Суд по делу Виталия Запорожца продолжится сегодня. Во вторник подсудимого наконец довезли, ведь накануне, по причине изменения графика этапирования, судебное заседание было перенесено (напомним, Запорожца судят за убийство местного участкового Николая Симоненко, подробнее читайте — «День», 15 июня 2012 года №102-103). В этот день Запорожец давал показания по делу. Перед этим, правда, коллегия судей, во главе с Тамарой Михиенковой, успела запретить журналистам снимать на видео и фотографировать, а также отказала подсудимому и его защите заявить ходатайство.
Прежде чем перейти к той злосчастной ночи, когда случилась трагедия, Запорожец детально остановился на нескольких конфликтах между ним и участковым Симоненко, которые имели место, начиная с августа 2009 года. По его словам, все они характеризовались тем, что милиционер Симоненко всегда был в нетрезвом состоянии, вел себя по-хамски и использовал грубую нецензурную лексику. Именно после замечания Запорожца относительно такого поведения в ответ от Симоненко он услышал — «я тебя запомнил», началось его фактическое преследование. «Не было такого, чтобы при встрече он меня не цеплял. Обвинял в краже телефона, угрожал, матерился, иногда доходило до того, что применял силу. Я всегда пытался держаться спокойно. Во время одного из таких конфликтов, я вызывал милицию, но так ее и не дождался», — говорит Запорожец. По его словам, он находился под постоянным давлением.
4 сентября 2011 года все проходило по аналогичному сценарию. В местном кафе у Запорожца и Симоненко снова произошел конфликт. Однако на этот раз он не закончился просто так. Все дошло до применения силы со стороны милиционера, утверждает подсудимый. Последний ударил Виталия, повалил на землю, начал бить, в результате сломал ему ключицу. «Не помню, сколько я лежал без сознания, как ходил за ружьем, — рассказывает Запорожец, — помню лишь то, что оказался перед Симоненко и выстрелил в него... Кто-то крикнул мне сбоку, что сейчас приедут «броварские» и «кончат» тебя». По словам Запорожца, он собирался сдаться киевским стражам порядка, но не успел. Задержала его все-таки броварская милиция — в доме одной из жительниц села. «Я спал, — продолжает Виталий. — В дом забежал один из милиционеров и начал бить меня рукояткой пистолета по телу, по голове, говоря при этом: «А-а-а, сопротивляешься». Забегает второй и кричит первому: «Ты почему его не застрелил?».
Запорожец рассказал, что били его долго — в доме, на улице, в милиции... Заставляли принять их условия, подписать какие-то бумаги, при этом фактически не допускали врачей для оказания медицинской помощи. «Надо мной просто издевались, — говорит Виталий. — Причем все они в одной компании — и милиция, и прокуратура, и даже адвокат, которого тогда они мне предоставили. Дело вели так, как им выгодно. Это касается и свидетельств, которые выбивались из моих односельчан, и медицинских экспертиз, которые они вроде бы брали, и остальных деталей дела». В конце Запорожец резюмировал, что дело против него абсолютно сфальсифицировано, поэтому «преступник здесь не я, а вся наша правоохранительная система».
Дальше судья объявила перерыв в зале суда, после которого подсудимый ответил на вопросы сторон. По результатам показаний и ответов Виталия, прокурор заявил ходатайство на очередной перерыв, для того чтобы изменить обвинение Запорожцу. «Под давлением выясненных в суде обстоятельств, прокуратура решила изменить обвинение со ст. 348 Уголовного кодекса (убийство стража порядка при исполнение служебных обязанностей) на какую-то другую, — рассказывает «Дню» защитник подсудимого Сидор Кизин. — 21 июня суд продолжит свое заседание». Адвокат убежден, что новые обвинения должны быть более мягкими.
* * *
О ситуации в правоохранительных органах, в частности милиции, говорим с бывшим советником министра внутренних дел Константином СТОГНИЕМ.
— Константин, вам известно о случае в Семиполках?
— Я в курсе этого дела. Мы готовили несколько сюжетов (четыре), к тому же с самого начала, как только люди начали блокировать трассу, то есть буквально на следующий день после убийства милиционера. На тот момент ситуация была не совсем понятной, потому мы давали просто хронику событий. Показывали позицию людей: почему они протестуют, чего добиваются... Потом, когда дело начало набирать обороты, к нам уже обращались люди с обеих сторон. Мы пытались балансировать — сколько мыслей с одной стороны, столько и с другой. Свою позицию я не продвигал. Есть мнение нашей программы и есть мое личное мнение, оно не совпадает с позицией журналистов.
— В чем же оно заключается?
— Мое мнение заключается в том, что убивать человека никто не имеет права. Даже суд не может вынести смертельный приговор. Это прерогатива Бога. Если за обиду можно убивать, тогда что должна сделать семья убитого? Так мы далеко зайдем. Другое дело, что суды у нас вызывают много вопросов и нареканий. Но блокированием работы судебного органа мы эту проблему не решим. Например, суд над бывшим министром внутренних дел Украины должен быть открытым для журналистов. В любой стране, где задерживают политиков и выдвигают им обвинение, процессы проходят иначе. Тем не менее, когда он был министром внутренних дел, реформы не проводились. Сегодня оппозиционеры кричат — плохая власть, плохая система. Почему вы, когда были при власти, не проводили реформы? Поэтому и страдаете сейчас. Недавно встречались силовики — были министр внутренних дел, генеральный прокурор, председатель СБУ. На той встрече я тоже говорил, что если сейчас не провести нормальные реформы, это значит не оградить себя в будущем от аналогичных несправедливых приговоров. То есть все наступают на одни и те же грабли.
— Самосуд — это не выход, но случай в Семиполках вопиющий, он показывает состояние нашего общества, состояние правоохранительных органов.
— Он показывает апатию общества и то, что в этом деле нужно разбираться. Если имели место кричащие факты, где же были раньше эти люди, которые блокируют сегодня суды и пытаются освободить подсудимого? От милиции у меня есть информация, что этот человек был дважды судим. Какие могут быть отношения между дважды судимым и милиционером, который его закрывал?
С другой стороны, мало ли сегодня осужденных милиционеров? Милицейская тюрьма уже переполнена. Если этот милиционер «беспредельничал» в Семиполках, почему все ждали? Поэтому говорить о том, что виноват милиционер, неправильно. Справедливо говорить о том, что сами Семиполки допустили эту ситуацию. Если они видели эту несправедливость, почему не было обращений?
— В 2008 году после издевательств Симоненко над двумя крестьянами, последние обратились в прокуратуру, но им отказали.
— Найти какие-то обращения нам не удалось. Если они есть, то нужно на них посмотреть. Это не выход для общества — с помощью убийства устанавливать справедливость.
— Какой выход с вашей точки зрения?
— Тема правоохранительных органов очень болезненная и тревожная — не только для Украины. У наших соседей, которые вышли из СССР, тоже не все в порядке. Мы видим, что в России изменяются министры. Путин не доволен реформой полиции... Здесь есть много вопросов и к нашему обществу. Когда мы говорим, что свыше 60% негативно оценивают деятельность правоохранительных органов, нужно помнить, что милиция — это тоже часть нашего общества. Давайте скажем себе — мы хотим иметь такие правоохранительные органы, мы нечестны перед собой. Если мы стремимся иметь другую милицию, нужно выбирать лучших, а не худших. В милиции сегодня есть вакансии. Часто те, кто туда идут, руководствуются какими-то собственными выгодами. Откуда эти люди берутся в милиции? Они же растут рядом с нами. Все общество на это смотрит, опустив руки, потому оно само себя обманывает. Милиционер должен иметь хорошую зарплату и выбираться на конкурсной основе. Тогда можно требовать от него качественной работы.
* * *
Вопрос относительно двух судимостей Виталия Запорожца мы адресовали его бывшему защитнику Ивану Макару. Кстати, 27 июня Киевская городская квалификационно-дисциплинарная комиссия адвокатуры будет рассматривать вопрос относительно привлечения адвоката Макара к ответственности. По его словам, связано это непосредственно с делом Запорожца. «На суде я задавал вопрос о том, что милиция издевалась над свидетелями, — рассказывает Макар. — Судьи снимали эти вопросы, но я их все равно задавал в другом ракурсе, после чего они обвинили меня в том, что я затягиваю процесс и вынесли отдельное постановление».
Итак, относительно судимостей. «Эти два уголовных дела — фактически прелюдия к тому, что происходит в настоящий момент по делу Запорожца, — говорит Иван Макар. — Просмотрев материалы этих дел, я понял, что это сфабрикованные дела. По одному делу он вступился за девушку, кажется, родственницу, и вступил в конфликт с милиционерами. По второму делу, кто-то попросил его вынести какие-то покрышки, а затем оказалось, что они краденные (тот, кому он помогал, свалил вину на него). Насколько я помню, там были условные наказания».
Свою милицейскую карьеру, по словам защитников Запорожца, Симоненко начинал в Киеве. Он работал в Дарницком, потом в Деснянском районе, впоследствии был переведен в Бровары, ну и последнее место работы — это начальник Калитянского поселкового отдела милиции Броварского района. Адвокаты утверждают, что причиной этих переводов были выговоры милиционеру, которые позже исчезли из материалов дела. По этому поводу мы отправили запросы (18 июня) в Броварскую районную и Киевскую областную милицию, а также в прокуратуру Киевской области. Теперь ждем ответов.
Дело Запорожца без преувеличения можно назвать резонансным. Сейчас к нему приковано внимания общественности, журналистов. И общественное давление дало определенные результаты. Теперь прокуратура думает, как переквалифицировать статью, по которой должен отвечать подсудимый. Преступление совершено, это мало кто отрицает, другой вопрос — какие обстоятельства к этому привели?
