В парафированном представителями будущей правительственной коалиции соглашении вопросы реформы избирательного законодательства занимает только страницу. А напрасно. Ведь такое законодательство — если вынести за скобки болтовню о «демократии без берегов» — является важным фактором достижения настоящей демократии. И прежде всего речь идет о парламентских выборах.
Для государства, которое стремится избавиться от наследия тоталитаризма и колониализма, очень важным является — прошу прощения за непроизвольный каламбур — выбор правильной избирательной системы. Скажем, после Второй мировой войны почти все государства Западной Европы, освобожденные от нацистов и фашистов, ввели у себя парламентские выборы по партийно- пропорциональной системе (и только некоторые — по смешанной). Повсеместно были запрещены и не допущены к участию в выборах нацистские и фашистские партии, а также коллаборационистские организации (это касалось оккупированных в годы войны Гитлером и Муссолини стран). А в случае наличия смешанной избирательной системы запрещалось выдвижение «независимых» кандидатов, под вывеской которых пытались спрятаться «бывшие». Другими словами, избирательные системы того времени откровенно предоставляли преференции партиям — участникам Движения Сопротивления и сводили на нет желания той части избирателей, которая по инерции сохраняла пиетет к бывшим «хозяевам жизни», проголосовать за возвращение к «светлому прошлому». Без реализации этой задачи не было бы ни сегодняшнего Евросоюза, ни нынешних европейских стандартов демократии, которые иногда, бывает, даже несколько зашкаливают. Когда же проблема была в основном снята, избирательные системы Европы начали трансформироваться — так как в условиях устойчивой демократии даже наличие в парламентах определенного числа сторонников идей «арийского единства» и «расовой чистоты» неспособно разрушить социально-экономическую стабильность, даже больше — наглядно демонстрирует низость сторонников таких идей. А вот постколониальная Индия пошла другим путем — там, в соответствии с британскими электоральными традициями (а Индия, как известно, полтора века была колонией Великобритании) ввели мажоритарные выборы в нижнюю палату парламента. Но до начала 1960-х в этих округах избиралось по 2—3 депутата, что в конкретных условиях давало возможность правящему Индийскому национальному конгрессу проводить в «надежных» округах нескольких депутатов, а в «ненадежных» — по крайней мере, одного. Верхняя же палата (Индия федерация) избиралась от законодательных собраний штатов; к избранным президент государства добавлял еще 12 депутатов по своему выбору из числа известных деятелей науки, культуры, образования. В целом эта система и личный авторитет Джавахарлала Неру и его дочери Индиры Ганди обеспечили ИНК большинство в парламенте с 1947 (момента обретения Индией независимости) и вплоть до 1977 года, что стало залогом проведения курса на эффективную модернизацию и деколонизацию страны, называемой «самой большой демократией мира».
• В Украине после восстановления независимости избирательная система никогда не являла собой инструмент позитивных политических изменений. Унаследованная от советских времен «мажоритарка» дала возможность в 1994 году «красным директорам» (олигархов в то время еще не было) и коммунистам провести в Верховную Раду столько депутатов, что реальные реформы оказались заблокированными; зато с подачи президента Леонида Кучмы начал формироваться олигархический строй, на службу которому перебежало немало из числа депутатов-директоров и их ставленников. Тогда только Украина, Беларусь и Македония из числа посткоммунистических европейских государств сохранили мажоритарную избирательную систему; даже в России она была партийно- пропорциональная (правда, это сделало самой мощной партией сначала ЛДПР Жириновского, а затем КПРФ Зюганова, но это уже другая история, это следствие непроведения десоветизации и разимперивания). Другие европейские посткоммунистические государства ввели партийно-пропорциональную или, по крайней мере, хотя бы смешанную избирательную систему и провели более или менее масштабную люстрацию, чем отсекли «бывших» на время решающих изменений и не допустили формирования кланово-олигархической системы. Нет сомнения: если бы в Украине новый парламент был избран в начале 1992 года по пропорциональной системе, то конституционное большинство в нем — по данным всех тогдашних социологических опросов — получили бы демократические силы, которые тогда еще не зависели от крупного капитала и админресурса. Но шанс был утрачен...
• Выборы в Верховную Раду 1998 года по смешанной системе дали преимущество левым партиям и новорожденным олигархическим группировкам — не в последнюю очередь в результате распыленности и взаимоконкуренции национал-демократов как в общегосударственном, так и в мажоритарных округах. Следующие выборы прошли уже при власти олигархата, при «позднем» Кучме, — и следствием их стало то, что пропрезидентский блок «За єдину Україну», вчистую проиграв в общегосударственном округе, стал основной опорой правительства, — прежде всего из-за того, что из 100 избранных в Раду депутатов, которые позиционировали себя перед электоратом как «независимые», как равноудаленные от властных и оппозиционных партий, 99 вошли в провластный блок. Кто по идейным соображениям, а кто не смог отказаться от настойчивых предложений со стороны власти и олигархов.
Ну, а далее была крайне бестолковая (если не сказать больше) «политреформа», которую так отстаивал лидер социалистов Александр Мороз и которая на самом деле закрепила влияние не просто больших, а очень больших денег на украинскую политику. Потому что чуть ли не единственным источником финансирования партий и их избирательных кампаний стали олигархические кланы и приближенный к власти крупный бизнес. Реклама на радио и телевидении, бесплатные газеты, биллборды, целые армии агитаторов, штабы во всех областях, представители в избирательных комиссиях разных уровней, политтехнологи, записные «независимые» ораторы на телешоу, наконец, содержание партапарата. Все это — деньги, деньги и еще раз деньги. Такие правила заданы законодательством, без крупных денег шансов выиграть выборы нет, а где эти деньги взять? Поэтому нет ничего странного, что парламентские выборы 2006 и 2007 годов прошли под знаком олигархических «капиталовложений» и личного участия в них олигархов.
В 2012 году ситуация существенно изменилась — но не из-за возвращения к смешанной системе, а из-за острого противостояния власти и оппозиции. Последней для успеха в тех обстоятельствах не были нужны большие средства. Партия регионов и ее сателлиты не случайно изменили законодательство — уровень их неприятия социумом стал таким значительным, что по пропорциональной системе «регионалы» и коммунисты безнадежно проиграли бы избирательные гонки. Поэтому «мажоритарка» и «независимые» денежные кандидаты и спасли тогдашнюю «партию власти».
• В этом году все «партии Майдана» и основные кандидаты в президенты дружно обещали «приложить все усилия» для внедрения партийно-пропорциональной избирательной системы с открытыми списками, но. О том, почему так не произошло и кому были наиболее выгодны кандидаты-»мажоры», в «Дне» было написано немало. Сейчас важно другое: чтобы выборы стали действительно, а не условно демократическими, нужно сделать по меньшей мере несколько шагов. Во-первых, ликвидировать мажоритарные округа, где в кризисных украинских условиях будет всегда существовать возможность подкупа части избирателей и хотя бы незначительной, но крайне важной для прохождения в Раду фальсификации результатов голосования. Во-вторых, радикально ограничить влияние олигархов и вообще больших денег на партии и избирательные гонки. В-третьих, поставить всех участников выборов в максимально равные условия. В-четвертых, всегда иметь возможность отсекать от участия в выборах откровенно антигосударственные и неототалитарные политические силы.
• В коалиционном соглашении эти вещи прописаны, к сожалению, только частично.
Согласно договору, новая коалиция на протяжении I квартала 2015 года должна в корне изменить избирательное законодательство с целью «обеспечения подотчетности и действенности парламента, стабильности партийной системы и возможности для ротации политических элит». Для этого предусмотрено несколько вещей, прежде всего «отказ от смешанной (пропорционально-мажоритарной) избирательной системы и внедрения пропорциональной избирательной системы выборов в Верховную Раду Украины, при которой избиратели будут иметь возможность голосовать за конкретных кандидатов во многомандатных избирательных округах (пропорциональная система с открытыми списками)». Как будто и неплохо, но возникает вопрос: какими по размерам будут эти многомандатные избирательные округа? Если размером с одну-две области, то олигархи будут иметь возможность влияния на часть избирателей, и не только олигархи, но и финансируемые из России легальные «крылья» террористических организаций. Помочь, хотя бы частично, может реализация других положений соглашения — относительно «обеспечения законодательного закрепления ответственности субъектов избирательного процесса за нарушение требований избирательного законодательства» и «усиления ответственности политических партий за невыполнение ими требований по открытости и прозрачности финансирования их деятельности».
Но ни слова не сказано о том, какой должна стать эта ответственность, какие именно санкции будут налагаться на партии в случае нарушения ими требований законов.
• Здесь не нужно изобретать велосипед, Украине как «прифронтовому» государству (что, безусловно, накладывает отпечаток на избирательные гонки) следует лишь творчески перенять опыт другого «прифронтового» государства — Израиля. Местные богачи там не имеют серьезного финансового влияния на партийную жизнь, ведь большую часть партийных расходов финансирует государство. В итоге это получается для страны и ее граждан значительно выгоднее, чем допуск «денежных мешков» к политической жизни. За счет частных пожертвований в партбюджеты поступает только их небольшая часть, потому что одна там может пожертвовать политической партии не более 600 долларов в год выборов и до 250 долларов в год, когда выборы не проводятся. Понятное дело, корпорациям или частным лицам, которые не являются гражданами Израиля или лишены права голоса, запрещено давать партиям даже наименьшие средства. А чтобы гарантировать всем участникам выборов максимально равный доступ к электорату, партиям запрещено закупать рекламное время на телевидении и радио. Зато им предоставляется бесплатное, но ограниченное по продолжительности эфирное время. Закон также налагает ограничения на площадь рекламных предвыборных объявлений в печатных изданиях. Что интересно: в Кнессет недавно внесен законопроект о запрете бесплатных газет, которые использовались во время избирательных кампаний. Ну, а дополнительные ограничения на политическую рекламу включают запреты на привлечение каким-либо образом детей младше 15 лет, на использование изображений военнослужащих и армейской символики, на использование имен и фотографий жертв террора без официального разрешения их родственников. Кажется, это все вещи, которые стоит внести в нынешнее украинское избирательное законодательство.
• Кстати: в Израиле действует двухпроцентный проходной барьер (ранее вообще был однопроцентный). Не следует ли Украине вернуться хотя бы к четырехпроцентному барьеру или вообще перейти к трехпроцентному? Поскольку с нынешним пятипроцентным барьером мы слишком приблизились к таким «столбам демократии», как Россия и Турция. А что касается опасений, что с таким низким барьером в Раду могут пролезть антидемократические силы, то здесь также будет полезен опыт Израиля: Центризбирком там имеет право запретить партиям принимать участие в выборах, если их официально заявленные или латентные цели включают в себя: а) отрицание права Израиля на существование как государства еврейского народа; бы) отрицание демократического характера Государства Израиль; в) подстрекательство к расизму. Убежден: если бы в Украине существовали ограничения такого рода, число претендентов на участие в выборах (а здесь речь идет и о парламентских, и о муниципальных) сократилось бы.
Конечно, существует и опыт других стран, который позволяет проводить не соревнования «денежных мешков», а демократические выборы. Главное — его использовать.
Иначе говоря, положение коалиционного соглашения о реформе избирательной системы — это еще некий эмбрион, причем не самый удачный, и нужно уже сейчас разрабатывать такое избирательное законодательство, которое станет одним из факторов окончательного разрыва страны с посттоталитарным и постколониальным прошлым.
