Михаил Горбачев одобрил присоединение Крыма к России и заявил, что на месте Владимира Путина он поступил бы точно так же. Строго говоря, об одобрении аннексии полуострова Михаил Сергеевич и ранее неоднократно заявлял. Заслуживает ли такая позиция осуждения? Безусловно, заслуживает. Стоит ли из-за этих заявлений не пускать Горбачева в Украину и требовать, чтобы его не пускали в Евросоюз, к чему призывают некоторые горячие головы в Верховной Раде? Вот это уже явный перебор.
Не говоря уже о том, что Брюссель в этом вопросе Киев слушать не будет, Михаил Сергеевич сегодня — вовсе не действующий политик, а всего лишь заслуженный пенсионер, пусть и с Нобелевской премией мира. Влияние его на современную российскую, впрочем, как и на мировую политику, равно нулю. Поэтому они с Путиным в отношении Крыма и Украины находятся в совершенно разном положении. Действующий российский президент обладает всей полнотой власти для того, чтобы не только принять политическое решение, но и по мере сил добиться его претворения в жизнь. Что он и сделал, оккупировав Крым и совершив тем самым акт неприкрытой агрессии, а потом развязав войну на Донбассе. А вот Горбачев, конечно, может вспоминать те времена, когда он был властителем второй сверхдержавы мира, может ругать американцев за то, что они будто бы радовались распаду Советского Союза (что-то в то время особой радости в американских СМИ, да и среди политиков, я не замечал; скорее преобладала тревога — что будет на постсоветском пространстве, как сохранить там стабильность).
Наконец, у Михаила Сергеевича, как у человека и гражданина, есть полное право одобрять или не одобрять политику Владимира Владимировича. В случае с Крымом (не знаю, как с Донбассом) Горбачев путинскую политику определенно одобряет. И делает это отнюдь не из-за сервильности. Он действительно во многом продолжает жить в советских реалиях. И искренне верит, что распад СССР — это не только величайшая геополитическая катастрофа XX века, но еще и — историческая случайность. Только винит он в крахе сверхдержавы отнюдь не себя, а иные силы — Ельцина, Америку, украинских и прибалтийских националистов и т. д. И все постсоветские границы для Горбачева, как и для Путина, — сплошная условность. Вот если бы СССР вдруг возродился, как феникс из пепла, тогда бы Михаил Сергеевич, как он сам признается, пожалуй, готов был бы вернуть Крым Украине. Но независимой Украине — ни в коем случае бы не вернул. Крымнаш — и точка!
Но точно так же, как Горбачев, согласно данным всех социологических вопросов, думает не менее 80 процентов россиян. Что же, теперь всех их не пускать ни в Украину, ни в Европу, пока не одумаются? Так подавляющее большинство этих россиян за границей никогда не были и туда совсем не стремятся. Так что запретами поездок в Европу их можно только укрепить во мнении, что с Крымом Путин все сделал правильно. Переубедить их в этом вопросе может только жизнь, и то лишь после установления в России более адекватного политического режима. И займет это не один год, а возможно — и не одно десятилетие. Пока же украинской стороне надо стремиться донести свою позицию по Крыму как до мирового сообщества, так и до населения России.
Возможно, рано или поздно россияне задумаются над экономической ценой аннексии Крыма. И речь здесь не идет об антироссийских экономических санкциях, введенных странами Запада. Гораздо важнее то совершенно объективное и неустранимое обстоятельство, что Крым как экономически успешный регион может существовать только в тесной взаимной связи с континентальной Украиной. Иначе сельское хозяйство там приходит в упадок из-за недостатка воды, и по той же причине, а также из-за дефицита электроэнергии курортная отрасль в Крыму сейчас может существовать только на дотационной основе. В 2015 году не менее 67% финансирования поступало в Крым из российского бюджета, а турпоток уменьшился вчетверо. И пока Крым будет в составе России, уровень его дотационности будет примерно таким же, как в Дагестане и без каких-либо надежд на крупные негосударственные инвестиции.
Попытка решить транспортную проблему изолированного полуострова предпринимается вполне в российском стиле. Вместо того, чтобы оперативно нарастить мощности крымских портов и зафрахтовать или построить больше паромов и судов, чтобы решить проблемы снабжения, был начат гораздо более амбициозный, но и значительно более затратный (а главное — максимально коррупционноемкий) проект строительства моста между Керченским полуостровом и Таманью. Сейчас объявленная стоимость моста через Керченский пролив — 228 млрд рублей. Но, как показывает российский опыт осуществления строек такого масштаба, конечная стоимость реализации проекта будет, как минимум, в 2—3 раза выше.
Здесь, среди прочего, сказалась континентальность мышления российского руководства. Ко всякой заморской территории, не имеющей сухопутной связи с основной территории России, ее правители относятся с некоторым подозрением как к не вполне своей, которая, не дай Бог, уйдет от контроля со стороны федерального центра, а то и совсем отложится от России. Поэтому с такой территорией стараются любой ценой установить сухопутную связь. Вспомним, сколько копий было сломано вокруг попытки получить экстерриториальный коридор связи с Калининградской областью через Литву. Из Кремля мост через Керченский пролив видится аналогом сухопутного коридора с Крымом. Он как бы еще раз подтверждает российское право на Крым.
К тому же здесь может присутствовать и следующее соображение. Если когда-нибудь Крым вернется в Украину, то последней достанется и вся дополнительная инфраструктура крымских портов, построенная Россией. А вот мост в Крым, он так и останется российским, и за проезд по нему можно будет взимать плату (правда, большой вопрос, кто тогда станет по этому мосту ездить). Конечно, в свое время Путин, как и Горбачев, готов был оставить Крым Украине, при условии ее вступления в Таможенный (Евразийский экономический) союз и превращения в российскую марионетку. Однако война, развязанная Кремлем на Донбассе, и сопротивление Украины, разрушила планы Путина по реставрации СССР, пусть в иной форме и под другим названием.
