Выделение стабилизационного кредита EFF в $2,2 млрд. знаменательно не столько величиной займа, сколько декларацией экономического курса, под который он предоставлен. Иначе говоря, в сложившейся финансовой обстановке принятие условий МВФ одновременно является и отказом от ряда других альтернативных путей, в частности от того, которым пошла Россия. Но обо всем по порядку.
Как следует из заявлений официальных властей, главным доводом в пользу программы, поддерживаемой МВФ, является сохранение финансовой стабильности. Действительно, устойчивый обменный курс гривни и низкие темпы инфляции по достоинству были оценены гражданами страны. Об этом свидетельствовало хотя бы возросшее доверие к национальной валюте, появление гривневых сбережений и рост реальных доходов населения. Однако все эти позитивные факторы не устраняют ряд проблем, которые, словно навязчивая идея-фикс, преследуют все реформируемые по рецептам МВФ страны.
К примеру, на четвертом году активного взаимодействия Украины с МВФ и в преддверии резкого обесценивания гривни логично задаться вопросом: — Почему вместо многократно обещанной стабилизации нас ожидает всплеск инфляции?
Только ли потому, что Украина была непоследовательной в своих реформах? Судя по всему, утвердительный ответ будет верен лишь отчасти. Появившиеся за последние пару лет ряд исследований, анализирующих «рецепты» МВФ, убедительно показывают, что страны, отказавшиеся применять их на практике, совсем не обязательно ожидает разорение. Совсем наоборот. Дж. Стиглиц, старший вице-президент и главный экономист Всемирного банка (структуры, учрежденной МВФ, — ред.) в статье, опубликованной в августовском номере журнала «Вопросы экономики» за 1998 год, пишет, что классическая программа МВФ, именуемая «Вашингтонским консенсусом», обусловила проведение макроэкономической политики, не только способствующей долгосрочному экономическому росту, но и отвлекающей от других важных источников макроэкономической нестабильности. «В более широком смысле, — пишет Дж. Стиглиц, — можно сказать, что делая акцент на либерализации торговли, дерегуляции и приватизации, политические деятели игнорировали другие важные составляющие, необходимые для развития рыночного хозяйства... главное — это не либерализация или дерегулирование, а создание механизма регулирования, обеспечивающего эффективную работу финансовой системы». В качестве аргумента он упоминает страны Юго-Восточной Азии, отказавшиеся соблюдать финансовые «маяки» МВФ и добившиеся быстрого экономического роста.
Что же касается Украины, то поводов для сомнений в экономической целесообразности тех или иных требований фонда — больше, чем надо. Один из них — борьба за собираемость налогов. Известно, что многолетний итог этой борьбы — нулевой. Могло ли быть иначе? Вряд ли. Налоговую нагрузку необходимо снижать хотя бы потому, что по оценкам местных специалистов, она существенно превосходит величину денежной составляющей в общей выручке предприятий. Главное же доказательство бесполезности эмвээфовских усилий состоит в методике расчета налоговых обязательств. Эксперты МВФ измеряют поступающий объем налогов в процентах от величины вырабатываемого в стране ВВП. При отношении налогов к ВВП в 35% и в ситуации, когда денег столько же, сколько продукта, такой подход допустим. Если в США отношение денег к валовому продукту — 100%, то не важно, относительно чего в этой стране измерять налоги — относительно товара или денежной массы; 35% налогов к ВВП — это те же 35% их к денежной массе. В Украине отношение к ВВП денег — около 14%, а налогов, включая сборы в Пенсионный фонд — около 35%. Измеряя налоги относительно нашей денежной массы, а МВФ настаивает на искоренении неденежных взносов, мы получаем налоговую нагрузку в 120% и более процентов. Понятно, что слепое следование таким требованиям неизбежно влечет за собой все те радости, которые мы уже имеем: уклонение от налогов, полицейский режим налоговой администрации, отсутствие мотивации к расширению промышленного производства и т. д. и т. п.
На сегодняшний день пока неизвестно, какие принципиальные коррективы внесены в планы украинского правительства и будет ли как-то учтен негативный опыт реформирования экономики, накопленный в течение прошлых лет. В частности, безразличие властей (вслед за МВФ) к платежному и инвестиционному кризису пока не оставляет надежд на оживление экономики. В то же время поддержка финансовой стратегии Нацбанка и Минфина со стороны фонда однозначно свидетельствуют об усилении финансовой зависимости от внешних займов. Вероятно, такой выбор был сделан украинским правительством совершенно осознанно. И не последнюю роль в этом сыграла Россия.
Объявленная российским правительством на прошлой неделе новая экономическая доктрина предполагает прямо противоположные рецептам МВФ меры. Предложенный В.Черномырдиным план предусматривает, что на первом этапе выхода из кризиса Центробанк России напечатает денег ровно столько, сколько нужно заплатить бюджетных долгов. Второй этап начнется сразу после Нового года (если, конечно, для этого хватит мужества и сил): тогда будут резко снижены налоги, ликвидированы неплатежи, а главное — курс рубля будет привязан к золотовалютному резерву ЦБР. Кстати о курсе. По оценке Григория Явлинского, уже сейчас курс рубля в привязке к резервам должен составлять не меньше 32 рублей за доллар. После эмиссии его величина может удвоиться, а темпы инфляции стать вообще непрогнозируемыми. Эту разбушевавшуюся стихию надеются унять введением «валютного управления» (currency board), аналогичного режиму Эстонии и послекризисной Болгарии (кстати сказать, инициированного МВФ). Его суть — в запрете любых видов денежной эмиссии, кроме связанной с приобретением Центробанком национальной валюты на внутреннем рынке. Это значит, что Россия будет печатать рублей ровно столько, сколько в нее пришло долларов во всех их видах и полностью откажется от размещения спекулятивных ценных бумаг, ибо выход иностранных резидентов из этих бумаг уничтожит экономическое равновесие. Собственно, так и случилось в России (и в Украине тоже), где в 1997 году эмиссия была обеспечена притоком долларов. Немедленное же приведение амбиций в соответствие с реальностью и при отсутствии каких бы то ни было смягчающих социальный удар резервов означает перевод массовой безработицы из скрытой в открытую фазу, разорение тысяч предприятий, свирепое урезание (если не полное упразднение) социальной сферы, резкое снижение государственных зарплат. К тому же российская программа заранее прогнозирует силовое подавление народного недовольства. Такая вот перспектива вырисовывается у России. Которая, не исключено, на этом этапе все-таки минует Украину.
Есть ли альтернатива сотрудничеству МВФ? Вероятно, есть. Но она пока (при этой власти!) гораздо хуже.
