Многие группы различных направлений, которые до определенного времени оставались изолированными друг от друга и не проявляли готовности к сотрудничеству, были вдруг потрясены открытием того, что свобода является неделимой.
Политический кризис, который развивается в стране на фоне дела Гонгадзе и кассетного скандала, среди своих неоднозначных последствий несет в себе положительные тенденции, связанные с пробуждением и активизацией элементарных структур и отношений гражданского общества в Украине. Среди таких структур, которые В.Гавел называл «параллельными» официальной власти, — палаточный городок на Крещатике, активный процесс создания добровольных коалиций и объединений политиков и граждан, манифестации и демонстрации с политическими требованиями различных политических сил. Среди этических ценностей — требование правды по делу Гонгадзе, которое формально соединяет Президента с его наиболее жесткими критиками и наиболее широкими слоями общества. (Оставим пока в стороне вопрос об искренности этих стремлений). Здесь важна массовая манифестация принципа «жить не во лжи» и легитимация возможности открытого законного гражданского давления на власть.
Так, украинская оппозиция не является классической, списанной с учебников политических наук, оппозицией с хорошо артикулированной далеко идущей политической платформой, которая объединяет политически однородные и идеологически родственные политические группировки и имеет свое развитое прочное институциональное представительство в общенациональных СМИ, включая электронные, и которая, наконец, признается действующей властью как политический субъект и полноценный партнер переговорного процесса. «Маємо те, що маємо». — Украинская «парадоксальная» оппозиция является в определенном смысле зеркальным отражением самой же украинской власти, неструктурированной, партийно и морально безответственной, кланово подчиненной, неавторитетной, объединенной и функционирующей по принципу полезного партнерского сосуществования (подкрепленного «балансом компроматов») своих членов. Вместе с тем, оппозиция, несмотря на всю ее «неестественность», имеет тот непробиваемый аргумент, который до сих пор отсутствует в аргументах власти — оппозиция пытается (иногда довольно убедительно) репрезентировать принципы гражданского общества.
ОППОЗИЦИЯ КАК ВОЗМОЖНОСТЬ ПРАВДЫ
Опыт центральноевропейских посткоммунистических стран, особенно Польши и Чехии, доказывает, что оппозиция таки действительно может быть общегражданской и такой, которая возникает и развивается на основе морально-этических принципов, одним из которых является принцип «жить не во лжи» (В.Гавел, А.Солженицын). Именно морально-этические принципы посткоммунистических революций были первичной основой гражданской солидарности и революционной романтики «бархатных революций». Такую природу имел и демократический энтузиазм в Украине начала 90-х, который наполнял паруса того же Руха, и был бездарно, но, как казалось, прагматически удачно «разменен» на некоторые властные уступки тогдашней оппозиции со стороны «новых старых» приватизаторов государства. Политический кризис фактически опять сделал предметом открытого, хотя не всегда цивилизованного, публичного дискурса основы взаимоотношений гражданина, общества и власти в Украине. И дискурс этот ведется со стороны оппозиции в основном в морально-этических категориях — в категориях правды и лжи, свободы и несвободы.
Принципы и моральная критика коммунистических и посткоммунистических оппозиций — несистемны, а поэтому являются принципами парадоксальной логики, которая несовместима с прагматически-технологическим пониманием доминирующей украинской политической машинерии и принципов «делания политики». Как закономерное следствие, «несистемным» и «неконституционным», по мнению Президента и Генерального прокурора, является создание и функционирование Форума национального спасения. Несистемным является сочетание «несовместимых» сил в формальных рамках оппозиции. Нелогичной представляется, наконец, «борьба Ю.Тимошенко как одного из олигархов против других олигархов», «иррациональным» поступком является ее присоединение к организованной оппозиции с вполне предсказуемыми последствиями вместо возможной спокойной эмиграции после отставки с должности вице-премьера.
Несостыковка морально-этического критического подхода оппозиции с инструментально- политическим и прагматическим подходом власти является одной из причин трудности на пути диалога между сторонами конфликта. В то же время, учитывая «несистемность» оппозиционных манифестаций, выглядит непонятным если не массовый характер поддержки протестных акций, то, во всяком случае, моральное сочувствие факта существования оппозиции как общественной гарантии узнать правду из принципиально других источников.
ВЫБОР В УСЛОВИЯХ «ЧАСТИЧНЫХ ИСТИН»: ЭТИКА ИЛИ РАЦИО?
Осознание значения оппозиции как общественной общегражданской гарантии того, что ни дело Гонгадзе, ни кассетный скандал не могут быть уже «заволынены» как почти все предыдущие резонансные дела (а более широко — гарантии того, что общественный интерес сегодня и в будущем не может быть проигнорирован властью), является одним из важнейших факторов в пользу поддержки существования действующей оппозиции. В этих условиях выбор правоты сторон осуществляется гражданами почти интуитивно, на основании сбора и просеивания фрагментов и обломков аргументов сторон «за» и «против» в меру собственного опыта, критицизма, гипотетической вероятности фактов и с учетом собственного интереса.
Что же на выходе? Социолого-статистические измерения протестного потенциала оппозиции, широты и охвата ее социальной базы, которые свидетельствуют лишь об 1% (среди взрослого населения) потенциальных участников акций протеста (см. «День» за 14 февраля) являются, мягко говоря, некорректными ни по сложности, ни по качеству ситуации. Первое: выводы в отношении ограниченности протестного потенциала оппозиционных акций берут за основу так называемую маргинальную прослойку населения. На самом деле не маргиналы, которые являются в большинстве своем идеологически анемичными и аполитичными конформистами, составляют главную потенциальную социальную базу реальных оппозиционных настроений, а та прослойка «молчаливого большинства», порой критического и прагматического, которая пытается определиться в условиях «частичных истин» продолжающегося кризиса. Второе: законы больших чисел очень неопределенны и ненадежны в ситуациях политических кризисов (и не только). Являются ли соразмерно равновеликими и равнозначными по своим последствиям (с учетом социально-политического контекста) выступления кучки диссидентов на Красной площади в 1968 г. и тысячные митинги на Крещатике в 2001 г.? Возможно ли подсчитать эффект социально-политического резонанса и фактор прецедента таких событий?
По данным Института политики М. Томенко, 43% респондентов-киевлян склонны считать кассетные записи нефальсифицированными, а следовательно, их информацию — правдивой. (В этом контексте — и только в этом — не важно, действовал ли майор Мельниченко самостоятельно или по заказу каких-то сил). 37% респондентов-киевлян скептически относятся к записям, считая их подделкой. Вера в подлинность кассет, конечно, не является автоматической открытой поддержкой оппозиции. Выбор этого большинства является не только моральным, но и рациональным. Именно «молчаливое большинство» сделало решающий рациональный выбор, проголосовав за Кучму как «меньшее зло» в 1999 г. и именно проявленная позиция этого большинства и ее выбор между правдой с неопределенными социальными последствиями, прагматизмом статус- кво или равнодушием могут решить судьбу политической власти в Украине в 2001 г.
Таким образом, протестная социально-политическая база существования и развития оппозиции является потенциально намного более широкой — это значительная прослойка населения, которая может склоняться к моральной поддержке оппозиции или занять позицию знания без вмешательства (известную с советских времен позицию «кукиша в кармане»). Главное то, что даже такая полуравнодушная позиция молчаливого большинства имеет следствием право оппозиции на ее открытое неформальное существование.
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО КРИЗИСА
В перспективе развития гражданского общества в Украине можно выделить следующие положительные сдвиги в условиях политического кризиса:
1) Кризис, и «кассетный тест» в частности, содействует массовому и активному гражданскому политическому «ликбезу» и широких слоев украинского населения.
2) Право на оппозицию как на возможность выражения другой точки зрения и реализации политического действия легитимизировано как социально-политический факт.
3) Созданный прецедент разновекторной политической коалиции основан на принципах общественного интереса и базовых ценностей гражданской позиции (например, в этом смысле проблема общественного контроля за властью является общегражданской, а не узкопартийной, невзирая на то, что артикулируется она чаще всего оппозицией).
4) Степень гражданских прав и свобод, в частности — свободы информации, значительно расширена. Прецедент защиты гражданских прав и свобод на примере трагической судьбы одной личности способствует массовому гражданскому осознанию ценности именно индивидуально-конкретных проявлений гражданских прав и свобод.
5) Разрушается «системная» черно-белая общественно- политическая структуризация украинского общества: «правые — левые», «демократы — коммунисты». Политические партии почувствовали необходимость «работы с массами». Политическая спячка в условиях кризиса многочисленных партий-близнецов украинской «правиці» и партий «демократически-реформаторской» направленности обнаружила некоторую их декоративность и властно-системную зависимость.
6) Политический кризис воочию доказал, что крайне назрела реформа властных отношений и введение принципиально новых способов взаимодействия «общество — власть». Широкое обновление всего звена госаппарата, открытые конкурсы на замещение государственных должностей по принципу профессиональной способности, а не личной лояльности — требования, которые могут поставлены оппозицией перед властью.
7) Власть в дальнейшем в некоторой степени ограничена в злоупотреблении репрессивно-карательными и «административными» ресурсами — с утверждением «несистемной» оппозиции закладываются условия для формирования независимых внешних гражданских структур контроля над властью и карательно-исполнительной системой страны. Формирование и задействование гражданско-критического потенциала, который сформировался во время кризиса, представляется особенно важным в перспективе парламентских выборов следующего года.
Станет ли политический кризис общегражданским полезным уроком для украинского общества? Как и в какой мере он катализирует дальнейшее развитие гражданского общества и общественно значимые назревшие реформы? Наконец, удастся ли трансформировать гражданско-критический потенциал и моральный пафос в конструктивную политическую энергию реальных социально- политических инициатив в социальной и экономической жизни? Это — вопросы, ответ на которые должно дать дальнейшее развитие событий.
