Для России все советское считается российским. Напрасно
Сергей ТРЫМБАЧ, кинокритик:
— Меня не удивляет, что россияне продолжают «приватизацию» нашей истории, культурных ценностей. Они делают это машинально. Когда реестр достижений, сделанный, по крайней мере, славянскими странами (Украиной и Беларусью), называют своим. Для России все советское считается российским. И такие действия не осуждаются ни за границей, ни даже со стороны украинцев, ни со стороны белорусов. Мы, к превеликому сожалению, к таким действиям привыкли и, собственно, удивляемся в тех случаях, когда происходит что-то противоположное. Хорошо, что Джек Паланс, гордясь своими украинскими корнями, проявил свою гражданскую позицию и, отказавшись от российской награды, подчеркнул свое украинское происхождение. Если бы что-то подобное случалось чаще, тогда бы, может, ситуация исправлялась. А на Западе и на Востоке украинцев идентифицировали бы точнее и понятнее для всех. Утверждать, что украинцы — это украинцы, все равно, что говорить: баварцы — это баварцы. Всем понятно, что Бавария находится в Германии. То есть для большинства мира Украина продолжает оставаться в России. Поэтому украинского кинорежиссера Александра Довженко они называют своим режиссером. Для России привычно видеть свою, российскую, крышу. К этому надо относиться спокойно, но делать определенные выводы. Мы, наше государство, мало работаем над собственным имиджем. Если что-то и делаем в этом направлении, то выставляем что-то наподобие а-ля Мукачева или Чернобыля. Позитива мало.
Два года назад в Америке Национальный центр Александра Довженко проводил большой ретроспективный показ фильмов нашего кинорежиссера в Нью-Йорке, Вашингтоне и в ряде других городов. Тогда это фактически была первая большая акция, которая познакомила зарубежных зрителей с картинами украинского мастера экрана. Это содействовало утверждению Довженко как выдающегося украинца. Как это ни парадоксально и странно звучит...
Синдром Киплинга
Владимир ПАНЧЕНКО, вице-президент Киево-Могилянской академии
Старая история, связанная с особенностями формировавшейся веками российской ментальности! Об этом уже не раз писалось и говорилось. Есть даже анекдот о москвичке, которая переехала жить в США и через пару лет начала возмущаться: «Какие наглецы эти американцы — я здесь уже два года живу, а они до сих пор по-русски не разговаривают!» Когда я как-то в разговоре с петербургским профессором упомянул о киевском князе Владимире, который принимал крещение в Херсонесе, мой собеседник совершенно искренне удивился: «Скажите, а какое отношение князь Владимир имеет к истории Украины?» Все это для нас, украинцев, выглядит довольно странно, однако свои объяснения такое явление имеет: речь идет об инерции имперского сознания, свойственной, в конечном счете, не только значительной части россиян. Эту инерцию можно было бы назвать «синдромом Киплинга» — ведь этот писатель тоже воспринимал чужое как свое, вполне искренне тосковал по тем кускам Африки, которые были британскими колониями.
Так что не стоит удивляться. Другое дело, что, как сказал поэт, «нам своє робить». И вот тут, я убежден, нам стоит не столько посыпать собственную голову пеплом по поводу чьих-то посягательств на нашу историю и культурное наследие, сколько гнуть свою линию, нести свою культурную весть всему миру, популяризировать свои культурные ценности — как старого, так и нового времени. Это должно быть очень существенной частью и внешней, и внутренней государственной политики. Но малороссийство — слишком серьезная и запущенная национальная болезнь, она излечивается медленно, тем паче, что и на политической верхотуре Украины в этом смысле не все хорошо. Прогибаемся! Раз от разу заглядываем в вельможные очи большого соседа! Покрикивание и похлопывание воспринимаем как норму!
И на что же рассчитываем?
