Завтра Верховная Рада, как ожидается, среди прочих рассмотрит законопроект о выборах в местные органы власти и Верховный Совет Крыма, а в четверг, возможно, примет по нему решение. Что же касается утвержденного парламентом 5 марта в первом чтении закона о выборах народных депутатов по партийным спискам, то, по словам постоянного представителя Президента в ВР Александра Задорожнего, в парламентскую конституционную комиссию поступило около 20 вариантов поправок к этому документу, что осложняет процесс подготовки его ко второму чтению и к принятию в целом. Своим видением процессов трансформации отечественного избирательного законодательства с «Днем» поделился народный депутат (фракция НДП), первый заместитель главы парламентского комитета по вопросам европейской интеграции Олег ЗАРУБИНСКИЙ.
— Ваша оценка принятия в первом чтении закона о выборах в ВР сугубо по партийным спискам?
— Полемика о плюсах и минусах того или иного способа избрания народных депутатов началась не вчера. Дискуссии стали особо бурными в середине 90- х, одновременно с активизацией процесса партстроительства. Общепринятая практика такова, что человек, инициировавший движение, его же потом и возглавляет. Поэтому политики всерьез стали задумываться над механизмами усиления роли партий. Мотивы и аргументы у всех были разные, в том числе — прагматичные расчеты. Одновременно были попытки профессиональных политиков усилить партии как важный общественный институт. Именно способ избрания народных депутатов зачастую становился в этих дискуссиях камнем преткновения.
Не единожды звучали мысли, мол, партия не является идеальной политической институцией. Но тут возникает логический вопрос: что может быть альтернативой? В Украине вариантов немного: это либо финансово-промышленная группа, для которой партия — инструмент лоббирования бизнесовых интересов, либо некое клановое образование регионального характера. А теперь поставьте все это на чаши весов и сравните, что лучше и эффективнее: открытая политическая структура или замкнутая кулуарная организация.
— Какие компромиссы возможны в процессе окончательного согласования данного документа?
— Определенные компромиссы, конечно, будут, но я не верю в серьезные изменения. Потому как существенное изменение законопроекта — нарушение уже существующего комплекса договоренностей. Сложно прогнозировать, состоится ли дифференциация процентного барьера для партий и блоков (одним из вариантов предлагается установить для партий 3%-ный проходной барьер, для блоков — 6%. — Ред. ). В таких вопросах нельзя быть черно-белым. С одной стороны это, конечно, не совсем демократично. С другой стороны, я, как, представитель реальной политической партии (а таких у нас немного), считаю, что предложение о 3% для партий и 6% — для блоков не лишено рационального зерна. Блок есть блок, эти объединения редко имеют общую идеологическую основу, они не всегда жизнеспособны и далеко не всегда придерживаются целостной стратегии, не говоря уже о тактике. Минусов у блока не меньше, а иногда и больше, чем плюсов, мы это видели на примере «За единую Украину». Блок «Наша Украина», как известно, также не лишен внутренних противоречий... Если данное предложение будет проголосовано, партии, прежде чем блокироваться, семь раз подумают.
Глава парламентского комитета по вопросам местного самоуправления Анатолий Матвиенко подчеркивает, что законопроект Ключковского-Рудьковского выгодно отличается своей технологичностью...
— Я не называл бы этот законопроект новаторским или особо технологичным. Понятно, что закон, уже «поработавший», более приемлем, чем некая законодательная абстракция. Речь идет, всего-навсего, о расширении системы: если раньше она распространялась на 250 депутатов, то теперь — на всех 450.
— Вы голосовали за принятие этого законопроекта?
— Да, голосовал.
— Поспособствует ли его окончательное принятие укреплению властной вертикали?
— О слаженности действий внутри властной вертикали можно будет судить по факту принятия закона о выборах в местные органы власти — важном элементе недавно подписанного «Политического соглашения фракций и групп Верховной Рады Украины о реализации политической реформы». Считаю, что система выборов в местные органы власти должна быть комбинированной. Выборы в сельские и поселковые советы лучше проводить в соответствии со старым мажоритарным стандартом. Согласитесь, село, в котором сто дворов, вряд ли станет тщательно вникать в смысл предвыборной платформы той или иной политической силы. А вот выборы в районные, областные и городские советы лучше осуществлять на пропорциональной основе.
— Насколько мне известно, сейчас на рассмотрении ВР находится два тематических законопроекта — внесенный правительством и Мороза — Винского. Какой, на ваш взгляд, наиболее оптимальный?
— Сейчас рассмотрение обоих законопроектов находится на той стадии, когда любой из них можно взять за основу, с тем, чтобы извлечь максимум пользы. Не думаю, что между авторами возникнет серьезная полемика.
— Есть мнение, что пропорциональная система спровоцирует усиление «региональной» окраски тех или иных политических сил: «донецких», «киевских», «днепропетровских»…
— Мы говорим о политических образованиях, которые хотят пройти в парламент, не так ли? Пусть хоть одна партия, даже сверхпопулярная, попробует набрать три или четыре процента, ориентируясь на избирателя только одного города. Задача в том, чтобы собрать максимальное количество голосов, поэтому глупо педалировать тему «регионализации».
— Владимир Литвин говорил о том, что окончательное принятие пропорционального закона спровоцирует «отрыв» ныне избранных мажоритарщиков от своих округов. Мол, они потеряют интерес к тому, чтобы вести дальнейшую работу…
— Да ничего подобного! Противники пропорциональной системы — либо депутаты, уверовавшие в свое «пожизненное» избрание на одном и том же округе, либо люди, за которыми нет никакой политической силы. Мне еще понятен протест мажоритарщика, если он четыре раза избирался по одному и тому же округу, но когда на трибуну выходят те, кто только в 2002-ом прошли по «мажоритарке» и яростно ее защищают… Будто всерьез надеются, что и в 2006 вторично победят на том же округе. Я их жестоко разочарую: нет ничего более непредсказуемого, чем мажоритарный округ! Некоторые очень много делают для округа, а потом туда приходит «чужой», сумевший пообещать больше, — и побеждает.
Неправда и то, что списочники, в большинстве своем, на округах не работают. Хотелось бы, чтобы подобные заявления были доказательными. Давайте будем честны до конца: есть мажоритарщики, которых на округе и в лицо-то не знают, а за некоторыми списочниками закреплен даже не один, а сразу несколько округов, как у нас в НДП, например. Лично я по списку избирался дважды, считаю себя профессиональным политиком и гречку на округах не раздаю.
— В декабре прошлого года депутаты-мажоритарщики подписывались под письмом, обязуясь не поддерживать «пропорционалку». Вам известна дальнейшая судьба этого документа?
— Судьба документа неизвестна, но еще раз подчеркну, что положения, задекларированные в политическом соглашении, о котором ранее шла речь, — предмет компромисса. Естественно, какая-то часть мажоритарщиков в первом чтении не голосовали, иначе было бы не 262 голоса, а гораздо больше.
— И второй документ. Пятого марта группа мажоритарщиков направила Президенту письмо с инициативой проведения всеукраинского референдума по вопросам избрания депутатов по закрытым партийным спискам...
— Меня удивляют потуги людей, уверовавших в то, что они — «вечные избранники» в своих округах. Неужели они не понимают сущности политической реформы? Ведь они прекрасно знают, что, если не будет принято новое избирательное законодательство, как минимум, две фракции, общей численностью около 80 человек, не будут голосовать за изменения в Конституцию. Чего же они добиваются? Торгуются? Если так, то пусть Президенту не письма пишут, а прямо скажут: дескать мы, Леонид Данилович, против изменений в Конституции.
— Вероятно, нынешние депутаты-мажоритарщики сомневаются, что смогут подыскать себе местечко в партийных списках...
— Половина точно сможет, а это не так мало. Если бы вероятность выигрыша в рулетку составляла пятьдесят процентов, в казино очереди бы стояли.
— А что делать принципиально беспартийным?
— Парламент — не только законодательный, но и политический орган. Тут, по большому счету, одиночек быть вообще не должно. Парламент вырабатывает стратегию, принципы внешней и внутренней политики. Кто это должен делать? Дядя Ваня, который случайно избрался? А он хорошо подготовлен, он сможет? А кто ответственность возьмет за то, как он будет голосовать? Те, подчас всего, 10—12 тысяч, которые его выбрали? А не мало ли, по сравнению с 48 миллионами? Так вот, пусть выбирают конкретную партию, и пусть партия несет ответственность за каждого члена своей команды. Мне понравилось, как один депутат-мажоритарщик из Партии регионов сказал: «Чего мы все так боимся? Что, в исполнительной власти работы мало, или нам мешают заниматься бизнесом? Свет клином на парламенте не сошелся»! Если у человека есть голова, то он сможет ее применить и в других местах, не только под стеклянным куполом.
— Похоже, голосование по «пропорционалке» спровоцировало мини-раскол в большинстве — в частности, маленький бунт лидера группы «Народный выбор» Николая Гапочки…
— Я не люблю, когда муссируются вопросы о расколах. То, что большинство аморфно и не является единым кулаком, — ни для кого не секрет, его внутренние противоречия часто носят не политический, а экономико-лоббистский характер. Они были и будут эти противоречия, были и будут ключевые игроки, готовые за собой вести большинство. Так что заявления господина Гапочки — не более, чем элемент политической торговли.
— Он сказал, что «мажоритарщики будут умирать стоя»...
— Сомневаюсь. Гапочка такой жизнелюб…
