Правда ли, что политический маятник Восточной Европы находится на грани остановки? Начиная с 1989 года, победа на выборах в государствах Центральной Европы доставалась то правым, то левым силам. Возникает вопрос: «Сможет ли молодой и ловкий премьер-министр Венгрии Виктор Орбан положить конец этим колебаниям?»
Безжалостное поглощение всех политических соперников на правом фланге позволило партии Орбана практически сравняться в размере с социалистами — ее основными соперниками с левого фланга. Более того, распри в рядах социалистов нанесли серьезный удар по их главному политическому преимуществу — жесткой дисциплине и политическому профессионализму, сохранившемуся еще с коммунистических времен.
Пока что не очень успешные попытки премьера Орбана объединить правые силы под знаменем представляют собой уникальный политический опыт такого рода среди раздробленных и нестабильных правых партий Восточной Европы. Со времени падения коммунизма центристские и правые партии в Чехии, Венгрии, Польше и Словакии страдали от разобщенности и отсутствия дальновидности. Несмотря на тот факт, что регион по-прежнему находится на пути восстановления после десятилетий коммунистического правления, раздробленность правого политического крыла значительно способствовала тому, что левое крыло, представленное в некоторых случаях бывшими коммунистами, регулярно побеждало на демократических выборах.
Некоторые проблемы, с которыми столкнулись правые силы стран Центральной Европы, очень похожи на проблемы, испытываемые представителями правого фланга и в других регионах Европы, где социал-демократические партии взяли на вооружение множество когда-то либеральных идей с целью установления монополии на политический центр. В Центральной Европе этот эффект еще больше усиливается тем фактом, что правящие партии, независимо от своих идеологических симпатий, должны осуществлять приватизацию и, под давлением Европейского Союза, проводить реформы, которые в классической западной системе были бы предприняты именно правыми силами.
Левые партии Центральной Европы, действительно, очень часто достигали более значительных успехов в процессе реформирования, потому что они, как парадоксально это не звучит, имеют большую свободу действий в этом отношении. Многие люди полагают, что социалисты не стали бы проводить приватизацию экономики или сокращать социальное обеспечение, если принятие таких мер не было бы совершенно необходимым.
Самой серьезной проблемой правых политических сил Центральной Европы является отсутствие у них отличительных черт или индивидуальности. Несмотря на то, что правоцентристские политики в странах Центральной Европы формально придерживаются традиционных идеологий, таких как, например, либерализм или консерватизм, их избиратели, незнакомые с западной политической философией, не всегда понимают реальное значение этих терминов.
Результаты многих исследований показали, что значительная часть избирателей в Центральной Европе причисляет себя к правым, однако за долгие годы коммунистической опеки политический центр тяжести явно сместился влево. Человек может считать себя, например, либералом, и в то же самое время требовать, чтобы правительство продолжало осуществлять финансирование энергетического сектора, образования или жилищного строительства.
Под властью коммунистических режимов идеологии превратились исключительно в средство достижения поставленных целей. Также как и в предшествующие годы, многие люди сейчас принимают действующие идеологии лишь формально, и по-настоящему становятся их приверженцами только тогда, когда лояльность по отношению к определенному политическому течению приносит им хотя бы краткосрочную выгоду. Одним из последствий такого циничного подхода к политическим идеологиям являются резкие изменения предпочтений среди избирателей, наблюдаемые в различных странах Центральной Европы.
Проблема индивидуальности усугубляется еще и тем фактом, что большая часть народов Центральной Европы, особенно в странах, где процесс формирования нации был замедлен приходом к власти коммунистов, легко поддаются националистическим настроениям, которыми, в свою очередь, злоупотребляют некоторые политики. И хотя часто такие политики называют себя правыми, их политика, в действительности, оказывается демагогической и популистской или же авторитарной, как например, в случае с бывшим премьер-министром Словакии Владимиром Мечияром.
На ситуацию на правом фланге политического спектра в любой стране Центральной Европы большое влияние оказывает и прошлый опыт, уходящий корнями в историю и традиции. Ход политических событий в Чехословакии в течение последних 20 лет коммунистического правления определил существенные различия между Республикой Чехия и Словакией с одной стороны, и Польшей и Венгрией с другой. В то время как коммунистические партии последних переживали внутреннюю либерализацию, что сделало возможным появление относительно крупных полуофициальных сфер деятельности, находящихся за рамками контроля коммунистического правления, в Чехословакии после вторжения советских войск в 1968 году установился жесткий неосталинский режим.
После падения коммунистических режимов в 1989 году коммунистические партии Польши и Венгрии преобразовались в заслуживающие доверия демократические партии левого толка, став грозным соперником для недавно возникшего правого политического крыла. Что касается Коммунистической партии Чехословакии, на ее месте не могла бы возникнуть ни одна сильная социал-демократическая партия. При отсутствии заслуживающей доверия демократической партии левого толка, центристские и правые политики заняли ведущие позиции и оставались относительно объединенными до 1997 года. Однако отсутствие сильной оппозиции «погубило» правое крыло, расколовшееся в итоге на многочисленные группировки, которые не состоянии найти общий язык друг с другом.
В Словакии, где националистические настроения являлись, начиная с 1989 года, важным политическим фактором, политический спектр еще не сформировался вдоль стандартной право — левой политической оси. Основные политические баталии идут между националистически — популистскими силами, чьи взгляды по сути своей не являются демократическими, и силами, борющимися за обычную стандартную демократию. Угроза возвращения к власти Мечияра заставила всех демократов, как правых, так и левых, перейти в один лагерь. Но даже в этой ситуации правые силы показали свою несговорчивость, создавая, таким образом, возможность возвращения Мечияра к власти.
Правое политическое крыло Венгрии страдает, главным образом, из-за разногласий между консервативными и популистскими силами, с одной стороны, и традиционалистскими, в основном городскими, либералами, с другой. Правым партиям не удалось прийти к общему мнению по поводу того, должен ли modus operandi правых политических сил соответствовать традиционным западным идеологиям, или же являться сочетанием националистического консерватизма и популизма венгерского производства. И хотя нынешняя правящая коалиция, состоящая из консерваторов и популистов, пока что имеет успех, истинное лицо правых сил в Венгрии, возможно, еще откроется в будущем.
Наиболее тяжелый случай представляют собой правые силы Польши. Проблемы правого крыла начались здесь еще в коммунистическую эпоху, когда профсоюзное движение, которое при нормальных обстоятельствах должно было бы оказаться на левом фланге, стало ядром антикоммунистической оппозиции. В результате различные политические группы, связанные с профсоюзным движением «Солидарность», пожелали после падения коммунистического режима представлять правые силы, внося, таким образом, путаницу в политический диалог.
Христианско-демократические партии, связанные с Католической Церковью, и либералы оказались в некоторой изоляции. Существование же сравнительно сильных националистических и популистских партий, использующих многочисленных польских фермеров как основу своего электората, создает еще большую неразбериху. И, как и в других пост- коммунистических странах, наибольшую выгоду такое отсутствие единства приносит левым демократическим силам.
Иржи ПЕГЕ, в прошлом — политический советник президента Чехии Вацлава Гавела
