После падения коммунизма в Восточной Европе новые демократические лидеры стран региона сошлись во мнении, что быстрое вступление в Европейский Союз должно стать для них приоритетной задачей. Призыв «Назад в Европу!» стал лозунгом, с энтузиазмом подхваченным большей частью населения этих стран. Однако за восемь месяцев до официального осуществления этой мечты в Восточной Европе растут сомнения относительно потенциальных выгод от вступления в ЕС. Что же вызвало такое изменение отношения к ЕС в Восточной Европе?
Новые демократии, образовавшиеся на востоке Европы, рассматривали членство в ЕС в свете пяти основных аспектов: исторического символизма, безопасности, экономического процветания, политической стабильности и гарантии верховенства закона. Каждый из этих аспектов имел доминирующее влияние в разные периоды времени на протяжении последних четырнадцати лет и с каждым из них в Восточной и Западной Европе были связаны разные надежды и ожидания.
Значение исторического символизма ЕС всегда ощущалось сильнее на востоке Европы, чем на западе. В то время как народы Восточной Европы воспринимали членство в ЕС как подтверждение их исторических связей с Западом и еще один шаг в сторону от советского режима, Европейский Союз, казалось, не торопился действовать в соответствии с этими ожиданиями.
Наоборот, основной упор был сделан на технические критерии вступления. Страны Западной Европы, казалось, не волновало то, что более раннее расширение ЕС на восток может ускорить процесс становления и укрепления демократических государств в регионе. Сведенное к чисто техническому и бюрократическому процессу, расширение ЕС оказалось практически полностью лишенным какой-либо моральной и политической основы.
Тем временем важность аспекта безопасности значительно уменьшилась после того, как Соединенные Штаты поддержали расширение НАТО на восток. Тот факт, что американцы оказались быстрее и гибче, чем Европейский Союз, также способствовал укреплению чувства лояльности, которое многие люди в новых демократических государствах Восточной Европы испытывают по отношению к США.
Здесь Европейский Союз действительно упустил огромную возможность связать расширение ЕС со смелой внутренней реформой, которая сделала бы ЕС супердержавой. Расширение превратилось в скучный процесс, а сложности, связанные с принятием «acquis communautaire» — свода законов Европейского Союза — лишили простых людей ясного представления о конечных выгодах от вступления в ЕС. И, неизбежно, Европейский Союз стал восприниматься многими людьми в Восточной Европе как некий бюрократический монстр.
В конечном итоге, у представителей политических элит Восточной Европы, выступающих за вступление в ЕС, осталось лишь одно средство для поддержания энтузиазма по отношению к ЕС среди населения — общие заявления о том, как ЕС принес мир и стабильность континенту, печально известному своей склонностью к войнам, а также обещания экономического процветания. Время призывов к возвращению в Европу прошло — страны Восточной Европы вернулись в Европу благодаря США.
Сегодня, к сожалению, даже экономические выгоды от вступления в ЕС кажутся неопределенными. В процессе принятия решения о расширении ЕС, Европейский Союз дал однозначно понять, что не может и не собирается предоставлять новым членам такой же уровень экономической поддержки, какой предоставил другим странам-кандидатам на более ранних стадиях расширения.
Конечно, новые члены ЕС смогут извлечь значительную экономическую выгоду из инвестиционных вливаний со стороны нынешних членов ЕС. В конце концов, для многих западноевропейских компаний существование единой экономической зоны и, в конечном итоге, расширенного валютного союза значительно облегчит процесс перемещения операций в те районы Европы, где при действии единых европейских правовых норм значительно ниже стоимость производства. Но даже эти выгоды могут сократиться из-за продолжающегося экономического спада в большинстве стран Западной Европы. И в то время, как существенных изменений в экономическом положении Европы нельзя ожидать без проведения глубоких структурных преобразований, в этом направлении до сих пор имели место только пробные реформы.
Более медленный экономический рост в новых странах-членах ЕС также может задержать их вступление в еврозону, что, в свою очередь, может удержать западные компании от инвестиций в этот регион. Таким образом, получается замкнутый круг: введение единой валюты может привести к увеличению иностранных инвестиций, но будет зависеть от способности новых стран-членов ЕС сократить дефицит государственного бюджета, в то время как для укрепления финансового положения требуется усиление экономики, что, в свою очередь, во многом зависит от притока иностранных инвестиций.
А поскольку экономические выгоды от вступления в ЕС сегодня кажутся гораздо менее существенными, чем ожидалось с самого начала, настрой на вступление в ЕС в странах Восточной Европы значительно ослаб. И хотя подавляющее большинство избирателей проголосовало за вступление в ЕС практически во всех странах, где был проведен референдум, многие люди просто не пришли на избирательные пункты. Для описания поведения избирателей на прошедших до сих пор референдумах лучше всего подходит слово апатия.
Пост-революционного энтузиазма Восточный Европы по отношению к ЕС больше не существует. Еще больше усложняет положение и то, что страны Восточной Европы вступают в ЕС после начала последним крупной внутренней реформы, обусловленной новой Европейской Конституцией. Уже пройдя однажды через длительный процесс расширения ЕС, многие страны-кандидаты сегодня имеют сомнения относительно истинных мотивов некоторых крупных стран- членов ЕС. Если эти страны эгоистично вели себя на протяжении последних четырнадцати лет, почему страны-кандидаты должны верить в то, что они не постараются использовать новые механизмы принятия решений в ущерб малым странам? Именно на этих соображениях и основывается сопротивление некоторых стран-кандидатов учреждению поста президента ЕС.
Подобные опасения были еще больше усилены некорректным поведением президента Франции Жака Ширака, подвергшего страны- кандидаты резкой критике за выражение поддержки Соединенным Штатам во время последнего конфликта в Ираке. Так что 1 мая 2004 года, когда мечта о расширении ЕС наконец-то осуществится, мы, вероятно, не увидим особого ликования ни на одной из сторон Европы. Место ликования займут мрачные предчувствия и робкая надежда на то, что в конце концов все как-нибудь уладится. И опять-таки, учитывая европейский опыт революций, как на востоке, так и на западе, возможно, именно апатию следует воспринимать как желательную реакцию на происходящее.
Иржи ПЕГЕ, в прошлом главный советник по политическим вопросам президента Чехии Вацлава Гавела, в настоящее время является политическим аналитиком и директором Университета Нью-Йорка в Праге
