Утверждение, что «оранжевая» революция в Украине стала катализатором демократического развития общества, стало почти расхожим штампом. Этот тезис широко используется в публицистике, он устойчиво обосновался в политических программных документах.
Тем не менее есть основания усомниться в самоочевидности этого тезиса и утверждать, что в украинской политике налицо тенденции, угрожающие общепринятым нормам демократии. А именно, полным ходом формируется политическая система, предназначенная для реализации групповых корпоративных интересов и стремящаяся максимально обезопасить себя от неконтролируемого воздействия общественного мнения.
ЭТАПЫ СТАНОВЛЕНИЯ
Для начала определимся с понятиями. Корпоративная политика — это система закрытых от влияния общественного мнения политических отношений, где решения принимаются узким кругом политиков. Ее противоположностью является публичная политика, где в принятии решений максимально задействуется потенциал общественного мнения.
На практике не бывает совершенных закрытых корпоративных политических структур, равно как и абсолютно публичных. Речь идет о тенденциях, когда в политической практике доминируют корпоративные ценности, ориентирующиеся на закрытость и элитарность, либо плюралистические, ориентирующиеся на публичность.
Установки открытой публичной политики в Украине доминировали в первые годы государственной независимости, когда молодая украинская демократия видела смысл своего развития в борьбе с остатками советского тоталитаризма. Одним из последствий приватизации базовых отраслей промышленности и доминировании в экономике крупного капитала стало свертывание развития публичной политики и, соответственно, экспансия корпоративной политики. Когда крупные финансово-промышленные группы обосновались в политике, здесь установки корпоративизма стали приобретать конкретные институциональные формы и правовые нормы.
В формировании институтов и правовых норм корпоративной политики можно обозначить следующие этапы:
Первый — внесение в Конституцию нормы императивного мандата для депутатов Верховной Рады и принятие пропорциональной избирательной системы, основывающейся на модели «закрытых списков» в парламент и местные советы.
Второй — принятие закона, распространяющего норму императивного мандата на депутатов местных советов и принятие закона «О Кабинете Министров Украины», обеспечивающих исполнительной власти заполитизированный административный ресурс.
Сегодня мы являемся свидетелями третьего этапа, суть которого заключается в достройке институциональной самодостаточности корпоративной политики. Для этого необходимо, во-первых, существенно поднять избирательный барьер, во-вторых — принять закон «О парламентской оппозиции».
Если эти два законопроекта будут приняты, в Украине утвердится институционально самодостаточная корпоративная политическая система.
АРХИТЕКТУРА КОРПОРАТИВНОЙ ПОЛИТИКИ
Суть корпоративной политики проста: а) уменьшить число участников политического процесса, вносящих дисбаланс в систему корпоративных интересов; б) усложнить процедуру «входа» в политику новых игроков; в) максимально упростить механизм политических отношений.
Корпоративная политика для тех, кто в ней участвует, должна быть простой, обозримой и, главное — контролируемой.
Корпоративная политика строится на определенных базовых элементах, имеющих четкое функциональное назначение.
А именно:
1. Пропорциональная система выборов в парламент и местные советы, основывающаяся на модели «закрытых списков» является фундаментом архитектуры корпоративной политики. Все последующие элементы являются надстройкой и логическим продолжением этого фундамента.
Согласно принятой избирательной модели в Украине персональный состав депутатского корпуса от Верховной Рады до совета какого-нибудь зачуханного района формируется ограниченным числом партийных вождей и финансовых доноров партий. Избиратель лишен возможности влиять как на персональный состав избирательного списка, так и на порядок расположения кандидатур в так называемой его проходной части.
Избирателю предлагается только одна функция — из общего числа списков партий и блоков выбрать какой-то один, причем в условиях, когда он не имеет даже достоверного знания о его персональном составе. Все, чем обладают граждане для принятия решения на избирательном участке, — это представления об имиджевой пятерке кандидатов и мифология партии или партийного блока. Вся остальная информация о партиях и блоках доступна только узкому кругу специалистов. Да и эта информация, как правило, неполная, ибо украинские партии стараются надежно скрыть от посторонних глаз подробности внутрипартийной жизни. Особенно это касается источников финансирования и мотивов кадровых назначений.
Выбор гражданами из избирательного бюллетеня какого-то одного партийного списка — первый и последний момент соприкосновения корпоративной политики с общественным мнением. Как будет показано ниже, все последующие элементы призваны выстроить надежную самозащиту от соприкосновения с обществом.
2. Норма императивного мандата для депутатов парламента и местных советов — логическое продолжение принятой избирательной системы.
Эта норма противоречит демократическим ценностям, о чем прямо говорится в оценке проекта Конституции, подготовленной Венецианской комиссией. Об этом также прекрасно был осведомлен и Президент, когда подписывал закон, распространяющий эту норму для депутатов местных советов.
При помощи этой нормы закрытость избирательного списка трансформируется в закрытость партийных фракций. Эта норма гарантирует владельцам партий и блоков статус сюзеренов на всем протяжении политического цикла — от избирательного процесса до окончания каденции Верховной Рады и местных советов.
Императивный мандат также выполняет превентивные функции. С одной стороны, эта норма служит надежной защитой вождей от бунта партийных низов. С другой — она выполняет функцию сдержек и противовесов между партийными вождями и финансовыми спонсорами партий. Таким образом, императивный мандат чрезвычайно выгоден всем участникам корпоративной политики.
3. Принятая избирательная модель вкупе с императивным мандатом могут принести максимальные дивиденды партиям-победителям только в условиях высокого избирательного ценза.
Нынешний барьер в 3% не может в полной мере гарантировать управляемость результатов избирательной кампании, ибо сохраняется угроза прохождения в парламент участников политики не подчиненных сложившейся системе отношений. А, например, при 7%, а в идеале еще более высоком барьере, опасность попадания в парламент «лишних» участников будет существенно уменьшена.
Высокий избирательный барьер сводит до минимума возможности появления незапланированных бунтарей, не прогнозируемых реформаторов или непослушных государственных деятелей. То есть, конечно, бунтари и реформаторы будут, но только как часть заранее продуманного меню, предложенного избирателям. В совокупности это делает избирательный процесс прогнозируемым и контролируемым.
4. Принятый Закон «О Кабинете Министров Украины» устанавливает нормы корпоративной политики в исполнительной власти.
В частности, этим законом утверждается заполитизированная модель государственного управления. Отсутствие в законе институционального разделения политических и административных функций и должностей делает систему государственного управления привлекательным призом для победителей в парламентской избирательной кампании. Победившая коалиция получает возможность на свое усмотрение бесконтрольно распоряжаться всем кадровым потенциалом административного аппарата. В результате на руководящие должности в центральных и региональных органах исполнительной власти может быть назначен кто угодно. В буквальном смысле слова.
Согласно этому закону система государственного управления становится придатком партий, сформировавших коалицию. Под разряд «политическое назначение» подпадают тысячи должностей от Киева до провинции. Органы исполнительной власти становятся филиалами партий и их блоков. Естественно, что в таких условиях механизм принятия правительственных решений становится закрытым от участия общественности.
5. Наконец, заключительным элементом становления корпоративной политики должно стать принятие закона «О парламентской оппозиции».
С точки зрения здравого смысла, казалось бы, что прав и свобод, гарантированных Конституцией, вполне достаточно, чтобы заниматься оппозиционной политической деятельностью.
Но в данном случае речь идет не о реализации конституционных норм, а, в первую очередь, о реализации установок корпоративной политики. Законодательные гарантии оппозиции — это alter ego гипертрофированной заполитизированности исполнительной власти, устанавливаемой Законом «О Кабинете Министров Украины».
На первый взгляд, законопроект «О парламентской оппозиции» иначе как политико-правовым курьезом назвать нельзя. Ибо его одобрение приведет к ситуации, когда парламентское большинство будет функционировать согласно регламента Верховной Рады, а оппозиционное меньшинство согласно закону. Регламент — внутренний нормативный документ, он часто нарушается и за эти нарушения максимум, что угрожает, — это пафосный обвинительный спич с трибуны парламента. А вот нарушения закона можно оспорить в суде, решение которого обязательно.
Следующий курьез связан с прописанной в законопроекте процедурой, как шутливо выразился один депутат, «получения лицензии» на право быть оппозицией. Как оказывается, это не простой процесс, он требует пронырливости и ловкости, ибо, согласно законопроекту, мало быть несогласным с политикой правительства, чтобы именоваться оппозицией, надо пройти еще определенный процесс «регистрации» в качестве члена клуба под названием «оппозиция».
Но игра стоит свеч. Согласно проекту закона устав этого клуба предоставляет своим членам немалое число привлекательных должностей, позволяющих контролировать как исполнительную власть, так и работу парламента. Тут снова правовой курьез — назначения на некоторые из этих должностей, согласно действующему законодательству, должно производиться парламентским большинством. То есть большинство своим голосованием должно утверждать в должности представителей меньшинства.
В действительности, несмотря на всю курьезность этого законопроекта, он целиком и полностью находится в русле корпоратизации политики. И его принятие напрямую выгодно нынешним грандам — Партии регионов и Блоку Тимошенко. Кажется, излишне подробно почему — потому что все прекрасно понимают: любая власть когда-то становится оппозицией, и наоборот. Этот закон, во-первых, не дает возможности бесконтрольно пользоваться благами администрирования, а во-вторых, оппозиции гарантирует вполне приличный ресурс. Результатом принятого закона об оппозиции возможные превратности возвратно-поступательного движения из власти в оппозицию и наоборот будут сведены до разумного минимума.
УГРОЗЫ
Теперь стоит вернуться к предпосланному тезису о том, что ошибочно на веру принимать утверждение, что «оранжевая» революция стала катализатором демократического развития.
Как видно, это сомнение имеет более чем достаточно оснований, ибо большинство составляющих элементов корпоративной политической системы приняты после 2004 года, причем консолидированными усилиями как «бело- голубых», так и «оранжевых».
Против сказанного можно утверждать, что многие из описанных базовых элементов корпоративной политики либо не функционируют, либо не имеют достаточной правовой базы.
Например, норма императивного мандата, хотя и законодательно закреплена, не имеет надлежащего механизма реализации. Закон «О Кабинете Министров Украины» оспорен в Конституционном Суде. Не очевидно, что будет одобрен законопроект «О парламентской оппозиции». Также не очевидно, что будет поднят избирательный барьер. Относительно модели «закрытых списков», то здравомыслящих сторонников ее ликвидации, особенно на выборах в местные советы, становится все больше.
В совокупности это подтверждает, что в общественном сознании есть понимание опасности корпоратизации политики. Тем не менее отсутствует уверенность, что число противников этой корпоратизации достигло критической массы, чтобы влиять на принятие решений.
Как получилось, что постреволюционный период ознаменовался отходом от норм публичной открытой политики, еще предстоит осмыслить. Будем реалистами, от политической среды, сформированной вокруг парламентской коалиции и ее мажоритарного акционера — Партии регионов, и не ожидалось каких-то прорывов на поприще демократического устройства. А вот от политической среды, сформированной вокруг «Нашей Украины» и БЮТ, такие подвижки общественное мнение вправе было ожидать. Но, увы, эти ожидания не оправдываются. Более того, последние события дают основания для тревоги — эти политические силы, пафосно позиционирующие себя в качестве проводников демократических ценностей, принимают решения, идущие вразрез с нормами открытой публичной политики.
Так, Президент подписывает законопроект о норме императивного мандата для депутатов местных советов, при этом сокрушается, что он противоречит Конституции. Благодаря поддержке БЮТ принимается Закон «О Кабинете Министров Украины», утверждающий почти неограниченную запартизованность исполнительной власти. При этом представители БЮТ велеречиво поясняют, что, дескать, они чуть ли не единственные держатели священного Грааля украинской демократии. Отсылка на то, что БЮТ стал инициатором законопроекта «О парламентской оппозиции» сомнительна, ибо если этот документ обретет статус закона, то оппозиция у нас превратится в привилегированный клуб.
Для крупного капитала преимущества корпоративной политики очевидны, ибо она обозрима и прогнозируема. Здесь сведены до минимума угрозы появления игроков, не субординированных в общую структуру бизнесовых и политических интересов. В корпоративной политике участвует минимальное число субъектов, что повышает договороспособность.
В случае окончательного становления институтов корпоративной политики крупный капитал получит надежные страховые гарантии финансирования политики. Будут созданы предпосылки идеальной ситуации, когда капитал сможет одновременно финансировать партии, находящиеся при власти и в оппозиции — кто бы не победил, финансовый донор окажется в выигрыше.
Появление в корпоративной политической среде вождя, подноготная которого не была бы доподлинно известна, практически невозможно. Равно как исключена возможность, что этот не запланированный вождь будет использовать неучтенные финансовые ресурсы. Нет, все вожди будут заранее запрограммированы, и финансовые ресурсы для их подпитки будут тщательно учтены.
Как объяснить нынешний конфликт между властью и оппозицией в условиях, когда большинство элементов корпоративной политики уже принято?
Дело в том, что становление корпоративной политики не исключает конфликты. Нынешний конфликт является следствием ситуации, когда одна сторона, без оглядки, все выгодное, привлекательное и денежное, что есть в государстве, гребет под себя, а другой ничего не остается, как уход в оппозицию. Доказательством правоты этого вывода служит то обстоятельство, что нынешний конфликт принципиально неидеологичный. Но кажется, изложенных выше аргументов вполне достаточно, чтобы лишний раз не повторяться по поводу того, что оппозиция — это не всегда синоним демократии.
Когда утверждается, что корпоративная политика — это плохо, то это не означает, что такая политика является антигуманной. Это означает только лишь то, что это — закрытая политика. Для этой политики присущи нормы демократии, но эти нормы распространены только на узкий круг персон, допущенных для участия в такой политике. Тогда как открытая политика имеет одно неоспоримое преимущество — она сохраняет возможность появления в политике новых людей и идеологий.
Новых в том смысле, что своим появлением в политическом пространстве они будут непосредственно обязаны своим избирателям, а не симпатиями со стороны владельцев партийно-политических холдингов.
КАК ПРЕДОТВРАТИТЬ?
В тезисном изложении для предотвращения корпоратизации политики и, соответственно, для создания условий развития публичной открытой политики необходимо, как минимум, следующее:
1) ликвидировать механизм избрания в парламент и местные органы власти по «закрытым спискам»;
2) ликвидировать норму императивного мандата для депутатов парламента и местных советов;
3) внести в Закон «О Кабинете Министров Украины» норму, устанавливающую функциональное и институциональное размежевание политических и административных должностей в исполнительной власти;
4) оставить неизменным принятый избирательный барьер;
5) отказаться от идеи принятия закона «О парламентской оппозиции» в редакции БЮТ. Права оппозиции могут быть зафиксированы либо в регламенте Верховной Рады, либо в законе о регламенте Верховной Рады, либо в Законе «О Кабинете Министров Украины».
Как видно, все достаточно просто. Все перечисленные шаги не являются каким-то открытием, а в совокупности они не дадут окончательно сформироваться в Украине корпоративной политике.
Проблема в том, желают ли этого нынешние держатели власти в Украине.
