ХХ век стал для государств социалистического лагеря переломным. 15 стран в течение 70 лет пережили масштабные социальные катастрофы, последствия которых ощущают до сих пор. Коммунистический режим фактически заложил основы очень серьезного морального кризиса, который, несмотря на трудности, Украине нужно преодолеть как можно скорее. В этом смысле полезно было бы рассмотреть показательные примеры успешной политики исторической памяти стран Прибалтики, в частности, Литвы. Об этом, а также о важности духовного лидера для нации и о том, как возвратить стране историю «Дню» рассказала экс-глава Центра исследований геноцида и резистанса жителей Литвы, депутат Литовского сейма Далия КУОДИТЕ, посетившая конференцию «Опыт Литвы в преодолении последствий тоталитаризма», проходившую в Киеве (организованную Центром исследований освободительного движения при содействии посольства Литовской Республики в Украине).
«МЫ СОЗДАЛИ ФУНДАМЕНТ ДЛЯ НОВОЙ ЛИТОВСКОЙ МЕНТАЛЬНОСТИ. ВОЗВРАТА В СОВЕТСКОЕ ПРОШЛОЕ УЖЕ НЕТ»
— Госпожа Куодите, в Украине за 20 лет практически так и не выработана единая идея консолидации общества. Страны Прибалтики, кажется, в этом плане продвинулись дальше?
— Неправда, что в Эстонии, Литве или Латвии есть только одна идея. В 1989 году, когда идея независимости Литвы уже открыто провозглашалась представителями Лиги Свободы, встал вопрос о государственном языке. Польское меньшинство поставило ультиматум: если правительство признает официальным языком литовский, то они не будут поддерживать идею суверенитета страны. С этого момента взгляды литовцев и поляков на государственную политику разошлись. Мы часто ведем дискуссии по поводу деятельности польской Армии Крайовой, которая действительно совершала преступления в Литве, и это было доказано специально созданной комиссией. Поляки, в свою очередь, обвиняют армию генерала Плехавичюса (Повилас Плехавичюс, литовский генерал, возглавлял «Местную дружину Литвы». — Ред.), которая вела боевые действия против Армии Крайовой. Такие взаимные столкновения между литовцами и поляками очень красноречивы. В Эстонии и Латвии эти вещи происходят в намного более серьезных формах, потому что в этих странах много россиян, которые пытаются навязать местному населению уже никому не нужную воинственность. Так что, если государство маленькое, то это совсем не значит, что нет проблем в вопросе консолидации общества, схожих с теми, которые есть в Украине.
— Для украинцев, например, всегда актуальным вопросом была национальная идентичность. А для литовцев?
— Так сложилось, что и евреи, и даже какая-то часть россиян очень хорошо интегрировались в литовское общество. Они тоже называют Литву своей родиной, а себя — литовцами или евреями литовского происхождения. На счет поляков этого сказать не могу, потому что в этом вопросе существует определенная политическая проблема. Но я все-таки верю, что эти 20 лет сделали свое дело, а мы, в свою очередь, сделали свою работу по возвращению истории. Нам удалось создать фундамент для новой литовской ментальности, и я уверена, что в советское прошлое возврата нет. Хотя есть некоторые политики, считающие себя святее Папы Римского, которые высказываются о невероятной важности опыта довоенной Литвы. И эти высказывания сейчас, когда мы ведем речь о свободе слова, личности, особенно опасны. Существуют попытки втиснуть литовское общество в рамки каких-то технологий. Скажем, как может осуществляться институт семьи? Только перед алтарем. Но сама церковь, которую часто используют в своих целях политики, высказывается иногда с явным душком шантажа. Все эти вещи, конечно, поднимают новые вопросы о вызовах современности, которые должно решить общество. Что касается истории, то здесь мы достигли практически полного согласия. Хотя, естественно, постоянно происходят дискуссии на тему подпольных военных формирований времен Второй мировой войны. Есть часть людей, которая считает партизан святыми, но ведь нужно критически относиться к самим себе. Я всегда стояла на позициях того, что только вся, я подчеркиваю, вся правда может объединить население. Наши споры по поводу партизанских войн никак не изменят тот очевидный факт, что люди шли умирать за свою свободу и свободу страны, которую они считали своим домом. Представьте себе, что человек пять лет прожил в лесу в ужасных условиях холода, голода и бесконечного напряжения. Он каждый день видел, как умирают его друзья. В один прекрасный момент у него произошел нервный срыв, и он расстрелял невинных людей. Конечно, эту правду тоже нужно доносить до населения!
«РОССИЯНЕ ДАЖЕ СЕГОДНЯ ОТРИЦАЮТ ФАКТ ОККУПАЦИИ ЛИТВЫ. ПОЛУЧАЕТСЯ, ЛИТОВЦЫ САМИ ЕХАЛИ В СИБИРЬ И САМИ СЕБЯ РАССТРЕЛИВАЛИ»
— Какую роль играет религия в литовском обществе?
— 80% литовцев называют себя верующими католиками. Но тут возникает вопрос: что подразумевается под словом «верующий»? Конечно, если вся вера заключается только в походах в церковь на главные праздники, то с таким человеком все предельно ясно. До Второй мировой войны и в самом партизанском движении церковь имела огромное значение. В диссидентском движении тоже всегда рассчитывали на ее поддержку. Сегодня же, я считаю, главное — чтобы церковь не выступала в роли игрока на политическом поле. Ксендз должен быть опорой для верующего в трудную минуту, его, проще говоря, духовным наставником. Вот этого очень не хватает в современной Литве. Люди, которые сегодня руководят литовской католической церковью, в свое время были диссидентами. Я считаю, что уже тогда они больше выступали в роли политиков, чем ксендзов, и свое мировоззрение они перенесли в церковь. Был такой выдающийся литовский ксендз — Казимерас Василяускас (Казимерас Василяускас, многолетний политзаключенный советских лагерей. — Ред.), которого действительно очень любили и уважали, считали своим другом многие из нас, каждый мог прийти к нему за советом. Была одна очень интересная история: однажды к Василяускасу в дом забрался вор. Казимерас не испугался нежданного гостя, напоил чаем и накормил его. После этого вор расплакался и буквально начал каяться в содеянных злодеяниях. Вот лично мне сегодня не хватает таких духовных авторитетов.
— Какой основной урок Литва извлекла из советской жизни? Каких ошибок литовцы уже ни за что не хотели бы допустить?
— Мы никогда не сможем смириться с тем, что входили в состав государства, которое абсолютно вульгарным образом захватило нашу территорию и совершило массу преступлений против нашего народа. Можете себе представить, что россияне даже сегодня отрицают сам факт оккупации Литвы?! То есть получается, что литовцы сами ехали в Сибирь и там сами себя расстреливали. Такие вещи для нас совершенно неприемлемы. Очевидно, что и в Литве найдутся отморозки, которые будут соглашаться на такой порядок вещей. Да, Литва вошла в состав Европейского Союза и приняла его ценности, но этого не достаточно. Нам нужно в собственную консервативную обыденность включать и способ мышления Европы. Права человека, к примеру, это то, без чего общество остается больным. Поэтому политический процесс по делу Юлии Тимошенко — это очень опасная тенденция, которая сильно отдаляет Украину от западного мира. Ненормально, когда люди боятся, что один из музеев, занимающийся рассекречиванием архивов КГБ, могут закрыть по политически мотивированному решению (речь идет о Львовском национальном музее «Тюрьма на Лонцкого». — Ред.). Украинскому правосудию пока можно поставить диагноз — «насморк». И я очень хочу верить, что не произойдет осложнения на легкие с летальным исходом.
— Как в Литве решалась проблема сноса советских памятников?
— Дело в том, что нельзя так просто взять и снести памятник, ведь для кого-то он слишком дорог. Возможно, как раз из-за незнания истории человек наделяет его в определенном смысле высшей ценностью. То есть человеку банально не хватает знаний, чтобы оценить ту или иную личность. Вот как раз в этом вопросе нужно начинать с уровня общественного согласия. У меня есть предложение: объявите в Украине конкурс на создание музея старых памятников. То есть свезите все советские памятники в один большой музей и делайте из этого бизнес. Есть один литовский бизнесмен, который создал своего рода «могильник» монументов советского времени, и теперь к нему на экскурсию едут люди со всего мира. Он организовал показы документальных фильмов о Сталине, Ленине и других, создал сувенирные лавки на территории музея и прочее.
— Советский менталитет до сих пор глубоко сидит в наших гражданах. Какие вы видите пути перевоспитания человека?
— Знаете, ориентироваться все-таки нужно на молодое поколение, вести с ним диалог. Конечно, очевидно, что людям, которые большую часть жизни прожили в Союзе, которые в то время полагались не на себя, а на вождя, сейчас сложно. Они, грубо говоря, не видят никаких положительных тенденций в обществе, и таких людей, мне кажется, перевоспитать невозможно. Мне рассказывала одна журналистка из Львова об очень показательном и интересном эксперименте. Львовяне пригласили около 200 молодых людей из Восточной Украины пожить во львовских семьях. И потом эти люди рассказывали, как их дома пугали, что на Западной Украине живут нацисты, которые, услышав русскую речь, сразу же начинают стрелять. А тут оказалось, что Галичину населяют адекватные и добрые люди.
«ПУТИН ХОРОШО РАЗБИРАЕТСЯ В ПРОВОКАЦИЯХ. ИНОГДА ЛУЧШЕ НА НИХ НЕ РЕАГИРОВАТЬ»
— Если, например, в России, политики ради получения дивидендов часто используют образ внешнего врага, то в Украине часто используется образ внутреннего врага, то есть используют разногласия в обществе. Какие в этом смысле тенденции в Литве?
— Литва сегодня переживает напряженный период в отношениях с Польшей. В новом законопроекте, касающемся образования, написано, что в восточной части страны преподавание в школах будет вестись на двух языках — 60% на литовском, и 40% на польском. Учтите, что я не считаю 150 польских школ, ныне существующих. Это проблема не поляков, которые живут на территории Литвы, как может показаться на первый взгляд. Это проблема литовского правительства, которое не сделало соответствующие шаги 15 лет назад, когда в том регионе проживало 20% литовцев и 80% — поляков. Это говорит о том, что польская молодежь не знает литовский язык настолько хорошо, чтобы иметь возможность учиться в литовских вузах, делать нормальную карьеру в Литве. Вот это я бы назвала ущемлением прав человека со стороны правительства. Потому что нужно было сразу давать возможность людям становиться настоящими гражданами государства, а сейчас время уже упущено. Сейчас уже дан повод, например, Радославу Сикорскому очень эмоционально выражаться в отношении Литвы.
— Как литовское правительство на это реагирует?
— Мы предлагаем создать литовско-польскую комиссию, которая бы смогла сесть за стол переговоров и, даже если потребуется сидеть до утра, решила самые острые вопросы. Ведь литовскому меньшинству в приграничных районах Польши намного хуже. Нужно, руководствуясь паритетным принципом, объективно оценить ситуацию литовцев в Польше и поляков в Литве, решить, какие проблемы возникают в обоих случаях. Я очень надеюсь, что тогда, наконец, закончатся эти долгие, ни к чему не приводящие дискуссии.
— Вы вспомнили достаточно эмоциональные заявления Радослава Сикорского. Мы также знаем неоднократные резкие высказывания Владимира Путина в отношении украинской истории, государства, политиков...
— Очевидно, что высказывания Путина очень часто носят провокационный характер. Путин — человек, который очень хорошо разбирается в провокациях, ведь известно, в какой организации он сделал себе карьеру. Иногда лучше никак не реагировать, но нужно понимать контекст. Ведь, с одной стороны, премьер России на международном уровне позволяет себе говорить абсурдные вещи о независимом государстве. И, вместе с тем, он очень бурно реагирует на заявления ЕС о процессе над Тимошенко, называя их вмешательством во внутренние дела Украины. И тут начинаешь задумываться о расстановке приоритетов в государстве и о том, как политики выставляют управленческие акценты.
