В понедельник темой очередного выпуска программы «Иду на Вы» стало обсуждение перспектив раскрытия «дела Гонгадзе». Гостьей студии была жена погибшего журналиста Мирослава Гонгадзе, которая имеет статус беженца в США, но сейчас находится в Украине. Несмотря на то, что, по мнению некоторых экспертов, программа не добавила новых нюансов в понимание того, что на самом деле происходит сегодня вокруг «дела Гонгадзе», было в ней несколько знаковых моментов. В первую очередь — в поведении самой Мирославы Гонгадзе, которая выглядела как по-настоящему свободный человек. Свободный, прежде всего, от «внутритусовочных» зависимостей и не боящийся говорить в эфире прямолинейно, не оглядываясь на соображения ложной политкорректности. Так, например, в ответ на вопрос о том, сможет ли она нормально (в том случае, если решит заняться политикой) общаться в парламенте с людьми, которые могли быть причастны к гибели ее мужа, Мирослава Гонгадзе дала понять, что надеется на то, что в новом парламенте этих людей уже не будет. А данные опроса «что может помешать новой власти наказать настоящих заказчиков убийства Гонгадзе?», отвечая на который, 80% зрителей выбрали ответ «имена заказчиков» (при возможном варианте выбора «отсутствие доказательств»), в сопровождении комментария Мирославы Гонгадзе о степени доверия (точнее, недоверия) власти — это по-настоящему «взрывная социология». Если политики, которых приглашают в программу, были бы столь же откровенны, возможно, проблем в обществе было бы немного меньше. «День» предложил экспертам поделиться своими впечатлениями от программы — в том числе, и в упомянутом контексте свободы общения в эфире.
Игорь ЛОСЕВ, доцент кафедры культурологии Национального университета «Киево-Могилянская академия»:
— Мирослава чувствовала себя свободнее многих других гостей той же программы, наверное, просто потому, что она определенное время работала за океаном, а там это — свободное поведение, и политика, и журналист в эфире — стандарт, ничего удивительного в этом нет. Но, скажем, ее ответ на вопрос, почему она не может сейчас вернуться в Украину и перевезти сюда своих детей, произвел впечатление, я бы сказал, не абсолютной искренности. И ведущие передачи (наверное, исходя из того, что речь идет о большом личном горе человека) не очень придирчиво отнеслись к этим несколько уклончивым ответам Мирославы на конкретные вопросы. Сегодня говорить о том, что существуют какие-то угрозы или политическое давление, которые бы не позволяли ей вернуться в Украину, уже нет никаких оснований. Наверное, речь идет о каких-то других основаниях, личных для Мирославы, которые она предпочитала не оглашать. Хотя, возможно, ведущие передачи поступили совершенно правильно, что не начали копать эту тему — именно потому, что просто отнеслись с уважением к чувствам семьи, которая действительно очень пострадала от прежнего режима. Я бы не сказал, что в этом формате мы увидели что-то принципиальное новое. Другое дело, что если уж говорить «Иду на Вы», то сначала господин Пиховшек должен адресовать этот вызов себе самому, и сам объяснить, изменилась ли принципиально его позиция теперь — по сравнению с тем, что было раньше, и как он сам оценивает свою прежнюю деятельность. Кстати, на пленках майора Мельниченко есть пассажи, которые касаются именно господина Пиховшека, и показывают его в далеко не комплиментарном свете, и мы все это знаем. Мы действительно сегодня живем в открытом обществе, где что-то скрыть — во всяком случае на долгое время — практически невозможно, и лучше самому объяснить, чем ждать, когда это будет сделано другими и с другим акцентом.
Николай ОЖЕВАН, профессор Института международных отношений, доктор философских наук:
— Мирослава Гонгадзе как профессиональная журналистка сделала на почве американской журналистики качественный скачок и продемонстрировала и ведущим, и участникам программы образцы не просто свободы и раскрепощенности, но, самое главное, — ответственности, без которой, как известно, нет настоящей свободы. Закончилось тем, что она на основе результатов зрительского голосования (большинство участников которого в ответ на вопрос, «что может помешать новой власти наказать подлинных заказчиков убийства Гонгадзе», выбрали вариант «имена заказчиков») даже поставила под сомнение результаты самой оранжевой революции. Которая, на самом деле, прежде всего должна произойти в головах людей. А как Мирослава издевалась над подверженным чрезмерной софистике Вячеславом Пиховшеком (и не только над ним), постоянно загоняя его на «скользкое», это нужно было видеть. Все дело, наверное, в той политической атмосфере неопределенности, которая царит сейчас в Украине. Ведь «четвертая власть» — как и любая другая власть — может опираться только на тех, кто сопротивляется. А сопротивления никто никому вроде бы и не оказывает, но с поддержкой и актами солидарности также не спешит. Зато полно тех, кто солидаризируется с какой-то «выгодной» точкой зрения, позицией и тому подобное, но в то же время в обоих карманах держит две здоровых дули. Недаром на страницах газет, на радио и телевидении так часто нынче попадается своевременно вброшенное в массы кем-то из должностных лиц слово «саботаж». Возможно, из-за слишком выразительных исторических аллюзий это слово и неуместно, но, безусловно, имеем дело с попытками в который раз «заговорить» серьезные проблемы, или искать для их решения подозрительно упрощенные технологии, или даже ломать законы формальной логики в угоду конъюнктурным интересам.
Виктор НЕБОЖЕНКО, политолог:
— Первая цель передачи — восстановление слегка потертого «в боях» имени Пиховшека, который всегда считался врагом новой власти. Ему нужно было как- то найти новую форму существования. Что касается непосредственно последнего выпуска, то у него были, на мой взгляд, еще и следующие цели: актуализация темы гибели Гонгадзе, привязка ее к новой власти и попытка представить жену Георгия Гонгадзе как человека, который не справляется со своими эмоциями и не понимает, что происходит. Но если Пиховшек выглядел на высоте, и никто не вспоминал его предыдущей активной деятельности, если практически вся передача воспринималась как формирование негативного видения новой власти, то Мирослава Гонгадзе, конечно, выглядела просто здорово. Она была мужественна, она, что называется, держалась. И сумела обратиться как к общественности, так и к новой власти. И нашла слова, и продемонстрировала достаточно глубокое понимание проблемы. Она не выглядела жертвой, она выглядела человеком, который несет свой крест, но при этом прекрасно понимает. что происходит вокруг гибели ее мужа.
ВЗГЛЯД «ИЗНУТРИ»
Ольга ГЕРАСИМЬЮК:
— Последний выпуск программы «Иду на Вы» был формой реального общения коллег. К тому же, Мирославу снимали со стороны ее же американские коллеги, и, наверное, это накладывало отпечаток на ее поведение в эфире. Конечно, мы бы хотели, чтобы и политики так же охотно приходили поговорить на какие- то темы, которые мы им предлагаем, и обсуждали это живо, неформально. Но у них есть свои причины очень часто этого не делать. И это говорит о проблемах и в политикуме, и в обществе. Какие именно причины у политиков? Нежелание отвечать на острые вопросы, в частности зная о том, что журналисты будут приглашены именно те, которые отслеживают их деятельность; нежелание отвечать на это в прямом эфире. То есть речь идет о старых привычках. Мирославе было нечего скрывать (хотя, возможно, было несколько не очень комфортных для нее вопросов, — все мы не без слабостей). Но — в отличие от многих политиков — она не была нашим противником. Когда мы приглашаем представителей оппозиции, у нас точно есть как минимум один их сторонник в студии, если приглашаем представителей власти — так же. А что касается Мирославы, то, в принципе, мы все, мне кажется, — единомышленники в вопросе раскрытия преступления — убийства Георгия Гонгадзе (кроме тех, конечно, кто в этом замарался, и тех, кто это использует в своих интересах). Поэтому, возможно, общение имело именно такой вид. У Мирославы были, например, претензии к Славе (который был записан на пленках), но, между прочим, в кулуарах они общаются вполне свободно и не враждебно. Поэтому не было никаких оснований для того, чтобы Мирославе нужно было в студии с кем-то воевать. Ей нужно было высказать свою позицию, и это, мне кажется, она сделала довольно динамично. В целом же программа, на мой взгляд, постепенно приближается к изначальному замыслу. А наибольшая проблема — это, опять же, нежелание политиков говорить откровенно, — причем как властных, так и оппозиционных.
Мирослава ГОНГАДЗЕ:
— Мой мессидж заключался в том, что самая важная задача — до конца и максимально быстро расследовать это дело. И логичный вывод из этого — я бы не хотела, чтобы оно стало, так сказать, основой политической борьбы следующей кампании. Но, повторяю, основное для меня — до конца расследовать это дело. Услышали ли коллеги в студии этот мессидж? Я не знаю, поскольку я все-таки четыре года не была в Украине, и я не думаю, что многие понимают на самом деле так глубоко это дело, как изучила и понимаю его я. Но я думаю, что получила хорошую возможность, чтобы высказать свое мнение. И я думаю, что мне удалось все-таки переломить ход дискуссии. На самом деле суть проблемы — в существовании записей, в существовании голосов экс-президента и его окружения на пленках. Суть проблемы в том, что не расследуют это дело. А во время программы говорили — кто, какие были мотивы, как это записывалось... Меня это на самом деле меньше всего интересует. Меня интересуют факты существования этих записей и факты существования заказа из президентского кабинета на убийство журналиста. Это основное, на чем нужно сфокусироваться в этом деле. И я благодарна за предоставление мне трибуны.
