О том, что парламентское большинство, образованное в этом году в Верховной Раде, раздирают внутренние противоречия, приходилось слышать уже многократно. Разговоры о разграничении большинства на «проющенковское» и наоборот, не прекращаются со дня возобновления работы парламента после летних каникул. Очередные переходы из фракции во фракцию внутри большинства, острые выступления в прессе высветили ряд конфликтов, которые могут в перспективе расшатать или совсем развалить это парламентское образование. Не добавляют оптимизма по этому поводу и будущие выборы в ВР, подготовку к которым уже начали штабы ведущих партий большинства. Однако несмотря на все названные и неназванные факторы большинство в парламенте не только не распалось, но и стало полигоном для испытания новых идей объединения правых и правоцентристских сил, о котором так долго и безрезультатно ведутся разговоры среди отечественных политиков. Наш разговор с руководителем аппарата Верховной Рады, заместителем председателя НРУ Вячеславом Ковалем должен был касаться достаточно туманных перспектив объединения правых сил или создания новой правой партии, которая взяла бы на вооружение консервативную идеологию, оставив за бортом вечные противоречия, делающие невозможным пока объединение правых партий. Недавний народный депутат от Руха не поддержал предложенной темы для разговора, выдвинув невозможную на первый взгляд идею — создание широкой предвыборной коалиции на основе партий, составляющих нынче парламентское большинство.
На вопрос газеты «День» отвечает Вячеслав КОВАЛЬ.
— Зная амбициозность наших политиков, которые еще ни разу не объединились, а делали все как раз наоборот, подобная идея выглядит довольно авантюрно. Что может собрать в одну коалицию таких различных политиков с такими различными политическими взглядами и экономическими интересами?
— Я мог бы так думать, если бы не имел опыта создания большинства в нынешней Верховной Раде. Большинство создавалось не сразу и не в один день, как это сейчас кто-то хотел бы представить. И говорить о том, что целью большинства было только недопущение роспуска парламента либо какие-то еще отдельные интересы, я бы не стал. Большинство существовало со дня выборов 98-го года, когда левые не получили большинства в Верховной Раде. Но большинство не было организационно оформлено, а левые — были. Отсюда и кризис парламента, который пришлось решать в этом году достаточно радикальными, как для нашего парламента, методами. Так же, как и левых, большинство объединяет общая идеология. Объединяет в первую очередь отношение к рыночной экономике, противоположное тому, которое имеется у левых. Именно сторонники рыночных реформ, проще говоря, капитализма, и составляют в нашем законодательном органе большинство. Следовало только это большинство организовать. Кроме рыночной экономики, идеологической основой, которая объединяет большинство, является приверженность демократии — большинство создавалось демократическим путем, действует демократически, и все, кто в него входит, также демократы.
— Не кажется ли вам, что такая широкая идеологическая платформа не сможет объединить центристские или правые силы? Слишком уж они разные.
— Есть еще одна основа, на которой можно объединить всех — антикоммунизм. Всех без исключения правых и центристов — радикалов с обеих сторон, разумеется, отбрасываем — объединяет желание не допустить топтания на месте, к которому приведет в нынешних условиях приход к власти левых. Назад дороги, конечно, нет, но и прогресса не будет.
— Народ уже устал от «реформ», устал ожидать перемен к лучшему. Это разочарование способствует росту именно прокоммунистических настроений в обществе.
— Именно поэтому ни одной отдельной партии, даже объединению партий не под силу будет победить левых на следующих выборах парламента. А широкая коалиция всех демократических сил даст такую возможность. Давайте вспомним опыт Польши, где в 97-м году «Акция Выборча Солидарность» объединила самый широкий спектр политических сил и победила на выборах. Можно еще привести примеры. Взять хоть свежий, еще горячий пример Югославии, где только объединившись вокруг одного кандидата Коштуницы, оппозиция смогла демократическим путем победить лидера левых Милошевича.
— Мы в прошлом году во втором туре президентских выборов сделали то же самое.
— Речь сейчас не о президентских, а о парламентских выборах, до которых осталось не так много времени. Какой бы нереальной не выглядела на первый взгляд предвыборная коалиция на основе нынешнего парламентского большинства, только она сможет позволить продолжить процесс законодательного обеспечения реформ, которое осуществляет сейчас Верховная Рада. Иначе опять будет борьба, опять мы потеряем время.
— Курс реформ премьер-министра Ющенко подвергается нынче жесткой критике со стороны части фракций, которые входят в большинство. Даже не верится, что именно голосование по кандидатуре Ющенко впервые очертило в прошлом году контуры нынешнего большинства, которое собрал у себя накануне утверждения премьера Леонид Кучма. Не является ли это признаком нестабильности большинства и, в конечном итоге, бесперспективности возможной коалиции на его основе?
— Критика в адрес действий правительства Ющенко является именно критикой, которая и должна быть в демократическом обществе. Согласно одной из идеологических основ формирования парламентского большинства, а именно — демократии, депутаты просто обязаны критиковать как действия самого Ющенко, так и действия отдельных членов его правительства. А что вы хотели, чтобы было как когда-то при коммунистах — все единодушно? Критика правительства как раз подтверждает наличие идеологии большинства.
— Вряд ли даже наилучшая идеология сможет сегодня примирить отдельные партии, чьи фракции входят в состав большинства. Их противоречия зашли настолько далеко, что граничат с откровенной враждой. Трудно представить себе, как вместе пойдут на выборы, например, партия «Батьківщина» и СДПУ(о)...
— Это трудно представить, если бы партий было две. А когда их одиннадцать, то противоречия между двумя не выглядят слишком уж непреодолимыми. В большинство входят как партии, которые называют олигархическими, так и партии идеологические. И все они находят общий язык во время заседаний координационного совета большинства, выполняют роль демократического противовеса, когда та или другая фракция пытается обеспечить только свой интерес. Энергия вражды или противостояния в большой коалиции теряет остроту и направляется на поиск взаимоприемлемых решений.
— Различный политический «вес» партий-участников парламентского большинства в случае создания предлагаемой вами большой коалиции может создать условия для дальнейшего перераспределения предпочтений избирателей. Кто захочет или тянуть своим авторитетом других, или иметь шансы потерять свою политическую идентичность?
— Не думаю, что кто-то из участников большинства может потерять авторитет во время создания большой коалиции. Наоборот, авторитет партий только будет расти после того, как они продемонстрируют свою способность объединяться с другими в коалицию на широкой идеологической основе. Как заместитель председателя Руха, я уверен, что своего избирателя, своего сторонника Рух не потеряет никогда, поскольку мы является одной из немногих чисто идеологических партий. Активность по привлечению сторонников так называемых олигархических партий будет направлена не на наших сторонников, а на другие группы населения, что только укрепит социальную базу будущей коалиции. Я уверен, что в случае предвыборного объединения участников парламентского большинства, такая коалиция получит более 70 процентов голосов избирателей. Распределить потом портфели и ответственность поможет опыт, полученный нами во время работы большинства в ВР.
— Предположим, что коалиция такая создана, что она победила на выборах, создала коалиционное правительство. Но ведь реальных результатов реформ кабинета Ющенко, кроме красивых статистических отчетов, народ почти не видит. Первая радость от полученных долгов по зарплатам и пенсиям проходит после того, как люди понимают размеры этих зарплат и пенсий при нынешних ценах. Настоящие рыночные реформы требуют не одного года и нет никакой гарантии, что демократическая коалиция не проиграет следующие выборы левым. Такой опыт есть в странах Восточной Европы, на которые вы ссылаетесь. Не лучше ли было иметь не одну, а две демократические коалиции? Первая бы правила, а друга была бы «про запас», в оппозиции?
— Это уже двухпартийная модель стран со столетним опытом демократии. У нас этот опыт только накапливается. Если год назад перед президентскими выборами я заговорил бы на тему объединения правых и центристских сил, меня бы не поняли. Теперь же у нас есть опыт такого объединения в парламенте. Хотелось бы перенести этот опыт за стены Верховной Рады, чтобы идея широкой коалиции, как когда-то говорили, «овладела массами». Тем более, что реальная идеология у такой коалиции, как мы уже отмечали, существует и будет существовать.
