Обращаюсь к вам по поводу публикации г. Петра Рубана
в № 119 (656) от 3 июля 1999 года с вопиющим названием: «Петр Рубан: «Перед
тем, как Стуса вели на смерть, он кричал: «Ребята, да делайте же хоть что-то,
иначе нас всех поодиночке передавят».
Что говорит о себе господин Рубан — это его дело, как
по мне — это меня тоже мало тревожит, но беспокоит, что вокруг имени Василия
Стуса создается миф, который должен работать... в пользу его врага.
Мертвые не могут защититься, поэтому мой долг сообщить
вам следующее.
Василий Стус погиб в лагере особо строгого режима ВС-389/36
(с.Кучино Чусовского р-на Пермской обл.) ночью с 3 на 4 сентября 1985 года.
Господин Петр Рубан в последний раз был арестован 9 июля
1986 года, осужден в Чернигове 29 ноября. Следовательно, прибыл этапом
в наш лагерь где-то под конец 1986 года или в начале 1987. Поэтому о гибели
Стуса мог узнать только от сокамерников, что и сам подтверждает («мне рассказывали»).
Я с Рубаном был в одной камере около двух недель. К тому времени мы уже
выяснили все, что могли выяснить об обстоятельствах гибели Стуса. Но и
до сих пор загадка его смерти существует. Там было камерное содержание,
не много видишь, разве что слышишь и делаешь выводы о том, что происходит.
Общались же мы между камерами через форточку, что преследовалось.
Последним со Стусом сидел в 12-й камере Леонид Бородин
(сейчас он редактор журнала «Москва»). Я сидел с Бородиным в 19-й камере
вскоре после гибели Стуса, где-то через месяц- два. Он рассказал следующее.
28 августа 1985 года Стуса абсолютно безосновательно обвинили
в том, что он в рабочее время лежал на нарах в верхней одежде и «на замечания
гражданина контролера вступил в пререкания». Когда забирали в карцер на
15 суток, Стус сказал, что объявляет голодовку протеста. «Какую?» — спросил
Бородин. «До конца»— ответил Стус. Т.е. либо добьется отмены этих обвинений,
либо умрет.
Что Стус опять в карцере, мы услышали через дня два. Ближе
всего от Стуса тогда днем в рабочей 7-й камере работал Левко Лукьяненко
(Стус сидел днем в карцере 3 или 4 напротив, в противоположном конце коридора,
метров за 10 от Лукьяненко). Но в своем очерке «Василий Стус: последние
дни» Лукьяненко такой (замечу, очень правдоподобной) фразы «Ребята, да
делайте же хоть что-то, иначе нас всех поодиночке передавят» — не приводит.
(Кстати, в очерке Лукьяненко также есть очень правдоподобные, но все же
воображаемые диалоги Стуса с начальством: Лукьяненко же при тех разговорах
не было, а Стус последние разговоры уже не мог ему пересказать через форточку
или коридор).
Не удостоверяли такой фразы Энн Тарто, разносивший по вечерам
продукцию по камерам. Даже криминальщик Борис Ромашов такого не удостоверял.
Пусть бы господин Рубан сказал, кто ему такое рассказывал.
А он спрятался за словами: «мне рассказывали».
Да, это бывало, что Стус упрекал заключенных за пассивность.
Но он понимал, что каждый сам себе выбирает линию поведения в соответствии
с силой своего духа и здоровья. Как вел себя я — можно прочесть в моей
книжице «Свет людей» (1996). Я там свою биографию не приукрасил. Правдивость
моих слов подчеркнул в предисловии Евгений Сверстюк. А этот человек знает
цену словам.
Да я и без Петра Рубана чувствую себя виновным, что лучшие
из нас — Олекса Тихий, Юрий Литвин, Валерий Марченко, Василий Стус — погибли,
а я нет.
Если бы 28 августа мы знали, что это Стуса повели на смерть
(а ведь мы думали, что его в очередной раз повели на 15 суток в карцер),
то конечно запротестовали бы. Но поскольку не было тогда никакой возможности
сообщить об этом на волю, то единственным следствием этих протестов было
бы наказание всех нас. Можно было умереть вслед за Стусом, но нельзя было
его спасти. Могу подтвердить этот тезис вот чем.
Творчество Василия Стуса в 1985 году Генрих Бель выдвинул
на соискание Нобелевской премии. Она была бы присуждена 24 октября. Но
ее присуждают только живым, посмертно — нет. Следовательно Кремль (уже
Горбачев!) стоял перед выбором: освободить Стуса или держать лауреата Нобелевской
премии в камере. В подобной ситуации в 1936 году был Гитлер: премия была
присуждена узнику концлагеря Карлу Осецкому. Гитлер его освободил. Кремль
же разделался с потенциальным лауреатом Нобелевской премии Василием Стусом
традиционным методом: «Нет человека — нет проблемы»...
Мы не знали о выдвижении творчества Василия Стуса на Нобелевскую
премию. Кремль знал. Я уверен что это Кремль поставил перед администрацией
концлагеря ВС-398/36 задание: уничтожить Василия Стуса до 24 октября. Поэтому
в 1985 году на Стуса было безумное давление: карцер за карцером, карцер
за карцером... Начальник концлагеря майор Журавков выполнил это задание.
И сам умер через 10 дней после Стуса. К нам тогда дошли слухи, что он застрелился.
Позже сказали: умер от рака. Тогда же перестали появляться в зоне врач
Пчельников и кагебист Василенков. Преемник Журавкова майор Долматов умер
в 1989 году в возрасте 46 лет. По-видимому, чтобы тоже ничего не рассказал....
В то время пустили лживый слух, что Стус повесился. А г. Рубан намекает,
что это мы, заключенные, виновны в гибели Стуса.
