Уходящий год положил начало коренным изменениям. Произошли не просто политические, экономические или социальные трансформации — трагические события в Украине расшевелили у нас что-то глубинное. Евромайдан и война России против Украины заставили украинцев переосмыслить свое отношение к истории, стране, соседям..., свое отношение к себе в прошлом и будущем. Мы обратились к нашим экспертам с вопросом — какими были философские итоги 2014 года?
«ИМЕННО УКРАИНЦЫ ПОДТОЛКНУЛИ МИР К ДВИЖЕНИЮ»
Лилия ШЕВЦОВА, ведущий исследователь Института Брукингса:
— 2014 год войдет в историю как год, который подверг сомнению привычные политические аксиомы; разрушил мировой порядок, возникший после завершения холодной войны; поставил под вопрос безопасность в Европе и устойчивость постсоветского пространства. На наших глазах произошло завершение одной главы в мировом развитии и открыта его новая глава, суть которой остается пока не во всем очевидна. И этим мы обязаны Украине, вернее украинскому Евромайдану. Именно «украинский фактор» вызвал лавину событий, направленность и последствия которых пока еще трудно предсказать. Ясно только одно: эпоха аморфного, болотного, гнилого межвременья закончилась.
Новый мировой и политический пейзаж пока только начинает оформляться, но определенные его черты, вернее траектория мирового развития, уже вырисовываются. Так, уже очевидно, что Западу не удастся отсидеться в теплом уголке, пребывая в комфортном полусне и самоудовлетворенности. Либеральные демократии неожиданно для себя оказались перед выбором — либо продолжать дремать и согласиться спокойно взирать, как мир превращается в дарвиновское поле вражды всех против всех, либо вернуться на сцену и вспомнить о своих ценностях. Для многих на Западе, признаюсь, этот выбор стал шоком.
Постсоветская модель развития, опирающаяся на персоналистскую власть, тоже оказалась под угрозой, и кризис в Украине стал звонком, который говорит о начале новой турбулентности на пространстве, оставленном СССР. Украина лишь стала самым слабым звеном в постсоветской цепи и, разорвав ее, продемонстрировала стремление выйти из серой зоны и двигаться к новому типу государственности — к Государству Верховенства Закона — rule of law state.
В то же время российская элита (во всяком случае, ее правящий эшелон) — и это самая драматическая сегодня история — пытается, напротив, вернуться в прошлое, будучи неготовой к жизни в ХХІ веке. Но вне зависимости от того, в каком направлении мировые авторы ищут свой дальнейший путь — вперед в будущее либо назад в прошлое, мировое сообщество проснулось и пытается решать либо, по крайней мере, осмысливать проблемы, которые накапливались в предыдущие два десятилетия.
И повторяю: именно украинцы подтолкнули мир к движению. Если самой Украине удастся создать новый тип государственности на основе Силы Закона и консолидировать свою нацию на фундаменте гражданственности, — это будет величайшим прорывом. И примером для России и других постсоветских государств. Причем вызов, который стоит перед Украиной сегодня, более сложен и драматичен, чем те проблемы, с которыми столкнулись страны Балтии — прежде всего потому, что Кремль не видит возможности для существования российского самодержавия без Украины как своей «окраины». И потому, что Запад, который был готов интегрировать Балтию, не готов пока обнять Украину.
Так что украинский прорыв к либеральной демократии сегодня является неизмеримо более сложным. Этот прорыв станет не только тестом на готовность самих украинцев — и прежде их элиты — к стойкости, последовательности, самопожертвованию. Украинский прорыв оказался основным цивилизационным вызовом ХХІ века, который должен показать готовность Запада вернуться к своим принципам и вспомнить о своей миссии. Но одновременно это и тест на готовность мирового авторитарного интернационала и его лидера — российского самодержавия — к экспансии и конфронтации с либеральной демократией.
Да, мы видим столкновение цивилизаций. Хотя многие на Западе не хотят признавать этот очевидный факт и пытаются нынешний кризис ввести в русло геополитического конфликта. Есть на Западе влиятельные силы, которые без устали призывают к компромиссу за счет Украины — мы отдаем Украину России, а взамен получаем спокойствие и безопасность для себя и business as usual. Если эта линия на Западе возобладает, что же, это будет откровенный диагноз: Запад возвращается к духу Мюнхена, и все мы помним, чем Мюнхен завершился! Хотя все же думаю, что вряд ли «аккомодаторы» и «компромиссники» возьмут верх — мы наблюдаем в западном обществе и другую тенденцию — усиление общественного мнения и рост понимания среди политического класса, к чему может привести новая сдача позиций. Там уже ощущается осознание того, что новая «сделка»— принципы в обмен на мнимое умиротворение — будет лишь провоцировать новую агрессивность системы, которая пытается выжить за счет разрушения правил игры. Так что не думаю, что либеральные демократии готовы проиграть битву за будущее. Другое дело — они еще не могут собраться для этой битвы, и у них нет лидеров, которые могли бы ее возглавить. Хотя не исключено, что Кремль делает все для того, чтобы такое поколение лидеров вышло на поверхность. Смотрите, как Кремль сумел трансформировать канцлера Меркель!
Наконец, Украина и ее борьба окажет влияние и на судьбу России. Я преувеличиваю? — скажите вы. Нисколько! Уже сейчас битва за Украину привела к кризису нынешнего кремлевского лидерства и подорвало российскую стабильность. Режим оказывается неспособным совладать с военной парадигмой, в которую он загнал Россию. И еще неясно, сколько у него осталось ресурсов для выживания — не исключено, что мы присутствуем при начале агонии самодержавия. Правда, агония может оказаться длительной и, конечно, мучительной.
Да, Украине приходится платить тяжелую, неимоверно тяжелую цену за свое стремление вырваться из исторического тупика к нормальной жизни. Украинцам придется пройти через тяжелые испытания. Но главное — они начали свой путь, и вряд ли можно остановить эту нацию в ее стремлении защитить свое достоинство.
«РЕВОЛЮЦИЯ, ВОЙНА И РЕФОРМЫ — ТРИ КЛЮЧЕВЫХ ВОПРОСА, КОТОРЫЕ ОПРЕДЕЛЯЮТ 2014 ГОД, И НА КОТОРЫЕ ДО СИХ ПОР НЕТ ОТВЕТОВ»
Виктория ПОДГОРНАЯ, политолог:
— Этот год был для Украины своеобразным Рубиконом — она сделала шаг вперед от своего постсоветского прошлого, крайней точной которого был режим Януковича. И есть надежда, что мы и дальше будем двигаться к построению настоящего современного независимого государства, где роль общества будет выше. Я уверена, Революция Достоинства до сих пор продолжается, но не на макроуровне, а на уровне каждого человека, общество продолжает меняться. И есть надежда на то, что украинская политическая нация родилась и становится сильнее. А то, что было сделано обществом на Майдане и сегодня делается в зоне АТО, — это борьба украинского народа за независимость. Майдан привел к тому, что политическая активность украинцев стала чрезвычайно высокой. АТО привела к тому, что сформировался широкий круг людей, ежедневно занимающихся поддержкой украинской армии, переселенцев и пострадавших от войны. Именно это сформировало скелет настоящего гражданского общества, которое является залогом необратимости демократических изменений в Украине.
Большинство людей, которые сегодня воюют, — это сознательные добровольцы-патриоты. И это феномен рождения настоящей украинской армии, которая служит гарантией безопасности, территориальной целостности и стабильности в государстве. Франция также родилась как новая европейская нация, когда была создана ее армия.
Но, к сожалению, в данной ситуации есть и минусы. Революция происходит, когда меняются политические элиты, но мы видим, что у нас это изменение было несущественным. Слабым звеном украинской политической нации является ее политическая элита. За все времена она никогда не была вместе с украинским народом на глубинном уровне. Она всегда имела свои отдельные интересы, что прослеживается и сегодня. И тот фактор, который тормозит процесс реформ. Нынешние элиты формировались и делали свои первые политические шаги еще во времена Кучмы. Это старая среда постсоветской политики.
Новых же людей достаточно немного. Невзирая на то, что 56% Рады VIII созыва — новые люди, новых среди них — 10—15%, вышедших из других сфер и никак не связанных с капиталами, старыми политсилами и людьми.
Дальше нужно демократизировать систему и проводить децентрализацию власти, под которой я подразумеваю реформу местного самоуправления. И вопрос здесь в том, что Украина зависит от кучки элит, сконцентрировавших свое влияние и состояние на национальном уровне. Региональные элиты подчинены тем или иным кланам, которые не дают Украине развиваться. И очень важно для Украины, что эта реформа произойдет, ведь основа для нее была заложена в этом году.
Централизованная система опасна и с точки зрения национальной безопасности, потому что если всеми ресурсами в государстве распоряжается небольшая горстка людей, то достаточно надавить на них, чтобы получить все преференции. Мы видим все риски переговорных процессов с РФ, продолжение торговых отношений между украинскими олигархами и Россией и так далее.
Реформа децентрализации может стать эффективной в том случае, если будут предоставлены широкие полномочия местным общинам, а не администрациям. Необходимо, чтобы украинцы принимали непосредственное участие в политическом процессе.
Революция — это также изменение системы. Старая система развивалась все 23 года существования Украины и достигла своего апогея при Януковиче. Она превратила Украину в failed state, — как ее называли некоторые иностранцы и подхватывали россияне. Поэтому нам нужно двигаться к тому, чтобы создавать новое государство через системные реформы. Но с этим имеем проблему: в условиях, когда есть новый президент и парламент, нет существенных инициатив относительно проведения качественных изменений. Есть лишь конкуренция двух политических центров, которую мы наблюдали в 2005 и 2010 годах. Говорят, что это вопрос Конституции, и я частично согласна. Но в условиях революции, войны и тяжелого кризиса люди при власти ведут себя безответственно. У политиков нет стратегического мышления, понимания проблем, потому что это требует высокого уровня аналитики и ответственности.
Например, когда формировалась коалиция, коалиционное соглашение писалось крайне долго, а ее оценка была низкой — в ней не хватает системных реформ. То же самое мы увидели с принятой программой правительства — 14 страниц, которые кое в чем противоречили коалиционному соглашению. Правительство Яценюка не проявило инициативы ни в данной программе, ни за предыдущие девять месяцев своей деятельности. Поэтому потуги иностранцев в новом правительстве могут быть растворены в общей игре команды Кабмина или во внутренних спорах.
Политикам нужно понимать, какой именно будет европейская Украина в будущем. Вопрос не только в отраслях экономики — нужно знать свои возможности, понимать, как мы будем выглядеть в мире, как будем реализовывать свой потенциал, какой будет ключевая идея нашего развития и существования, как дать развернуться человеческому потенциалу, как перейти на другой технологический уровень. В современном мире решающую роль играет человеческий капитал и технологии, а об этих двух ключевых факторах очень мало говорится в коалиционном соглашении и ключевых документах, по которым нужно реформировать страну.
Сегодня в Украине на региональном уровне возникают серьезные риски из-за отсутствия реальных реформ и желания их проводить. Проявление этого мы уже увидели в Виннице и Запорожье. И если эта проблема не будет решена, она может привести к дестабилизации ситуации по всей Украине — мы можем иметь новые формы проявления сепаратизма.
Революция, война и реформы — три ключевых вопроса, которые определяют 2014 год, и на которые до сих пор нет ответов.
НУЖНО НАУЧИТЬСЯ ВЕСТИ ДИАЛОГ
Андрей БАУМЕЙСТЕР, кандидат философских наук, доцент кафедры философии философского факультета Киевского национального университета имени Тараса Шевченко:
— Заканчивается 2014 год. Но у меня ощущение, что мы пережили несколько лет, несколько совершенно разных отрезков времени. Поэтому подводить итоги этого года особенно сложно. Ведь для подведения итогов нужен спокойный анализ и трезвый рассудок, а все мы пребываем во власти эмоций и страстей.
Безжалостный расстрел людей в самом центре Киева, свержение бездарной власти, российская оккупация Крыма, война на востоке Украины, новый Президент, новый парламент, тяжелая экономическая ситуация и полная неопределенность будущего. Какие же тут итоги? Мы не прошли этот путь до конца, мы только в начале пути...
Но прошедший год сделал какие-то истины более очевидными. Например, что коррупция, безответственность и тупость властей не может длиться до бесконечности. Рано или поздно приходит расплата. Но стала ли нынешняя власть менее коррумпированной, более ответственной и более мудрой? То, что она вынуждена вести себя осторожнее и с оглядкой на обстоятельства, это еще не показатель ее качества и эффективности. Не слишком ли много случайных людей в новом парламенте? Где стратегический план развития страны? Существует ли вообще такой план? Меня беспокоят попытки использовать недовольство людей в узких политических интересах. Беспокоит неумение слушать и понимать других, нежелание делать выводы из бездарной политики последнего десятилетия. Нам необходим новый общественный договор, новый консенсус. А для этого нужно научиться вести диалог с разными социальными группами, учитывать культурное разнообразие нашей страны. Очень важно пользоваться нашим богатством, а не делать его источником опасных конфликтов и угроз...
Этот год войдет в историю как начало новой эпохи в международных отношениях. Но пока неясно, каким будет новый миропорядок. Политика «прагматизма» и концепция «национальных интересов» должны остаться в прошлом веке. Потому что «национальными интересами» слишком легко прикрыть зло и несправедливость. Россия надолго утратила доверие международного сообщества. Но теперь важно, как поведут себя страны Запада. Смогут ли Соединенные Штаты избежать соблазна 90-х годов прошлого века? Смогут ли ведущие страны подать пример лидерства нового типа? Мы скоро об этом узнаем.
Хочется сказать и о том, что дает надежду. Прежде всего, это то, что, в отличие от незрелой политики, у нас постепенно формируется зрелое общество. Волонтерское движение, различные общественные инициативы — все это должно принести свои плоды в ближайшем будущем. Очень важно, чтобы политика престала быть в нашей стране чуть ли не единственной реальной перспективой для активных и амбициозных людей. Нынешние политики должны приложить все усилия, чтобы превратить политическую деятельность в почетную, сложную и ответственную работу, которая не приносит никаких финансовых выгод и привилегий. Необходимо сократить расстояние между политической властью и обществом. Я очень хочу, чтобы в ближайшее время украинские политики превратились в скучных менеджеров, подотчетных общественному мнению и общественному контролю. А в Украине перспективно было бы заниматься бизнесом, наукой, искусством, различными ремеслами. Одним словом, мне бы хотелось, чтобы государство в нашей стране стало как можно менее заметным. Зато более заметными и ценимыми стали бы отдельные люди.
«УКРАИНСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ УЖЕ ИМЕЕТ МИРОВОЙ ХАРАКТЕР И В ТАКОМ ВИДЕ ВОЙДЕТ В ИСТОРИЮ»
Сергей ДАЦЮК, философ, публицист:
— Это революционно-военный и в этом плане выдающийся год для дальнейшей перспективы Украины.
Во-первых, в этом году в Украине началась революция. Во-вторых, мы вступили в войну за независимость, причем независимость, которая относится к предыдущему типу мироустройства, — за государственную независимость и за независимость в новом типе мироустройства. Кроме того, что у нас есть чисто патриотические государственнические мотивы отстаивания целостности своей территории, у нас есть принципиально новые мотивы, которые заключаются в формировании новой общественной организации. Речь идет об организации обществ, которые возникли на Майдане, значительным образом стали предпосылкой успеха революции и которые фактически были единственно действенными во время слабости Украинского государства, а затем стали очень действенными в поддержке, финансировании и обеспечении потребностей украинской армии. Сетевые украинские общества — это принципиально новые образования, которые выступили фактически на арену истории. В этом смысле Украина показала миру принципиально новые процессы в такой активной форме. И можно сказать, что центр Европы находится именно в Украине. Это способствовало организационным, интеллектуальным, экономическим изменениям в нашем государстве. И начавшиеся реформы, я надеюсь, это подтвердят.
В то же время все это привело к изменениям и вокруг Украины. События, происшедшие в нашем государстве, изменили мировую систему безопасности, в которой оказалось много проблем, — в ОБСЕ, ООН и НАТО. Это также изменило расклад сил в Европе и ситуацию в России. Таким образом, украинская революция уже имеет мировой характер и в таком виде войдет в историю.
Хотелось бы, чтобы украинцы были достойны этого выбора так же, как были достойны его на Майдане. Необходимо, чтобы мы смогли провести реформы, создать принципиально новую и эффективную армию, возродить экономику и добиться ее развития, смогли отвоевать свои территории и достичь целостности Украины.
Революционные изменения никогда не охватывают все общество. Если взять Великую французскую революцию или революцию 1917 года в имперской России, то относительно незначительное число людей принимали в ней участие. Но ход событий втянул в нее все общество. Что же касается Украины, то если, скажем, у людей востока была довольно неопределенная и значительным образом ориентированная на Россию идентичность, то война их значительно изменила. Война задала им вопрос: «Что такое и Россия, на которую они ориентировались?» и «Как они сами должны организовываться, чтобы независимо от центральной власти в Украине или России создать свой мир эффективного самоуправления?». Как бы то ни было, но создание самоуправления на востоке является полезным и для самой Украины и для России. Именно такой обновленный восток имеет больше перспектив остаться в составе Украины. В РФ же увидят, что русскоязычные граждане могут достигать уровня самоуправления и сетевой организации общества, а следовательно, это предпосылка для революционного движения в самой России.
Что касается элиты, то есть несколько способов ее смены. Во-первых, она меняется содержательно -меняет идентичность. Во-вторых, элита меняется в кадровом плане — новые люди приходят на смену старым. Как показывает исторический опыт, чему я посвятил свою отдельную работу, в Британии, США элиту не уничтожали физически, а побуждали к изменению миропонимания, изменения идентичности, к развитию и работе на благо общества. Именно эти страны оказывались наиболее развитыми. А вот те общества, которые якобы оказали влияние на всю Европу, как, например, Франция, своих выгод от революции получили намного меньше. Поэтому смена элит не обязательно предусматривает их уничтожение или люстрацию (хотя люстрация для нас необходима). Это также переоформление, внутреннее изменение, перерождение элиты. И в интересах самой Украины, чтобы эти люди — не последние, не глупые, профессиональные — стали на сторону революции и реформ. Я также никогда не выступал за физическое уничтожение олигархов или отстранение их от экономической работы — я всегда говорил о деолигархизации, под которой имел в виду уменьшение величины их бизнеса. Это несколько иная задача, чем отнять и разделить — нужно разукрупнить и дать возможность работать. Это тонкая, но очень важная задача.
«РОССИЯ РАЗОРВАЛА ПОРЯДОК БЕЗОПАСНОСТИ...»
Эдвард ЛУКАС, старший редактор журнала the Economist и старший вице-президент Центра анализу европейской политики. Автор книги «Новая холодная война: как Кремль угрожает России и Западу»:
— 2014 год был годом, когда мир, который мы знали, перестал существовать, хотя многие на Западе не поняли этого. Россия разорвала порядок безопасности, основывавшийся на Хельсинском заключительном акте 1975 года. Владимир Путин публично признал новую внешнеполитическую доктрину, основанную на этническом национализме.
Тем временем Запад оставался слабым и эгоцентрическим. Плохо введенная единая валюта Европы подавляет рост. Политическая система Америки находится в тупике. У нас нет никакого ответа, кроме угроз в ответ на кибератаки. Хаос и война в Северной Африке и на Ближнем Востоке требуют лидерства, как и страдания в Восточной Украине. Появится ли это лидерство в 2015 году? Я не очень надеюсь на это.
«СВОБОДНЫЙ МИР — ОЧЕНЬ МЕДЛЕННО, НО ПРОБУДИЛСЯ»
Герхард ГНАУК, корреспондент DIE WELT, Варшава:
— Мы увидели в этом году попытку повернуть вспять достижения 1989 года — крах коммунизма и восточного блока. И эта попытка, если говорить только о 2014 годе, имела определенный успех, но западный мир — надо вспомнить забытое старое, но хорошее слово — свободный мир — очень медленно, но пробудился. По-моему, руководство России играло выше своей весовой категории, и результаты этого мы увидим в 2015 году.
Если говорить о тенденциях, то Россия, к сожалению, вернулась к той эпохе, как говорил Солженицын, когда российская гордость рассматривается только в категории военной мощи и силы. Кроме того, наблюдается поворот к авторитарному полицейскому государству, когда свободной рыночной экономике будет все сложнее развиваться в таких условиях. Известный российский социолог Лев Гудков недавно говорил, что Путин может удержаться два года при власти, не больше. Я тоже так думал, заключив с немецким коллегой пари: сколько Путин будет еще у власти. Это было нынешним летом. Коллега говорил — один год, я — что два года. Потом выкарабкаться из этого нового авторитарного государства будет, конечно, очень сложно. Мне кажется, также были правы те, кто в начале года говорил, что этот Майдан будет иметь очень большое значение для России, именно для изменений в России.
История все время движется, я не верю в категории Личности года. Но если рассуждать на эту тему, наверное, надо обратить внимание на способность Меркель как-то балансировать между требованиями внешней политики, внешней ситуации, с одной стороны, а совсем другими настроениями — внутри страны, например.
Если смотреть на Украину, то, думаю, Порошенко и Яценюк — каждый по-своему — кандидат на звание Личности года в Украине. Считаю, это тот случай, когда получился хороший тандем и надеюсь, что следующий год будет оправдывать эту оценку.
А что касается Польши, то это — новый тандем в составе президента и премьера, где Коморовский в опросах с большим отрывом опережает достаточно популярную госпожу Копач, да и всех других, и является наиболее популярным политиком Польши. Поэтому он — серьезный кандидат в категории Личности года.
