В субботу «День» начал заочный круглый стол на тему «Какой должна быть политика государства в отношении исторической памяти». Сегодня мы предлагаем вашему вниманию еще два мнения наших экспертов.
Сергей ШЕВЧЕНКО, журналист, исследователь:
— Историческая память народа является одним из краеугольных камней утверждения государственности, так же, как и язык, и территория, на которой сформировалась нация. Помнить, чьих родителей мы дети, знать правду, кто и как боролся за независимость, почитать настоящих, а не навязанных чужой идеологией, героев — вот ежедневная «работа» и миссия исторической памяти. Бесспорно, ее защита от очернения, замалчивания, искажения — это один из элементов безопасности государства, поэтому соответствующей должна быть и политика памяти.
В карельском урочище Сандармох 10 лет назад, как известно, было найдено тайное место массовых расстрелов людей — жертв большевистского Большого террора, который стал следствием насильственного введения коммунистической идеологии. Среди казненных за озером Онего «контрреволюционеров» каждый десятый — украинец. Сандармох — последний земной адрес сотен наших земляков: светочей ума, национально сознательных граждан, неординарных личностей — писателей, ученых, работников культуры и образования, государственных и общественных деятелей, служителей культа, рабочих, крестьян... На месте их «погребения» (если этим словом можно назвать расстрельные ямы) с осени 2004 года стоит в сосновом лесу на Опушке памяти «гранитный украинец»: на кургане из валунов — трехметровый Казацкий крест, построенный по инициативе общественности и на ее же средства. Надпись на памятнике «Убієнним синам України» напоминает, что историческая память не безразлична потомкам тех, кого называем «расстрелянным возрождением». Это подтверждает и изданный в поддержку инициативы общественности с целью возрождения национальной памяти Указ Президента Украины Виктора Ющенко от 21 апреля 2007-го «О мерах в связи с 70-й годовщиной Большого террора — массовых политических репрессий 1937— 1938 годов». Такой и должна быть политика государства в отношении исторической памяти: нужно слышать голос своего народа, который в свободной Украине желает слова правды и справедливости.
Очень больной политическое вопрос — отношение к участникам Второй мировой войны. Казалось бы, в отношении этого уже много лет слышен и голос народа, и весомое слово авторитетных зарубежных украинцев, но на государственном уровне, как говорится, воз и ныне там... Призывы главы государства не воспринимает нынешняя «белая кость» ветеранов — воины бывшей Красной (Советской) армии, которым традиционно и почет, и социальные льготы со времен коммунистической власти. А повстанцы из УПА, которых десятилетиями держали после войны еще и в советских концлагерях, почему-то до сих пор на правах бедных родственников в стране, за освобождение которой они не жалели жизни. Содействует ли такая политика памяти консолидации общества?
«В какой же стране мы живем? — спрашивает бывший политзаключенный ГУЛАГа и с горечью отмечает, что фактически в нынешней Украине есть две Украины — одна украинская, а другая пророссийская, одна антисоветская, а другая таки советская. — Это разные цивилизации, разные культуры, различный язык, разный мелос, разные церкви... Запад тянется к Западной Европе, Восток сохраняет антизападные тенденции, тянется к российско-белорусскому союзу и добивается второго официального языка (русского)... Есть угроза раскола Украины на два государства. Точнее, есть угроза, что новые куски украинской территории будут обрушиваться в российское море» (прибавим — в то самое море, в котором еще со времен СССР утонули сознание и совесть немалой части нашего народа — преимущественно русскоязычного населения и пожилых людей, которые и до сих пор, по выражению философа, «воспринимают трактовку своей истории глазами соседа»).
Государство у нас большое, многонациональное, с непростой историей, которая нуждается в действительно взвешенной политике памяти. Мировая практика и опыт стран демократии учат уважать и защищать на государственном уровне законные права и интересы титульной нации (в Украине, кстати, надо принять такой закон), как и национальных меньшинств в обществе. И ни в коем случае нельзя допускать того, чтобы на своей земле, как говорится, «в собственной хате» титульная нация превращалась в нацменшинство. Как ни досадно, но это ныне постепенно осуществляется — при молчаливом согласии или и при содействии кое- кого из тех, кто стоит у государственного руля и по определению обязан служить украинскому народу. Вместо этого иногда видим демонстративное пренебрежение к государственному языку, слышим клеветнические, провокационные заявления некоторых парламентариев — членов коалиции и должностных лиц высокого ранга. Не редкость — незнание чиновниками настоящей истории Украины (или нежелание ее знать, сознательное искажение), что в конце концов отражается и на государственной политике, и на выполнении (невыполнении) законов, указов Президента или правительственных решений.
Подытоживая мысли, выскажу собственное «пожелание» накануне старта избирательной кампании: власть должна быть проукраинской и своей политикой исторической памяти — предотвращать разрушение основ государства. Ныне в дефиците политика содействия консолидации общества вокруг идеи создания национального государства, что предполагает, замечу, и отпор попыткам зомбирования и манкуртизации населения в любом регионе, на любой части территории страны. Как бы не стремились противники независимой Украины расколоть ее или превратить в новейшую Малороссию, верю, этого не дождаться ни чужим бродягам с тихой сапой, ни воинствующим без родины с серпом и молотом.
Петр КРАЛЮК, доктор философских наук, профессор НУ «Острожская академия»:
— Позволю себе высказать крамольную для профессиональных историков мысль: история не является наукой, во всяком случае, в том смысле, в котором мы воспринимаем точные науки. И все же она в жизни общества выполняет важную прагматическую функцию. В зависимости от того, как трактуем прошлое, так мы воспринимаем современное и пытаемся моделировать свое будущее. Представим на минутку, что было бы, если бы историк М. Грушевский как председатель Центральной Рады и первый президент УНР относился не к «народнической», а к «государственнической» школе в историографии. Возможно, тогда бы украинские институты обращали внимание в своей деятельности на реальное укрепление молодой государственности, а не на обманчивые «социалистические» и «демократические» идеалы.
Если кто-то надеется иметь абсолютно объективную, научную историю, то сразу хочу разочаровать: такой нет и не будет. Даже когда в точных науках (после появления теории относительности) пришли к осознанию, что научное исследование зависит от положения исследователя, то что уже говорить о науках гуманитарных. Трактовка истории зависела и будет зависеть от запросов общества. Поскольку запросы меняются, то отсюда идет постоянное «переписывание» истории, ее «приспособление» к современной ситуации.
Это хорошо понимало руководство бывшего СССР. Понимают это в странах-лидерах современного мира — Европейском Союзе, США, наконец, в соседней с нами России, где немало внимания уделяют написанию «своей», адекватной времени и нужной им истории. Как это делается — другая тема разговора.
Что касается нашего руководства и нашей элиты, в т.ч. и интеллектуальной, то у них как будто есть понимание написания «своей» истории. Другое дело — насколько эта история является адекватной времени и помогает нам ориентироваться в современном мире, реагировать на его вызовы.
К сожалению, если брать изложение истории на широком, популярном уровне, то она у нас, скорее всего, дезориентирует, а то и прививает комплексы второсортности.
Мы в своем историописании мало обращаем внимания на конструктивные, с точки зрения сегодняшнего дня, моменты. Мало знаем о достижении наших предков в области ведения хозяйства, культуры, образования — того, что сейчас называется цивилизацией. Много ли простой украинец знает о создании волынской земли князем-философом Владимиром Васильевичем, о хозяйственной и культурной деятельности князей Острожских, Вишневецких, о таких культурных деятелях, как Кирилл Транквилион- Ставровецкий, Касиян Сакович, Мелетий Смотрицкий и тому подобное. Даже знаменитый «Тренос» последнего так и не переведен полностью на современный украинский язык. Таких примеров — «несть числа». Зато писания антизападника Ивана Вышенского, который призывал бежать от «мудрости этого мира», не только переведены, но и хорошо растиражированы. Также знаем об украинских казаках, которые были силой, которая противостояла западным цивилизационным влияниям. Конечно, казацкий миф (другое дело — насколько он отвечал действительности) сыграл в ХIХ в. позитивную роль в украинском нациогенезе. Но ведь сейчас уже начало ХХI в. И не пора ли трезвыми глазами посмотреть на «казацкие идеалы» и перестать навязывать обществу деструктивные мифологемы. На сегодняшний день казацкий миф уже начинает работать против нас. Задумаемся, с какой это радости россияне так схватились экранизировать гоголевского «Тараса Бульбу»? Наверное, здесь не только и не столько коммерческий интерес. Ведь кино — едва ли не самое идеологизированное искусство (и это понимал не только В. Ленин).
Еще один недостаток нашего популярного исторического видения — национальный мазохизм. Мы хорошо знаем наши исторические поражения, даже любим их, однако почти не знаем о наших победах. Берем элементарный пример — Берестецкая битва. Каждый год шумно (с песнями и танцами) отмечают это событие. А сколько книг, поэм о Берестечке написано, а спектаклей сколько поставлено! Но ведь Берестецкая битва — позорное поражение. Позор прежде всего для Б. Хмельницкого и его соратников, которые бездумно отдали Украину на растерзание восточным татарским ордам. Но много ли знаем о Хотинской битве или о битве на Лопушнянском поле под Вышивцем, которые остановили экспансию турок и татар на украинские земли? Много ли знаем о Константине Ивановиче Острожском или Петре Конашевиче-Сагайдачном — выдающихся полководцах, которые высоко оценивались их современниками? Зато знаем о Б. Хмельницком и И. Мазепе (их лики даже на купюрах наших красуются). Один позорно проиграл важную для украинцев Берестецкую битву, второй — не менее важную Полтавскую. При желании подобные примеры можно умножать, вспомнить подзабытого И. Выговского, почти умалчиваемую битву под Конотопом, его соратника Ю. Немирича и трагическую судьбу этого автора Гадяцкого соглашения. И так далее и тому подобное.
Но не будем трогать историю давно прошедших дней. Возьмем историю современную. Едва ли не самым большим и самым позорным проявлением национального мазохизма является продолжение культивирования у нас советских исторических мифологем, особенно мифологемы «Великой Отечественной». Обратите внимание, у нас, по большей части, почему-то не принято говорить о Второй мировой войне, а речь идет о «Великой Отечественной». И в данном случае имеем дело не с терминологическим, а идеологическим вопросом. Мы в большинстве случаев и далее боимся осмысливать, что означала эта самая большая война ХХ в. для Украины и украинцев, а кормим своих соотечественников советским идеологическим «секонд хендом». Посмотрите, сколько советских кинофильмов о «Великой Отечественной» прокручивается на украинских телеканалах ежегодно накануне 9 мая и в этот день, сколько звучит в стиле ретро советских песен «о войне» и т. др. Даже если тогда кто-то пытается взглянуть на данную проблему украинскими глазами, его голос теряется в этой вакханалии.
Когда-то В. Винниченко раздраженно выразился: дескать, нельзя читать украинскую историю без брома. Здесь он был и прав, и не прав. В истории каждого народа есть страницы, которые без брома читать нельзя. Но одно дело, когда концентрируется внимание на этих страницах, забываются конструктивные моменты исторического прошлого, не происходит адекватного его осмысления, а другое дело, когда история становится «учительницей жизни». Европейские народы, американцы, россияне научились так писать свою историю, что ее можно спокойно читать без брома. И это одна из причин того, что они, несмотря на разнообразные проблемы, уверены в себе и в своем будущем. А мы? Научимся ли, как они, писать свою историю?
ОТ РЕДАКЦИИ: Ждем от наших читателей — экспертов «Дня» (конечно, не только историков) мнений по поводу темы: «Какой должна быть в государстве «политика памяти».
