«Omne imperium is solum artibus retinetur, quibus ab inition partum est», — так говорили когда-то в древнем Риме — «Всякая власть удерживается только теми средствами, при помощи которых она началась». Этот тезис как нельзя лучше иллюстрирует история нашей независимости. Ее, независимость, под давлением внешних и внутренних факторов санкционировала перепуганная партийно-советская номенклатура. После хаотического дрейфа первых пяти лет номенклатура начала консолидироваться и в конце концов заняла в государстве то место, с которого его основала. Общество вернулось на исходные позиции. «Государство как факт материальный не может быть только придумано, или услышано и высказано, или воспето, но должно быть сделано. Чтобы сделать государство, нужно завоевать реальную территорию с реальными людьми, чтобы они признали авторитет государственной власти, поддержали ее материально и морально и готовы были своими налогами и своей кровью защищать». Так писал В.Липинский в своей книге «Письма к Братьям-Хлеборобам», вышедшей из печати в конце 1926 г. в Вене. Номенклатурное государство имеет силу, но не имеет морального авторитета. Народ от такого государства прячется, как от дождя или града. Интеллигенция или придерживается обычного с советских времен состояния «внутренней эмиграции», или идет во Власть, создавая номенклатуру, или привлекается к политическим соревнованиям в партиях и парламенте. Но... «Наши политические гражданские организации переродились в какие-то политико-уголовные учреждения, организованные для установления контроля над государственной казной и для обороны себя от своих же Украинцев. И даже такие партии не могут организоваться, ибо сейчас делятся на под- партии, которыми каждый выдающийся член обеспечивает себе тыл от своих партийных товарищей. Никто никому не верит». Так писал В.Липинский.
ДЕМОКРАТИЯ
Что, собственно, означает демократия для абсолютного большинства граждан Украины? «Номенклатурная демократия служит не народу, а его «слугам» — так, как это было и в советские времена. В определенном смысле нынешняя номенклатура хуже советской. Во-первых, потому что избавилась от страха «положить на стол» партийный билет, а значит, и поставить крест на своей карьере. Во-вторых, потому что — не имея ни страха, ни совести — в прямой или в опосредованной форме является продажной. В-третьих, потому что прикрывается национально-демократической риторикой, дискредитируя святые понятия. В-четвертых, потому что при отсутствии системного законодательства не может работать эффективно. Где наши реформы? Отдельные люди на властных должностях — и честные, и умные, и работящие, но в совокупности номенклатура как социальное явление заслуживает оценки, которую дают своим бюрократам испанцы: буррократия (от бурро — осел).
Английский писатель Честертон в одном из своих романов писал, что старые идеалисты-республиканцы строили демократию на той идее, что все люди равны и одинаково интеллигентны — но современная «демократия» строит себя на том убеждении, что все люди равны и являются одинаковыми идиотами. Не думаю, что так сегодня обстоит дело на родине Честертона, но на Украине — похоже на то.
Бесплодность демократической романтики во времена Центральной Рады, интеллигентское сопротивление политике гетмана П.Скоропадского (который попытался, но не успел сделать правительство Властью), атаманщина (фактически — анархия) во времена Директории сегодня удивительно объединились с традициями советской номенклатуры и создали то, что имеем.
ПАРЛАМЕНТ
Банкир Мориц Ротшильд, будучи в 1925 году кандидатом в парламент Франции, решил открыто делать то, что другие делали тайно: объявил, что за каждый голос в его пользу заплатит наличностью. Следствием этой демократической искренности было не только то, что «суверенный народ» единогласно избрал его в том округе, где Ротшильд баллотировался, но и другие округи присылали депутации с тем, чтобы он баллотировался и у них. Такая ситуация невозможна в нынешней Франции, но нардепы Украины хорошо знают, сколько «стоит «округ» и какова «добавленная стоимость» за переход из фракции во фракцию. Мы не должны всех, кто причастен к политике, автоматически причислять к плутам и прохвостам. Но моральную оценку политики определяет позиция не наилучших, а наихудших ее представителей. И в таком контексте ситуация в Украине является драматической. Нет сомнений, что именно Верховная Рада является наиболее действенным политическим инструментом в противостоянии авторитарным тенденциям номенклатуры. Но нельзя не видеть и того, что ВР сама стремительно перерождается в номенклатурно-клановую конструкцию, которая действует по законам рыночной (базарной) морали. «Quos custodiet ipsos custodies?», — допытывались когда-то древние римляне. Кто сопровождает сторожей? В принципе деятельность представительских структур должна регулироваться механизмом демократических выборов, но о нашей демократии речь шла в предыдущем разделе. На протяжении последних лет социологические опросы свидетельствуют о том, что украинцы доверяют ВР меньше, чем Президенту и правительству. Лично я не придерживаюсь такой позиции. Но понимаю ее истоки: разногласие между декларациями народных депутатов и практическими последствиями их деятельности является катастрофическим. Следует признать, что относительная публичность деятельности ВР обостряет внимание среднего украинца к подковерным мотивам ее работы и — справедливо или нет — провоцирует безнадежность и цинизм. Не в последнюю очередь ответственность за это ложится на коммунистов, которые выразили готовность тысячу лет бороться за социальную справедливость, но так, чтобы эта борьба не ставила под угрозу комфортность их парламентских кабинетов. Лично я был, есть и навсегда останусь антикоммунистом. Но падение авторитета КПУ меня огорчает: если «совок» не верит уже и коммунистам, то пусть над нами смилостивится Бог. «И ни церковь, ни кабак — ничего не свято», — пел когда-то В.Высоцкий. Воистину так.
ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ
Вскоре после того, как Петр I в 1709 году с помощью украинского казачества победил украинское казачество, ректор Киево-Могилянской академии Феофан Прокопович в Софиевском Соборе произнес осанну Петру. С Феофана началось сознательное и последовательное хохлятство (нынче в Киево-Могилянской академии о Феофане говорят «с одной стороны» и «с другой стороны», но изменник остается изменником). Был ли этот Феофан каким-то исключением в культурном контексте Украины? Вопрос риторический. Горько читать то, что 70 лет назад писал В.Липинский, но необходимо эту желчь испить: «Подумайте только, так ли бы закончилось современное великое стихийное движение нашего народа, если бы воспитанные в «общерусской» безнациональной интеллигентской культуре фразеры, которые не умели навести порядок в своих мелких болтливых «партиях» и прожить с кем-то неделю, чтобы не поссориться, не должны были вдруг создавать «европейский» самостоятельный государственный строй, национально осознавать народ». И далее: «Демократия, которую вы практикуете, — не народ и не добро народа, а метод вашего интеллигентского правления при помощи обмана народа. Анонимный финансовый капитал дает вам деньги, а народ — карточки избирательные. За деньги вы у народа покупаете карточки, а пугая народом, вы требуете деньги. И это называется демократия — правление народа! (...) Если популярность такой демократии, которая может прийти с упадком коммунистической власти, не будет вовремя остановлена, то она доведет Украину до всенародной резни и анархии — а не до бескровных драк между правой и левой рукой в собственном парламенте. И в этой анархии даже Мексика будет для нас недосягаемым идеалом. Нельзя надеяться на вечное повторение времен Центральной Рады, когда все катилось вниз и когда в момент развала огромного и богатого государства становились на мгновение возможными разные невозможности. Времена эти должны нашу демократию научить лишь одному: если народ украинский смог сразу стать «национально сознательным», то еще легче он может возвратиться к своему естественному состоянию бессознательности». Воля ваша, дамы и господа, но я, читая эти строки, чувствую трансцендентный ужас. И могу утешить себя и вас только ссылкой на Экклезиаста: что было, то и будет.
Почти двадцать лет я и моя семья имели квартиру в коммуналке на Банковой — там, где сейчас находится Конституционный суд, рядом с ЦК КПУ. Но от этого учреждения (и этой идеологии) я был далек настолько, насколько не мог быть даже в яранге на Северном полюсе. Не единственным, но одним из признаков порядочности интеллигента того времени была непричастность к власти. Этот принцип действует и сегодня. К сожалению. Ибо если во власти не будет интеллигентов, то она навсегда останется хамской. Здесь, однако, нужно определиться относительно того, что такое интеллигенция. Культура, диплом или должность? Культура без диплома или должность без культуры? Господа подминистры и министры, подпрезиденты и президенты во всех странах, как правило, имеют высшее образование и умеют читать, не шевеля губами. Значит, они интеллигенты? Ответ лежит не в формальной, а в моральной плоскости. Рискну предложить такое определение: интеллигент — это человек, который не продается. И опять вернемся к историческим урокам В.Липинского: «Те, которые правят, имея необходимую для этого собственную материальную силу, могут быть собой (...) Но эти, которые не имеют собственной материальной силы, живут политикой, вынуждены ногами и руками держаться за политическую власть, применяя свои «политические идеалы» к потребностям «политического момента». Этим самым материальным бессилием объясняется позднейшее «левение» этих интеллектов и их бесконечное политическое предательство, и перебежки из одной «партии» в другую. Чем больше политически неморальная политизированная сдеклассированная интеллигенция, тем больше она имеет данных удержаться у власти».
Иллюстраций этого в новейшей истории Украины имеем множество. Сошлюсь только на подзабытую «Громаду», которую Павел Иванович лепил в ВР «по образу и подобию своему»: дипломированная челядь, академики, футболисты и народные артисты группировались вокруг его денег с самоотречением, достойным лучшего применения. Сегодняшние разговоры о «топливно-энергетической госпоже», которая решила побороть олигархов, меня смешат: она борется не против них, а за себя — так ей сейчас выгоднее. Если сегодня интересы госпожи Тимошенко совпадают с интересами государства — это прекрасно. Но если завтра они разойдутся, да к тому же уродится еще и новый Лазаренко?
Не следует удивляться данным опроса, проведенного Институтом социологии НАН Украины. На вопрос: «Как вы считаете, какие социальные группы играют значительную роль в государственном строительстве Украины?» — ответы соответствующие: мафия, преступный мир — 37,3%, рабочие госаппарата, чиновники — 27,4%, предприниматели, бизнесмены — 21,7%, интеллигенция — 10,8%.
ПРОБЛЕМА БАРОНА МЮНХГАУЗЕНА
Сломать номенклатурную детерминанту нашего развития могут или новая политическая партия, которая придет к власти, или новая личность, которая возьмет в руки президентскую булаву. «Новую партию», в недрах которой не кипит номенклатурная магма, среди имеющих силы для победы, я не вижу. Это не означает, что одна из них не может захватить господствующую высоту на Печерске. Будем надеяться на лучшее... Следующий президент (насколько об этом можно говорить сегодня) с вероятностью до 80% будет представлять или действующую номенклатуру, или фигуру, далекую от оппозиционности и номенклатурой поддержанную. Нет в этом ничего хорошего, но нужно признавать политические реалии. Может ли действующая власть сама себя реформировать? Барон Мюнхгаузен, как известно, сам себя — за волосы — вытащил из болота. В физике это невозможно, а в политике случается. Проблема заключается в том, чтобы: 1) найти в рядах действующей власти интеллигента, который сумеет номенклатуру не напугать; 2) обеспечить ему широкую электоральную поддержку.
Задания эти — наивысшей сложности; ни в одной из предыдущих избирательных кампаний решить их не удалось.
