В Верховной Раде Украины под номером 6427 от 26 мая 2010 года зарегистрирован проект Закона Украины «О внесении изменений в статью 1 Закона Украины «О Голодоморе 1932—1933 годов в Украине«». Автор законопроекта внефракционный народный депутат Украины В. Киселев, предлагает ни с того ни с сего отказаться от квалификации Голодомора 1932—1933 годов в Украине как преступления геноцида и считать его просто «преступлением тоталитарного режима, трагедией Украинского народа».
В подписанной В. Киселевым пояснительной записке значится, что власть Украины в последние годы провела «значительную работу по формированию общественного мнения в Украине, а также за рубежом по признанию Голодомора геноцидом» и что «около 30 правительств и парламентов государств, прежде всего Восточной Европы, Латинской Америки и некоторых республик, входивших в состав СССР, также признали голод 1932—1933 годов геноцидом». После этой констатации законодатель подытоживает, что принятие его проекта, который предусматривает отказ от квалификации Голодомора геноцидом, «будет содействовать повышению авторитета Украины на международном уровне». В. Киселев утверждает, что в 1932—1933 годах массовый голод наблюдался «на юге Украины» и что его вызвали «принудительная коллективизация, жесткое внедрение в СССР только одной «колхозной» формы землепользования и неурожай».
Тем не менее, как установлено авторитетными исследованиями на основе изучения тогдашних метеорологических данных, на территории Украины в 1932—1933 годах неурожая, вызванного стихийными бедствиями, не было. Принудительная коллективизация и внедрение колхозов в Украине были в основном завершены до начала массового голода, охватившего не только юг Украины, но и территорию всех административно-территориальных единиц только Советской Украины. На территории Западной Украины, которая в то время находилась в составе Польши, не было ни малейших признаков голода. В России наиболее пострадали от голода Северный Кавказ, Кубань и Нижнее Поволжье, в то время заселенные преимущественно украинцами.
«Продовольственные отряды были законодательно закрепленной формой изъятия государством сельхозпродукции у крестьян, прежде всего зерна, — говорится в пояснительной записке В. Киселева, — для дальнейшей продажи его за границу и получения необходимой валюты для осуществления индустриализации в СССР». Во-первых, никакими законами создание и деятельность продовольственных отрядов не регламентировались и использовались они не в 1932—1933 годах, а во время попытки коммунистического режима ввести «военный коммунизм» в 1919—1920 годах. Во-вторых, в осуществлении Голодомора 1932—1933 годов в Украине были задействованы все элементы партийно-советской системы, от высшего руководства до органов юстиции, суда, прокуратуры, спецслужб, вооруженных подразделений органов внутренних дел, ГПУ, Красной Армии и погранвойск, а также специальные бригады местных активистов. В-третьих, у украинских крестьян в пик Голодомора, который приходится на первую половину 1933 года, изымалось не только зерно, но и все продовольствие. Это было равнозначно сознательному убийству голодом части украинской национальной группы, поскольку в то время абсолютное большинство сельского населения составляли украинцы, а абсолютное большинство украинцев составляли крестьяне. По Всесоюзной переписи населения 1926 г. из 31,2 млн. жителей Украины сельское население составляло 23,3 млн., то есть более 81%, а среди сельского населения украинцы составляли 20,6 млн., то есть 87,6%. В начале 1932 г. население Украины составляло 32,5 млн., из которых в сельской местности проживали 25,5 млн. Как и раньше, среди сельского населения украинцы имели преобладающее большинство, а в некоторых сельских регионах их численность превышала 90%.
Наличие у возглавляемого Сталиным коммунистического руководства СССР сознательного намерения уничтожить часть украинской национальной группы подтверждается следующим.
Во-первых, в разгар Голодомора украинским крестьянам было запрещено выезжать за пределы Украины. Запрет обеспечивался размещением на границах УССР и на железнодорожных станциях военных частей и подразделений ГПУ. Согласно Постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 22 января 1933 г., органы власти были обязаны «не допускать массового выезда крестьян из Северного Кавказа» в другие края и въезда в Украину из Северного Кавказа», а также «массового выезда из Украины в другие края». Этот запрет сознательно лишал голодавших украинских крестьян возможности приобрести необходимые для спасения продукты питания за пределами пораженной голодом территории, обрекая их на голодную смерть.
Во-вторых, систематические и жестокие репрессивные меры применялись к тем партийным и советским руководителям всех уровней, которые высказывали несогласие с чрезмерными планами хлебозаготовок и стремились помочь голодавшим крестьянам путем выделения им продуктов питания из колхозных фондов.
В-третьих, в государственных резервах Неприкосновенного и Мобилизационного фондов были накоплены значительные объемы зерна, но этот ресурс не был использован для оказания помощи голодающей Украине. В обоих фондах на 1 января 1932 г. хранилось 2,033 млн. т зерна, а на 1 января 1933 г. — 3,034 млн. т. Этого количества зерна вполне хватило бы для обеспечения хлебным рационом (при дневной норме 1 кг) до нового урожая 10 млн. человек в 1932 г. и 15 млн. человек в 1933 г.
В-четвертых, огромные объемы зерна и других продуктов питания, произведенных в Украине, экспортировались за ее пределы — в другие регионы СССР и за границу, тогда как миллионы украинских крестьян были лишены пищи и умирали голодной смертью. Из Советского Союза было экспортировано 5,8 млн. т зерна в 1930 г., 4,8 млн. т — в 1931 г., 1,6 млн. т — в 1932 г. и 1,8 млн. т — в 1933 г.
В-пятых, сталинский тоталитарный режим провозгласил голод в Украине несуществующим явлением и на этом основании отказывался от помощи, которую предлагали многочисленные неправительственные организации, в частности зарубежные украинские общины, и получение которой содействовало бы если не предотвращению трагедии, то существенному уменьшению ее масштабов. Политика отрицания Голодомора и отказ от международной гуманитарной помощи являются убедительным дополнительным свидетельством намерения режима использовать голод для уничтожения украинского крестьянства как части украинской нации.
Итак, коммунистическая власть имела достаточно ресурсов и возможностей для предотвращения Голодомора в Украине и голода в других регионах СССР. Однако эти ресурсы не были использованы. Вместе с тем в Украине была сознательно задействована продуманная система репрессивных мер по лишению крестьян всей пищи и прекращению их доступа к пище, поскольку кремлевское руководство было намерено использовать искусственный голод как орудие геноцидного уничтожения.
Подтверждением искусственного характера Голодомора 1932—1933 гг. и намеренного использования его для уничтожения украинских крестьян является продемонстрированная сталинским тоталитарным режимом способность «контролировать голод». С середины 1933 г. смертность от голода в Украине начала снижаться. И он прекратился в следующем году, хотя урожай 1934 г. составлял лишь 12,3 млн. т и был намного ниже, чем урожаи 1932—1933 гг., которые суммарно равнялись 36,9 млн. т.
Между украинским Голодомором и голодом, охватившим в тот период другие регионы СССР, существовало качественное отличие: крестьян за пределами Украины и Кубани вымаривали голодом как социальный класс, а украинские крестьяне оказались жертвами преступления прежде всего из-за своей принадлежности к украинской нации.
Правомерность и справедливость такой оценки — очевидны в свете политики большевистского режима в отношении Украины. После провозглашения Украинской Народной Республики (УНР) в период с 1917 г. по 1920 г. Советская Россия под выдуманным предлогом оказания вооруженной помощи карманной Украинской советской республике, образованной в противоположность УНР, трижды завоевывала Украину. Подытоживая значение второго завоевания Украины в 1919 г., Ленин говорил: «Мы теперь имеем Украину, это означает, что мы имеем хлеб».
Реинтеграция Украины была успехом кремлевского руководства, который усиливал властные возможности Москвы, однако не отменял свободы республики в проведении своего собственного национально-культурного политического курса. Более того, политика украинизации, согласно решениям VII конференции КП(б)У (4—10 апреля 1923 г.) и XII съезда РКП(б) (17—25 апреля 1923 г.), признана официальной линией партии в сфере национально-культурного строительства. Несмотря на определенные противоречивые моменты и определенную непоследовательность в ее осуществлении, политика украинизации была мощным средством создания украинской Украины.
Украинизация затрагивала не только сферу применения украинского языка, но и охватывала другие ключевые сферы общественной жизни. В частности, в процессе украинизации, осуществлявшейся под руководством КП(б)У при активном участии А. Шумского и Н. Скрипника, происходил культурный ренессанс европейского образца и формировались отличные от российских культурные традиции, ориентированные на психологическую Европу под лозунгом «Прочь от Москвы» (М. Хвылевой), создавалась национальная система образования (Г. Гринько), обосновывалась экономическая концепция, согласно которой Украина должна была стать автономным экономическим организмом (Г. Волобуев).
В 1928 г. ЦК КП(б)У снова поставил вопрос о передаче УССР районов с большинством украинского населения Курской и Воронежской областей, а также о введении украинизации на Кубани, которая тогда по традициям, языку, культуре была украинской, но начала уже утрачивать свой украинский характер.
В Украине к концу 20-х годов из 17 дивизий, дислоцированных в ее границах, 8 были территориальными, то есть состояли из украинцев. Причем в военных учебных заведениях началось преподавание украинского языка.
Украинизация объективно была продолжением волны национального подъема, вызванной провозглашением УНР и национально-освободительной борьбой. Национальное возрождение Украины вызвало явное неприятие и обеспокоенность кремлевского руководства, перед которым, как прежде — перед правительством Российской империи, возникла необходимость, но гораздо более масштабная, «искоренения украинского сепаратизма».
Наиболее активная фаза этой «работы» началась с организации и проведения в 1929—1930 гг. процесса Союза освобождения Украины (СОУ), направленного против украинской интеллигенции, и завершилась уничтожением миллионов украинских крестьян во время Голодомора 1932—1933 годов. Обвиненным в деле СОУ, отмечали В. Пристайко и Ю. Шаповал, инкриминировалось стремление разрушить СССР, «оторвать» Украину от других «союзных республик». Таким образом, инспирируя дело СОУ, коммунистическая власть, по собственному мнению, ставила точку на чьих-либо попытках выступить под флагом «украинского национализма» или «сепаратизма». Итак, состоялась широкомасштабная превентивная зачистка украинской национальной элиты, которая в условиях широкого сопротивления сталинской политике на селе могла бы возглавить борьбу крестьян за свержение коммунистического режима и образование независимого украинского государства.
Такое сопротивление наблюдалось по всей территории Советского Союза, однако наиболее сильным оно было в Украине. Из зарегистрированных ОГПУ в 1930 г. 13 754 (2,5 млн. участников) крестьянских волнений, бунтов и восстаний — 4098 (более 1 млн. участников) произошло в Украине и 1061 (приблизительно 250 тыс. участников) на Северном Кавказе. Как сообщал заместитель председателя ОГПУ В. Балицкий в 1930 г. в докладной записке о политическом состоянии крестьянства в Украине в связи с политикой ликвидации кулачества как класса, в некоторых селах поют «Ще не вмерла Українa...» и провозглашают лозунги «Прочь Советскую власть!», «Да здравствует самостоятельная Украина!»
Украинский Голодомор был составляющей частью многоходовой превентивной карательной операции, направленной против украинской нации как таковой, поскольку ее возрождение представляло угрозу единству и самому существованию советской империи. В ходе этой операции с помощью искусственно организованного голода был нанесен сокрушительный удар по украинскому крестьянству с целью физически уничтожить большую часть нации, а значит, подорвать ее освободительный потенциал.
В пояснительной записке В. Киселева в качестве аргумента в пользу отрицания за Голодомором 1932—1933 годов в Украине геноцидного характера фигурирует тезис о том, что «в научном мире и политикуме нет единой точки зрения о количестве жертв Голодомора в бывших союзных республиках». Возможно, это верно в отношении других союзных республик, но не соответствует действительности в отношении бывшей Советской Украины.
В 2008 году Институт демографии и социальных исследований им. М. Птухи НАН Украины опубликовал научно-аналитический доклад «Демографическая катастрофа в Украине вследствие Голодомора 1932—1933 годов: составляющие, масштабы, последствия». В докладе общие человеческие потери Украины определены цифрой в 5,4 млн. человек с выделением потерь в сельской местности 5,1 млн. человек.
Упомянутые цифры были уточнены в акте судебной научно-демографической экспертизы, которая была выполнена в ходе расследования уголовного дела № 475, возбужденного 22 мая 2009 года по факту совершения геноцида в Украине в 1932—1933 годах, то есть по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 442 Уголовного Кодекса Украины. Обобщающий вывод экспертизы заключается в следующем:
«1. Вследствие Голодомора Украина понесла огромные потери населения как в результате катастрофического повышения смертности, так и вследствие обвального падения рождаемости.
Так, на протяжении февраля-декабря 1932 года в Украине погибло 205 тысяч человек (144 тыс. на селе и 61 тыс. в городе), в 1933 году — 3598 тыс. человек, в том числе 3413 тыс. (94,9%) на селе и 185 тыс. (5.1%) — в городе, в первой половине 1934 года — 138 тыс. человек (29 тыс. в городах и 109 тыс. на селе).
То есть прямые потери населения Украины вследствие Голодомора составляют 3941 тыс. человек (в селе — 3666 тыс. (93%) в городе — 275 тыс. (7,0%)).
Анализ этнического состава прямых демографических потерь свидетельствует о том, что Голодомор наиболее ударил по этническим украинцам — потери украинцев в тогдашних границах УССР составляют 3597 тыс. человек (91,2%), а на все остальные национальности, населявшие УССР, приходится 345 тыс. человек (8,8%).
2. Косвенные потери (дефицит рождений) вследствие Голодомора в Украине в 1932—1934 годах равняется 1122 тыс. человек (в селах 762 тыс., в городах — 360 тыс.).
3. Совокупные демографические потери Украины в результате Голодомора в 1932—1934 годах составляют 5063 тыс. человек, в том числе в сельской местности — 4428 тыс. (87,5%), в городах — 635 тыс. (12,5%).
С учетом кумулятивных потерь вследствие Голодомора в Украине потеряно 10 063 тыс. человек (3941 тыс. смертей и 6122 тыс. неродившихся).
Голодомор оставил глубокие следы в демографической структуре населения, которые заметны до сих пор и масштабы которых можно сравнить с потерями во время Второй мировой войны. Экстраординарные человеческие жертвы существенно подорвали запас прочности и жизненный потенциал украинской нации».
Одна из специфических черт украинского Голодомора обусловлена тем, что в ходе исторического развития в некоторых регионах Украины состоялось вкрапление в тело украинской нации национальных меньшинств. Поэтому во время Голодомора, кроме украинцев, действительно погибали и представители национальных меньшинств Украины. Они также стали жертвами преступных действий кремлевского руководства. Но преступление геноцида было направлено не против них, а против украинской нации как таковой, поскольку именно она, а не национальные меньшинства, выступает субъектом государственного самоопределения и лишь она могла реализовать право на самоопределение путем выхода из СССР и утверждения независимого государства.
Представители национальных меньшинств Украины оказались невинными мирными жертвами украинского Голодомора не потому, что были русскими, евреями, поляками, немцами или болгарами, а потому, что жили среди украинской нации, против которой было направлено преступление. Они словно оказались на линии огня, когда планировали убить конкретного человека, а пострадали и другие, кто находился поблизости. Но ведь никому не придет в голову отрицать наличие преступления на том основании, что вследствие его совершения пострадали также лица, которых преступник не намеревался лишать жизни.
Трудности в подсчетах общего количества замученных голодом людей иногда используются для того, чтобы бросить тень сомнения на нашу национальную трагедию и отрицать ее геноцидный характер. В этой связи следует отметить, что ключевым для квалификации поведения преступлением геноцида является не количество убитых людей, а намерение уничтожить определенную группу как таковую через полное или частичное уничтожение ее членов. Количество жертв не является юридическим признаком геноцида, а лишь одним из обстоятельств преступления. Выяснение этого обстоятельства является только вспомогательным средством доведения намерения частичного или полного уничтожения определенной группы как таковой, а также решения вопроса о степени тяжести содеянного преступления и назначения соответствующего наказания. При направленности преступления против группы как таковой убийство любого количества ее членов является преступлением геноцидного характера. Даже если во время Голодомора погибло бы не несколько миллионов украинцев, а на порядок меньше, это не изменило бы геноцидного характера этого преступления. Многочисленные подсчеты, в частности те, результаты которых указывают на минимальное количество жертв Голодомора, свидетельствуют о том, что погибли миллионы. Точное число миллионов — 3, 5, 7 или 10 с правовой точки зрения не имеет принципиального значения. Поэтому в плане квалификации Голодомора преступлением геноцида любые политические манипуляции цифрами, связанными с количеством жертв, как в сторону их уменьшения, так и увеличения, являются беспредметными. В моральном плане такие действия — спекулятивные и кощунственные.
В пояснительной записке В. Киселева отмечается, что Закон «О Голодоморе 1932—33 годов в Украине», принятый 28 декабря 2006 года Верховной Радой Украины «стал компромиссом политических сил Украины и не имеет правового обоснования». Законотворец должен был бы понимать, что практически все законы, принятые Верховной Радой Украины, всегда являются результатом компромиссов, предварительных согласований и договоренностей между разными политическими силами, представленными в законодательном органе. Это является объективной закономерностью и характерной особенностью законодательного процесса в парламенте любой страны мира. Закон «О Голодоморе 1932—33 годов в Украине», в поддержку которого высказались 233 народных избранника, стал юридически обязательным нормативным актом. И говорить о том, что принятый в соответствии с Конституцией Украины и правилами процедуры Верховной Рады Украины закон «не имеет правового обоснования» может лишь безнадежный невежда.
Наш законотворец использует еще такой «убедительный» аргумент: «Российская Федерация и Казахстан, население которых не в меньшей мере пострадало от голода, не признают трагедию 1932—33 годов геноцидом», очевидно, не подозревая, что юрисдикция и законодательная власть упомянутых государств не распространяются на Украину. Вместе с тем им игнорируется принятое 13 января 2010 года постановление Апелляционного суда города Киева, который, рассмотрев материалы уголовного дела № 475, возбужденного СБУ по факту совершения геноцида в Украине в 1932—33 годах, подтвердил вывод досудебного следствия о том, что руководство большевистского тоталитарного режима — Сталин (Джугашвили) И. В., Молотов (Скрябин) В. М., Каганович Л. М., Постышев П. П., Косиор С. В., Чубарь В. Я. и Хатаевич М. М. в 1932—1933 годах на территории УССР совершили геноцид части украинской национальной группы. Вывод следствия и постановление суда, которые не были ни обжалованы, ни отменены, тем самым подтвердили легитимность квалификации Голодомора как геноцида Законом Украины «О Голодоморе 1932—1933 годов в Украине». Следует отметить, что Службой безопасности Украины на протяжении длительного времени осуществлялся поиск свидетелей, рассекречивание и систематизация архивных документов, которые касаются событий Голодомора 1932—33 годов и составили 330 томов уголовного дела; было допрошено 1890 свидетелей, проведено 24 судебных экспертизы, в том числе медицинская, психологическая, научно-демографическая и комплексная историко-правовая. К делу приобщено 5 тысяч архивных документов, установлено 857 массовых захоронений жертв Голодомора.
В своей пояснительной записке В. Киселев утверждает, что в резолюции Парламентской ассамблеи Совета Европы, принятой в апреле 2010 года и посвященной памяти Голодомора 1932—1933 годов, «не содержится определение Голодомора как геноцида украинцев или любой другой нации, проживавших на территории бывшего СССР», и соответственно предлагает изъять из статьи 1 Закона Украины «О Голодоморе 1932—1933 годов в Украине» слово «геноцид». Это предложение он обосновывает ссылкам на положения пп. 2 и 3 резолюции, в которых дается общая оценка массового голода, вызванного тоталитарным сталинским режимом в 1932—1933 годах. Вместе с тем записка полностью игнорирует п. 5 резолюции, который специально посвящен Украине и в котором констатируется: «В Украине, пострадавшей больше всего, особые потери понесло крестьянство, миллионы крестьян-единоличников и членов их семей умерли от голода, наступившего после принудительной «коллективизации», и вследствие запрета покидать пораженные голодом районы и конфискации зерна и другой пищи. Эти трагические события названы Голодомором (политически-мотивированным голодом) и признаются Законом Украины актом геноцида против украинцев» (текст выделен мной). Из сравнительного анализа разных частей резолюции следует, что, в отличие от ситуации в России, смерть от голода в Украине была вызвана не вследствие, а после прекращения принудительной коллективизации путем конфискации всего продовольствия и введения запрета выезжать за пределы охваченных голодом территорий. Кроме того, в ней специально уточняется, что именно в Украине Голодомор был политически-мотивированным, а не только преступной акцией на классовой почве. В конце концов, сославшись на Закон Украины, каковым является Закон Украины от 28 ноября 2006 г. «О Голодоморе 1932—1933 годов в Украине», Парламентская ассамблея Совета Европы тем самым подтвердила легитимность Закона, статья 1 которого квалифицирует Голодомор в Украине как геноцид украинского народа.
В своем выступлении 27 апреля на сессии ПАСЕ, одним из центральных вопросов которой было принятие резолюции, инициированной в свое время Украиной и посвященной памяти жертв Голодомора, Президент Виктор Янукович вообще ни словом не обмолвился о трагедии украинского народа, произошедшей вследствие преступления геноцида, сознательно совершенного коммунистическим режимом против украинской национальной группы. Как Президент Украины, Янукович был обязан выразить официальную позицию государства, определенную в Законе Украины от 28 ноября 2006 г. «О Голодоморе 1932—1933 годов в Украине» и подтвержденную результатами досудебного следствия, проведенного СБУ Украины, и постановлением Апелляционного суда г. Киева от 13 января 2010 г. Вместо этого он сознательно пренебрег своей обязанностью. Более того, после выступления, отвечая на вопрос о его личном мнении по поводу Великого Голода, он заявил: «Это были последствия сталинского тоталитарного режима, отношения к людям. Но признавать Голодомор как факт геноцида в отношении одного или другого народа, мы считаем, будет неправильно, несправедливо. Это была трагедия, общая трагедия народов, которые когда-то входили в единое государство — Советский Союз». Следует отметить, что заданный Януковичу вопрос прозвучал из уст господина Яако Тапани Лааксо, который входит в группу объединенных европейских левых и является заместителем делегата от парламента Финляндии в ПАСЕ. Согласно информации из Википедии, подкрепленной солидными финскими источниками, господин Лааксо, как бывший член компартии Финляндии, известен в прошлом своими широкими связями с советским КГБ и восточногерманской спецслужбой Штази и ныне продвигает российские интересы (http://fi.wikipedia.org/wiki/Jaakko_Laakso).
В этом публичном ответе В. Янукович не отделил своей личной позиции от позиции государства, определенной Законом Украины и украинским судом, в то же время озвучил позицию делегации России. В окончательном тексте принятой ПАСЕ резолюции нет ни одного положения, которое отрицало бы Голодомор как преступление геноцида. Высказывание В. Януковича лишь повредило уточнению и усилению документа, который со ссылкой на Закон Украины признает Голодомор актом геноцида.
Итак, резолюция ПАСЕ «Памяти жертв Великого Голода (Голодомора) на территории бывшего СССР» не дает никаких оснований для корректирования Закона Украины «О Голодоморе 1932—1933 годов в Украине». Верховная Рада Украины должна отказать в рассмотрении законопроекта В. Киселева как такого, который является поруганием памяти миллионов жертв Голодомора и унижением достоинства украинского народа и государства.
