Или по-другому, в виртуальном мире человек относится к фикции, как к реальности. Однако такое положение дел может существовать только при наличии политического прикрытия, соответствующих политических условий. Такие условия сами должны иметь виртуальный характер. То есть виртуальная экономика опирается на виртуальную политику.
Следует обратить внимание на коммуникационную природу виртуальности. В физике виртуальными являются частицы, отвечающие за взаимосвязь между другими частицами. Всемирная коммуникационная система «Интернет» — удачная аналогия в данном случае.
Виртуальными являются не столько сами явления, сколько характер коммуникаций между ними. В сфере политики под такое определение попадают коррупция, мафия, лоббирование, кулуарные переговоры, закулисная политика, власть олигархов, сами олигархи. Это целый класс явлений, который обеспечивает наличие виртуальной экономики. Виртуальное отличается от теневого, хотя и содержит общие черты. Теневое — это тайное, скрытое от глаз, но безусловно существующее. Виртуальное же — это кажущееся существование, не подлинное, существующее в превращенном виде. С теневым виртуальное объединяет компонент «тайны».
Действительная природа виртуального запутанна. Например, понятие «мафии». Мафиозная политика, виртуальна, она не подлинна, она не вполне политика, обнаружить ее сложно, наблюдать ее трудно, но она существует. Виртуальной политику делают зараженные мафиозностью коммуникации. Поведенчески виртуальное выступает в двух ипостасях. Во-первых, это такая реальность, по отношению к которой определенные политические субъекты ведут себя так, как будто она не существует. К этому классу относится «мафия». Во-вторых, виртуальное — это мнимое, к которому относятся как к реальному. К этому классу политических явлений относятся в наших условиях, например, «СНГ» и «демократия».
Мнимость институтов СНГ многократно обсуждалась политологами. Но наличие таких организаций, как Межпарламентская ассамблея говорит о том, что СНГ воспринимается как реальность достаточно влиятельными политическими силами.
Признаками виртуальности в нашей стране обладает также «демократия». Она как бы есть и ее как бы нет. Неполнота существования, мнимость с признаками реальности — все эти характеристики виртуальности присущи демократии постсоветских государств.
Виртуальный характер элементам политической системы и политического режима придает наличие в нем качеств разнообразных по природе и сущности. Можно выделить пять таких качеств политического режима Украины: демократия, представленная наличием парламента, всеобщих выборов и т.п.; олигархия, представленная определенным количеством особо богатых людей, контролирующих секторы власти, средства массовой информации, обеспечивающие лобби в парламенте и т.д.; авторитарность, особенно явная на местах и в действиях исполнительной власти; мафиозно-криминальные черты, представленные коррупцией, преступностью в структурах власти и т.п.; номенклатурно-бюрократический характер власти, частично доставшийся в наследство от тоталитарного режима, частично приобретенный уже в новых условиях. Хорошо известны не поддающееся контролю расширение государственно-административного аппарата, рост средств на его содержание, расширение сферы его влияния. Четыре последние черты «отягощают» демократию, превращая ее в виртуальное явление. То есть многие атрибуты демократии носят мнимый характер, но политическая система оперирует ими как реальными.
Виртуальными политические явления воспринимаются еще и потому, что общество живет одновременно по разным идеологическим парадигмам (теориям, концепциям. — Ред. ). Поэтому каждая политическая сила находит свои аргументы для своего видения реальности. Каждая парадигма стремится переструктурировать ситуацию, нейтрализовать, обесценить, аннулировать правомочность конкурирующих парадигм. Если подобная конкуренция происходит между силами, примерно равными по своему весу в обществе, то оценка реальности взаимно погашается и политические явления приобретают виртуальный характер. Придавая реальности разный смысл, политические силы лишают эту реальность всякого смысла. Конкурирующие «оценки» ситуации нейтрализуют друг друга, от этого явление лишается подлинности. Где тот третейский судья, который в состоянии сказать истину, придать явлению подлинный характер?
Этим судьей может выступить время. Но и история обладает свойствами виртуальности: в ней также подлинность размыта противоположными оценками.
Любая характеристика как настоящего, так и прошлого, вызовет немедленную реакцию: а ты кто, с какой стороны, чьи интересы представляешь? Если бы в обществе была доминирующая политическая сила, то суждение большинства (в условиях демократии) или тиранической власти (в условиях тоталитаризма) имело бы статус истинного.
Визуальная политика характерна для трансформирующегося общества. Действовать в условиях такой политики могут люди, обладающие следующими свойствами политической ментальности: двойные стандарты; умение говорить одно, делать другое, а думать третье; способность под видом защиты интересов одной стороны действовать в интересах другой стороны; способность серьезно обсуждать проблемы, которые лично воспринимаются как пустые. Судя по материалам СМИ, в нашей политике действует достаточно много людей с подобной ментальностью.
