Сообщения были выдержаны в традициях кремлевской пропаганды советской эпохи. Что была отслужена панихида по бойцам Украинской Повстанческой армии, сообщалось. Умолчали о том, что в тот же день архиепископ Игорь отслужил панихиду по бойцам Красной (Советской) армии, по бойцам польской Армии Крайовой, по всем жертвам Второй мировой войны. Не сообщалось, что вместе с архиепископом Игорем молился священник католической церкви о. Рышард Карапуда.
И тем не менее молились о «бандеровцах». Разве это не грех? У многих жителей России слово «бандеровец» обозначает врага России, террориста, антисемита-погромщика, противника мирной жизни двух братских народов, пособника гитлеровцев. Что общего может быть у православных москвичей с «бандеровцами»?
Самый главный вопрос, однако, связан не с историей Украинской Повстанческой армии (УПА), а с нравственностью. Действительно ли люди, ненавидящие «бандеровцев», отвергают терроризм, национальную рознь, антисемитизм?
Те русские, которые обижаются на желание украинцев жить отдельным государством, согласятся на вхождение России в состав Украины? При сохранении языка и культуры, но со столицей в Киеве?
Не согласятся. Значит, обида вызвана не стремлением жить вместе, без границы и таможни, а стремлением властвовать, распоряжаться.
Те русские, которые осуждают украинцев, пошедших на компромисс с нацизмом ради достижения в будущем независимости Украины, осуждают коммунистических вождей за компромисс с нацизмом в 1939 году, за договор с Гитлером, после которого мир получил Вторую мировую войну, а СССР получил восточные земли тогдашней Польши, Литву, Латвию, Эстонию?
Нет, они считают такой компромисс приемлемым политическим средством. Приемлемым для России, а более ни для кого.
Те русские, которые считают преступлениями убийства политических противников ради независимости, свободы и безопасности Украины, осуждают такие же убийства, но только ради независимости, свободы и безопасности России?
Нет, пацифистов, сторонников непротивления злу силою среди таких людей не замечено. Среди них встречаются те, кто считает героями русских, убивавших врагов независимости России, будь то крестоносцы времен Александра Невского, поляки в Смуту или французы в 1812 году.
В 2006 году по воле президента России Дума поправила закон об органах безопасности. Российским чекистам разрешили тайно убивать тех, кого власть сочтет врагом Отечества, даже если этот человек живет за рубежом.
Как героев встретили и наградили в России людей, убивших в Катарском эмирате в 2004 году одного из руководителей чеченского сопротивления.
Люди, требующие помнить о преступлениях, приписываемых «бандеровцам», часто открыто призывают забыть о преступлениях, которые совершались под советскими знаменами.
Если убил «бандеровец» — это страшный грех, если убил «чекист» — это «щепки летят». Степан Бандера был в 1959 году убит сотрудником Лубянки, которого за это убийство публично наградили орденом. Долгое время органы безопасности заявляли, что убийство Бандеры стало последним подобным действием. Законы советской России запрещали подобные убийства, законы современной России их допускают и даже предписывают. Ради блага страны.
Те русские, которые возмущены предполагаемым антисемитизмом «бандеровцев», возмущаются антисемитизмом Сталина, антисемитизмом, который является нормой для российской номенклатуры и который вынудил уехать из России миллионы евреев? Протестуют ли сегодня защитники евреев против тихого, но активного антисемитизма российских органов государственной безопасности? Знают ли они, что под прикрытием сочувствия к жертвам антисемитизма, проявляемого в основном в поездках на Запад, российские чиновники настроены даже более антисемитски, чем во времена Сталина? Знают ли они, что антисемитизм поразил даже Московскую патриархию, что среди тысячи ее священников в Москве нет ни одного еврея? Среди духовенства и прихожан Московской патриархии антисемитов намного больше, чем в среднем среди жителей России. Это результат сознательной, хотя и не декларируемой громко кадровой политики.
Нет, антисемитизмом возмущаются избирательно, как избирательно возмущаются убийствами политических противников. Возмущаются, когда украинцы хотят независимости, но от независимости России отказываться не собираются.
Вот в чем главная проблема: сегодня многие жители России выборочно понимают и исполняют заповеди Божии. Тех, кого считают врагами, осуждают за убийства и грех антисемитизма, за человеконенавистничество. Тех, кого считают своими защитниками, благословляют за применение силы, не хотят знать об их антисемитизме, прощают им ненависть к людям.
Кремлевская пропаганда десятилетиями изображала «бандеровцев» извергами. Точно так же она поступала и поступает ныне со всеми, кого объявляет врагами. Эта пропаганда старается политизировать и нацию, и религию, увязывая веру в Бога и верность России с безоговорочной лояльностью к российской власти. Помоями обливали Николая Бердяева и отца Александра Меня, борцов за независимость Литвы и Латвии, Эстонии и Украины, Чечни и Грузии.
Но разве советская пропаганда всегда лгала? Может быть, она хотя бы о «бандеровцах» говорила правду? Нет — о «бандеровцах» лгали даже больше, чем о троцкистах или о диссидентах.
Не всегда нужно изучать документы, чтобы распознать ложь. Иногда достаточно трезво вслушаться в слова пропагандистов. Во время войны и в течение многих лет после нее, а иногда и в наши дни украинцев, боровшихся против русской армии (тогда — Красной Армии), называли «украинско-немецкими националистами». Это действовало на тех, у кого близкие погибли от рук немцев, кто был ослеплен горем. Сегодня, однако, ясна абсурдность такого словосочетания. Так же абсурдны были кремлевские заявления о политике Израиля как проявлении нацизма.
Среди борцов за независимость Украины были сторонники временного союза с немцами ради освобождения от России. Однако именно Степан Бандера был категорическим противником такого союза. Из-за этого он разошелся с другими руководителями патриотического украинского движения.
30 июня 1941 года «бандеровцы» во Львове провозгласили создание независимого Украинского государства. 5 июля по приказу Гитлера был арестован Бандера, 9 июля во Львове был арестован Ярослав Стецько, глава независимого украинского правительства. Гестапо стало уничтожать ОУН. Братья Бандеры погибли в Освенциме (его сестер сослали в Сибирь).
«Бандеровцы» не устраивали еврейских погромов. Украинцы — не все, конечно, меньшинство, возможно, кто-то из повстанцев — убивали евреев. Поляки, литовцы запятнали себя еврейскими погромами, проводившимися безо всяких нацистских приказов. Однако и это было меньшинство в своих народах. Мало кто в России знает, мало кто в России хочет знать, что еврейские погромы случались и в СССР, особенно в последние годы жизни Сталина. Власть смотрела на это сквозь пальцы.
В начале ХХ века от погромов бежали из России миллионы евреев. Погромщики, однако, были ничтожным меньшинством русского народа. Отождествлять русский народ с погромщиками недопустимо. Так и погромщиков-украинцев нельзя отождествлять ни с украинскими повстанцами, ни с украинским народом.
После Второй мировой войны антисемитизм российских властей проявился в том, что о евреях, убитых немцами, говорилось как вообще о «советских людях». Этот антисемитизм прятался за истерическими криками об антисемитизме «украинских самостийников». Дошло до прямой лжи: в 1960 году еврейские погромы во Львове в июле 1941 года были целиком приписаны батальону «Нахтигаль», сформированному из украинцев для проведения диверсий в тылу Красной армии. Никакие документы и воспоминания этого не подтверждают. Дошло до того, что батальон объявили «эсэсовским», хотя это было подразделение абвера (контрразведки). В любом случае, этот батальон был частью не украинской, а немецкой армии. Украинская Повстанческая армия была организована спустя год после погрома.
Кремлевская пропаганда тщательно выискивала антисемитские лозунги в выступлениях украинских националистов и объявляла эти лозунги типичными для «бандеровцев». Нет! С момента образования УПА в ее документах прямо говорилось: «Евреев не бьем». Среди «бандеровцев» были и евреи.
Почему кремлевская власть, старавшаяся поменьше говорить о том, что нацисты уничтожали в первую очередь евреев, так сосредоточилась именно на львовском погроме 1941 года? Это пропагандистский прием «с больной головы на менее больную». За время нахождения Львова в составе СССР в 1939— 1941 гг. советская власть убила намного больше людей, в том числе евреев.
Ложь об антисемитизме «бандеровцев» — поздняя ложь. Ее начали распространять сразу после убийства Бандеры чекистами.
Украинская Повстанческая армия была армией, ее главным средством было насилие. Русский человек должен определить, как он относится к насилию в целом.
УПА и Красная армия не были равными соперниками. С украинскими повстанцами сражались одновременно немецкая армия и российская. После разгрома нацистов на УПА обрушились соединенные войска Польши и Чехословакии, в самой же Украине Красная армия и НКВД уничтожали повстанцев до 1950 года. Насилие, а не национальный вопрос должно в первую очередь беспокоить совесть. Для христианина национальный вопрос тем более вторичен, что за время существования церкви часто менялись государственные границы, исчезали и появлялись народы, возникло само понятие «нация». Может быть, оно когда-нибудь исчезнет или будет заменено, как в старину, словом «народ». Человек же был всегда и будет всегда. Христос призывает к Себе человека, а не народ, нацию или государство.
Временный, земной характер национального вопроса не означает, что он вовсе не имеет значения. В этом вопросе всегда есть неравенство, которое совесть должна учитывать. Против нескольких тысяч украинских повстанцев Москва бросила армии, победившие многомиллионную Германию.
Пропаганда рисовала «бандеровцев» исчадиями ада, которых все ненавидят, никто не поддерживает. Правда заключалась в другом: повстанцев поддерживали миллионы, особенно в Западной Украине. Чтобы лишить повстанцев поддержки, органы НКВД расстреляли 130 тысяч человек и около 300 тысяч депортировали в Сибирь.
15 мая 1945 года, выступая во Львове перед чекистами, Хрущев объяснил, как бороться с украинцами: «Если в селе было бандитское проявление, необходимо поехать туда и расследовать этот факт. Нужно узнать наиболее неблагонадежных элементов, которые проживают в этом селе, вызвать, арестовать и выслать их с семьями, а крестьянам объявить, что это пособники, которые помогали банде».
Львовский обком отчитывался о мероприятиях по борьбе с УПА, например, так: «28 марта 1949 г. в гор. Яворове ранен председатель колхоза Тындик С.И. В ответ на бандпроявление 20 апреля 1949 года выселено 8 семей на 28 человек».
Спустя полвека в борьбе с чеченскими повстанцами уже не высылали «пособников», а уничтожали целые села. Так вновь и вновь российская власть прибегала к методу террора, взятому на вооружение сразу после революции: брать в заложники целые группы населения.
В 1946 году министры внутренних дел и госбезопасности отчитывались: за три года убито «бандитов и прочих» 110 тысяч человек, «задержано» 250 тысяч.
21 октября 1944 г. в селе Кривеньке на Тернопольщине селяне оказали сопротивление 15 чекистам, приехавшим выселять семьи повстанцев. Началась стрельба, трех чекистов убили. На следующий день в село приехало 60 чекистов. Вот как описывал дальнейшее прокурор в секретном докладе: «Банды в селе не обнаружили. Находясь в нетрезвом состоянии, майор Полянский, мл. лейтенант Молдованов расстреляли ни в чем не повинных граждан в возрасте от 60 до 80 лет в количестве 10 чел. и сожгли 45 домов». Прокурор особенно сокрушался не о гибели людей, а о гибели «большого количества намолоченного хлеба».
«Пом. опер. уполномоченного райотд. НКГБ напился, пьяным лично расстрелял двух стариков и дал приказание сжечь два дома. Пом. опер. уполномоченного райотд. НКВД Полянский лично сжег пять домов. Нач. паспортного стола райотд. НКВД Фирсов забирал водку в домах граждан села, напился мертвецки пьяный, потерял головной убор и пьяным был доставлен в райцентр. Бойцы указанной группы по приказанию майора Полянского и мл. лейтенанта Молдованова стреляли в гусей, занимались мародерством, пользуясь паникой среди населения, вызванной пожарами и расстрелами».
Эти зверства не были преданы гласности, документы о них были засекречены. Большевики не считали их преступлениями. Спустя полвека многие жители России пишут и говорят, что в борьбе с «сепаратистами» и «террористами» можно простить любое насилие. «Лес рубят — щепки летят.»
В 1949 году чекисты сообщали в секретном отчете: «Министерством госбезопасности Украинской ССР и его управлениями в западных областях Украины в целях выявления вражеского украинско-националистического подполья, широко применяются т.н. спецгруппы, действующие под видом бандитов «УПА».
«Выявление» заключалось в провокации: группа чекистов под видом повстанцев пытала человека, требуя от него согласия сотрудничать с УПА. Он соглашался. Затем несчастные арестовывались уже неприкрытыми чекистами: «Они были пропущены через спецбоёвку МГБ, где в результате применения незаконных методов допроса вынуждены были оговорить себя».
Министр внутренних дел, интригуя против министра госбезопасности, сообщил Хрущеву об этих преступлениях и заявил, что чекисты рассматривают свои действия как «неизбежное зло» и «политические последствия подобных эксцессов явно недооцениваются». Но именно Хрущев задолго до этого заявил: «Я считаю правильным создание спецгрупп».
Но не только в пропаганде сверху причина враждебности большинства жителей России к «бандеровцам» и украинской борьбе за независимость. В России не сложилось культуры борьбы за свободу снизу, без приказа или хотя одобрения со стороны чиновников. Даже революцию совершали «под руководством», отчего она стала лишь переменой личностей у власти, но не шагом на пути к свободе. Борьба украинцев за независимость велась снизу, вопреки давлению и запретам государств, между которыми Украина была разделена.
Отсутствие опыта освобождения снизу объясняет и то, почему с такой готовностью в России верят, что все поголовно украинские патриоты были антисемитами. Российский опыт — это опыт централизации, уничтожения разногласий, жизни по идеологии, спущенной свыше. Тут разномыслие считается вредным. Украинский же опыт есть опыт европейский, опыт сотрудничества людей, которые сохраняют разность взглядов по многим вопросам, объединяясь в том, что им кажется важнейшим для дела.
Пропагандисты Кремля потому с особой злостью писали о «бандеровцах», что сама кремлевская власть мечтала о таких сторонниках, которые бы поддерживали ее столь же бескорыстно, страстно, беззаветно, как украинские повстанцы поддерживали свое дело. Однако тоталитарное государство мечтало об энтузиастах, но истребляло их всюду, где они появлялись. Из-за этого противоестественного отбора деспотизму служили люди далекие от идеализма, а часто просто садисты, трусы, демагоги, воюющие лишь при условии стократного перевеса над противником.
В борьбе с украинскими повстанцами использовалась и церковь. Руководивший Украиной Хрущев в марте 1944 года докладывал Сталину, что в соборе в Ровно духовенство с амвона зачитало прихожанам обращение советских властей, от себя же настоятель добавил: «Православному человеку не подобает вести борьбу с родственным нам русским народом, принесшим нам свободу и независимость».
Полгода спустя, в ночь на 30 октября 1944 года, отряд чекистов окружил дом священника Прибытовского в селе Смордва под Ровно. Чекисты думали, что в доме повстанцы. Обстреляли дом, подожгли сарай. Никаких партизан в доме не оказалось. «Они нанесли несколько ударов священнику Прибытовскому и разбили всю мебель. Не успокоившись на этом, участковый уполномоченный Клименко и милиционер Шваб вывели на улицу всю семью: священника Прибытовского, его жену, сына 11 лет, отца 70 лет и дочь, поставили на колени перед горящим сараем, а сами в это время забрали всю одежду и ценности. После всех этих издевательств участковый уполномоченный Клименко отвел в сторону священника и расстрелял его».
Украинские патриоты (слово «националист» тогда употреблялось там, где сегодня употребляют слово «патриот») полагали, что Украина может добиться свободы лишь вооруженным путем. Случилось иначе: в 1991 году независимость Украины была получена благодаря желанию ее партийной номенклатуры освободиться от контроля Кремля. После этого на первый план вышла не внешняя угроза, а внутренняя, исходящая от алчности и разобщенности людей. То, что Степан Бандера писал о вооруженном сопротивлении, потеряло смысл, но тем больше приобрели смысла его слова, написанные в Рождество Христово 1957 года:
«Вера более всего крепит силы души. Через настоящую и глубокую веру в Бога, Спасителя, каждый человек и весь народ имеют возможность бесконечно черпать из вечно живого родника столько силы, сколько их душа в силах воспринять».
