НЕЗАВИСИМОСТЬ — ЭТО СВОБОДА
Представители диаспоры могут приехать в «рідну Україну» и со слезами на глазах поцеловать землю предков, а могут инвестировать в экономику страны миллионы долларов.
Военные могут защищать независимость родной страны, а могут из-за невыплат заработной платы уволиться из армии.
Чиновники могут честно и добросовестно работать, а могут воровать на миллионы долларов.
Евреи могут выехать в Израиль, а могут отстроить синагогу и отдать детей в еврейскую школу.
Православные могут восстанавливать храмы, а могут захватывать храмы чужой патриархии.
Бывшие преподаватели научного коммунизма в свое время утверждали, что советский студент не может стать специалистом без знания основ марксизма-ленинизма. И без зазрения совести выгоняли из вузов неуспевающих по этому важнейшему предмету. Теперь они могут на практике проверить свои любимые теории. А могут преподавать историю Украины и бить себя кулаками в грудь, доказывая, что украинский студент не может стать инженером без знания национальной истории.
Коммунистические вожди могут покаяться за геноцид, который их партия устроила над собственным народом, а могут рваться к власти, прикрываясь лозунгами о равенстве, братстве, справедливости и, конечно же, независимости.
Можно возрождать украинскую культуру, украинскую самобытность, собирать по крупицам национальное духовное наследие, а можно заявить с экрана телевизора, что русский язык не имеет права на существование в независимой Украине.
Можно читать стихи Василя Стуса, а можно заявить: «Я эту «мову» не понимаю и учить не буду».
НЕЗАВИСИМОСТЬ И НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС
Независимость можно измерять в гривнях и долларах, тоннах выплавленной стали и собранного урожая, а можно заглянуть в себя и покопаться в собственном национальном самосознании.
Я родился и вырос в Узине — военном городке в Киевской области, в котором базировалась стратегическая авиация. В школе вообще не было таких предметов, как украинский язык и украинская литература.
И в Киевском государственном университете (между прочим, имени Шевченко) обучение велось на русском языке. Кем мы себя ощущали? Безусловно, русскими. Жителями великой страны СССР. После окончания университета я по распределению попал в южный Казахстан.
— Откуда? — поинтересовались у меня в отделе кадров геологической экспедиции.
— Из Киева.
— Стало быть, хохол? — полувопросительно произнес кадровик.
— Хохол, — с гордостью ответил я, и, действительно, ощутил себя стопроцентным украинцем. Экспедиция наша по национальному составу была что называется «солянка сборная». Казахи, узбеки, немцы, русские, корейцы, туркмены. И смею вас уверить, что ни один наш доморощенный ура-патриот не сравнится со мной в убежденности, с которой я доказывал, что «Динамо» Киев — лучшая команда всех времен и народов, что наши девушки — самые красивые в мире, а Украина — самое лучшее место на Земле.
А что случилось? Да ничего особенного. Просто за тысячи километров от родного дома я ощутил себя частью своей Украины и частью своего народа.
НЕЗАВИСИМОСТЬ — ЭТО ЖИЗНЬ В САМОМ ПРЯМОМ СМЫСЛЕ ЭТОГО СЛОВА
Не знаю, кто как, а лично я служил в Группе Советских войск в Германии. Наша часть была размещена на острове посредине реки Одер, как раз на самой границе между ГДР и Польшей. На одном берегу бдили немецкие пограничники, на другом — польские. А мы, как сосиска в хот-доге, посредине.
В Польше волнения рабочих и забастовки. Нас усиленно накачивают на политзанятиях. До сих пор сидит в голове фраза, заученная на века: «Как сказал Леонид Ильич Брежнев, мы братскую Польшу в беде не оставим и в обиду не дадим.» Аплодисменты. Ночью подняли по тревоге. Командир роты обрисовал ситуацию. «Солидарность» назначила всеобщую забастовку. Если забастовка не будет отменена, части ГСВГ входят в Польшу и совместно с Южной группой войск выполняют задачу по защите завоеваний социализма. Части ГСВГ... Мы-то войдем самые первые. Вот она Польша, на том берегу. Видны огоньки сигарет польских пограничников. Нам на наших плавающих транспортерах до них от силы десять минут ходу. Сидим с автоматами в обнимку на ящиках с патронами, ждем приказа Москвы. О том, что через несколько минут, возможно, придется стрелять в людей на том берегу, старались не думать. Под утро кто-то поймал сообщение по радио «Свобода»: «Солидарность» отменила забастовку». А через полчаса дали нам отбой тревоги. Пришли в казарму и попадали на койки. На моей памяти это единственный случай, когда дежурному не удалось утром поднять роту по распорядку. Сказалось нервное напряжение. Спали все как убитые. Хорошо, что «как». И то, что наши украинские мальчишки не гибли в Чечне — это тоже благодаря нашей независимости!
НЕЗАВИСИМОСТЬ «ПО-КИЕВСКИ»
Три года назад, я впервые поехал в Западную Украину в славный город Львов.
— Ну, парень, тебе там будут кранты с твоим русским языком, — с сочувствием произнес какой-то мужик из очереди за билетами на киевском вокзале.
Наглая и гнусная ложь! Львов — один из самых гостеприимных городов мира, а львовяне по уровню интеллигентности и воспитанности дадут сто очков вперед нам — столичным жителям. В принципе любой человек (даже совсем не знающий украинского языка), попадая во Львов, через некоторое время непроизвольно переходит в общении на украинский. Но отнюдь не из-за страха или желания угодить местным жителям. Просто непроизвольно заряжаешься удивительной и своеобразной мелодикой местного говора. Но при любом затруднении, где бы ты ни был: в кафе, в магазине, на производственном совещании или в дружеской компании, львовяне моментально переходят на русский.
— Понимаешь, Дмитро, — рассказывали мои новые львовские друзья за рюмкой ужгородского, кстати говоря, замечательнейшего коньяка (французские виноделы могут отдыхать). — У нас тут безработица, не приведи Господь. Приходится уезжать на заработки: в Словакию — лес валить, в Россию — на стройки и сезонные сельхозработы. Какая-то неправильная эта независимость. Это не наша, это какая-то ваша киевская, столичная независимость. Ну, давай еще по одной. «Вип’ємо, хлопці, бо вже тверезіємо!»
В Восточной Украине, в не менее славном и гостеприимном городе Донецке, шахтеры выражались прямее: «Они там охренели в своем Киеве! Мы по полгода зарплату не получаем».
НЕЗАВИСИМОСТЬ — ЭТО СВОБОДА ЧАСТНОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА
В 80-е годы, как, впрочем, и сейчас, летом любимым местом отдыха киевлян был Гидропарк. В выходные выбирались позагорать, покупаться в Днепре. А вот для того чтобы попить пивка, надо было часа 2 отстоять на жаре в очереди у единственной пивной бочки. Полупьяный пивник, преисполненный собственной значимости, не торопясь наполнял емкости мерзким разбавленным пивом. Через каждые 5 минут подходили какие-то мутные личности, которым хозяин бочки наливал без очереди.
— Товарищи, — роптала очередь, — ну нельзя же так. .Имейте совесть!
— Молчать, — орал пивник, — а то вообще щас закроюсь.
Сейчас десятки киосков предлагают на выбор холодное бочковое, бутылочное, баночное пиво самых различных сортов. К хорошему привыкаешь быстро:
— Что же это у вас, батенька, «Оболонь» только светлое и темное. Желаю «Оболонь-премиум»! И чипсы сырные, а я люблю перченые. Нет, пойду в другой киоск.
— Эк, хватил, — возможно воскликнет читатель. — Тут речь о независимости державы идет, а он о пиве!
А я отвечу: — Нет, братцы, это и есть самая настоящая независимость! И когда меня призывают вернуть «старое доброе советское время», я понимаю, что меня хотят опять поставить в бесконечную унизительную очередь за теплым водянистым пивом. Зато в этой очереди мы опять будем все равны, конечно, за исключением блатных «товарищей».
