое наследие прошлого и, воспользовавшись последним историческим шансом, проникнуться чувством национального и человеческого достоинства, утвердиться и добиться того, чтобы их знали и уважали в мире?
Статья Джеймса Мейса «Земля на крови», опубликованная в «Дне» 14 ноября, пробудила во мне не только воспоминание об одной из наиболее драматических страниц нашей национальной истории, но и личные воспоминания и чувства.
В то время, когда автор статьи был исполнительным директором совместной Комиссии президента и Конгресса США по вопросам изучения голодомора в Украине, и еще раньше, я работал собственным корреспондентом ТАСС в Нью-Йорке. Мы оба были в Америке, однако по разные стороны.
В длительную заграничную командировку, затянувшуюся на многие годы, я уехал из Киева в качестве первого корреспондента РАТАУ при ООН. В Москве этот статус был упразднен, однако постоянное представительство УССР при Организации Объединенных Наций переложило значительную часть своей работы на меня. Кампания по разоблачению геноцида сталинского режима против украинского крестьянства в 1932—33 годах, которую развернула украинская община в США, вызывала раздражение и тревогу в Киеве. На «профсоюзных собраниях» в представительстве постоянно отмечалась «необходимость готовить на регулярной основе аналитически-разоблачительные материалы о так называемом голодоморе в Украине». При этом постоянно кивали в мою сторону.
Это ставило меня с моральной точки зрения в уязвимое положение. Как быть, как вести себя, чтобы не потерять совесть и достоинство? Принимая во внимание интеллектуальный уровень марионеточного представительства УССР, нетрудно было догадаться: оно не имело ни малейшего понятия, что такое аналитика. Единственное, что интересовало представителей партийно-номенклатурной элиты в Америке, — это комфортность жизни, поэтому во всем отделывались отписками. Так я начал ежедневно посылать по телетайпу в Киев поток статей, комментариев, интервью из «Свободи», «Америки» и других украинских изданий без каких-либо собственных комментариев. По моим наблюдениям, по объему это было во много раз больше, чем вся письменная продукция посольства УССР.
Тогда в Киеве на тему голодомора существовало полное табу. Эта информация шла с пометкой «для служебного пользования» и предназначалась исключительно для высших должностных лиц в ЦК Компартии Украины.
Помню, в статьях постоянно упоминалось имя Джеймса Мейса, я не раз передавал в Киев его заявления и выступления. Он представлялся мне почтенным, пожилым человеком, поэтому я очень удивился, когда, встретившись с ним недавно в англоязычной редакции газеты «День», увидел эмоционального, еще довольно молодого «трудоголика».
Сегодня американский историк Джеймс Мейс поднимает наиболее злободневный и болезненный для украинцев вопрос. Есть ли у украинцев, которых гениальный Иван Франко с горечью характеризовал как «нацию без хребта», историческая память, способны ли они осмыслить тяжелое наследие прошлого и, воспользовавшись последним историческим шансом, проникнуться чувством национального и человеческого достоинства, утвердиться и добиться того, чтобы их знали и уважали в мире?
Конечно, проще стать в позу обиженного и обвинять Европу, географическим центром которой мы являемся, в том, что нас не хотят принимать даже в ассоциированные члены Евросоюза, а проще говоря, на порог цивилизованного мира. Или злиться на богатую Америку за то, что она не хочет страстно обнимать Украину — самую красивую в мире нищенку.
Посольство Украины в Вашингтоне расположено словно на отшибе, далеко от посольского ряда — «Embassy row», где сумел найти себе место даже африканский Чад. Это нетрудно объяснить: советская империя распалась значительно позже французской, британской и португальской, поэтому Украина появилась на свет несколькими десятилетиями позже, да еще и хилой и беспомощной. Сказать, что «у Вашингтоні майорить прапор незалежної України» было бы преувеличением. После Нью-Йорка я еще продолжительное время работал корреспондентом ИТАР-ТАСС в американской столице и наблюдал странную картину. Каждое утро, везя внучку в школу, я видел над зданием украинского посольства флаг серого цвета. То ли он посерел от вашингтонских дождей, то ли его никто ни разу не стирал? Если бы я не знал, какие национальные цвета Украины, то ни за что бы не догадался, что синий и желтый.
Среди охранников посольства были такие, которые неспособны были произнести на государственном языке: «Черговий амбасади України слухає». Один из таких, хоть его и дрессировали ежедневно, упрямо повторял: «Черговый дежурный слушает». Эту смешную историю рассказал мне знакомый из посольства, и я сначала воспринимал ее как остроумный анекдот. Потом проверил сам, выяснилось, и в правду: слово в слово.
Об уровне знания большинством украинских дипломатов английского языка и Америки и говорить не приходится. Так же, как и об элементарном человеческом достоинстве. Послы России в Вашингтоне Лукин, а впоследствии Воронцов снисходительно позволили дипломатам из СНГ раз в неделю «отовариваться» в российском посольстве. В этот день здесь выстраивались длинные очереди, больше всего было украинских дипломатов. Они ящиками таскали дешевую «Столичную» и продукты под насмешливый хохот российских дипломатов и технического персонала. Хорошо, что расходы на бензин и все остальное исправно оплачивает нищее государство, которое само еле прозябает. Только за чей счет и зачем?
Каждую среду «наши» всегда были на месте, в российском посольстве, и проявляли незаурядную практическую смекалку. Однако мне редко приходилось видеть их там, где им нужно было быть, где затрагивались жизненные интересы Украины: в Конгрессе, где законодательно решаются важные проблемы, или в «мозговых центрах», где формируется американское общественное мнение. А если они и появлялись там, то только наблюдателями, стыдливо отсиживаясь по закоулкам.
Достаточно было во время дискуссий в Вашингтоне затронуть прибалтов, как сразу поднимались их дипломаты и давали аргументированный отпор. По американскому произношению и манере поведения безошибочно можно было определить, что они — представители диаспоры. У наших нет ни умения, ни желания защищать интересы государства, которое они представляют. В независимой демократической Украине неизменно действует советский принцип: дипломатами, за редкими исключениями, едут не по способностям и профессиональному уровню, а «те, кому положено» — на нескольколетний «шопинг» и для комфортной жизни.
Украинская община в Соединенных Штатах немало сделала финансово и организационно, чтобы помочь неопытной украинской дипломатии встать на ноги, хотя ее усилия пока что в значительной степени оказываются тщетными. Ее глубокое разочарование, пришедшее на смену эйфории независимости, вполне понятно. Я тоже в некоторой степени могу считать себя представителем диаспоры, поскольку двадцать лет жизни подряд жил и работал за пределами Украины, преимущественно в США и России. Теперешняя Украина предстала предо мной как страна спесивых бюрократов, голодных нищих и бездомных детей.
Павел Мовчан метко назвал происходящее сегодня «сплошной бутафорией под условным названием Украина». По сути поменялись только флаги: красный на сине-желтый, да и то неизвестно навсегда ли. Какое будущее ожидает Украину? На восьмом году она не только не нашла своего места в мире, но и собственного пути развития. «Другие народы тоже имеют свою непростую историю, хотя ради справедливости нужно отметить, что в ХХ веке Украина пережила настоящий ад, имя которому геноцид, — указывает в статье Джеймс Мейс. — Но других народов история учила, благодаря ей они защищались». А как же мы?
Благодаря усилиям украинской общины в Соединенных Штатах правда об ужасном голодоморе в Украине в 1932—33 годах стала известна на Западе. Хотя она не приобрела такой огласки, как трагедия холокоста, даже президент Билл Клинтон недавно обратился с прокламацией к американскому народу по поводу тех драматических событий.
Тем временем в независимой Украине о 65-летии голодомора официально почти не упоминают. Сегодняшний социальный фон слишком невыгоден: сплошное обнищание населения при отсутствии реальных социально-экономических реформ и процесса создания государства.
Статью Джеймса Мейса можно воспринимать как приговор будущему Украины. Или как призыв к украинцам наконец-то опомниться. В мире есть борцы за дело Украины, люди глубокого ума и совести. К Роберту Конквесту — автору «Жатвы скорби», который первый на Западе начал разоблачать преступления сталинского режима, Збигневу Бжезинскому — единственному в США влиятельному и непреклонному стороннику независимой Украины, присоединился американский историк Джеймс Мейс, который посвятил украинскому делу почти двадцать лет жизни, а ныне живет и работает в Киеве. По иронии судьбы в их жилах нет и капли украинской крови.
