Беспрецедентная по своему масштабу акция под названием «всенародное обсуждение политической реформы», казалось бы, уже нашла свое логическое завершение в новом варианте президентского законопроекта по конституционным изменениям. Однако кое-что в отошедшем на задний план мероприятии — «посоветуемся с народом» — продолжает беспокоить отечественных аналитиков. Чем же на самом деле было «всенародное обсуждение» — действительным учетом мнений и интересов граждан или очередной пиартехнологией — и нужно ли обязательно руководствоваться оценками массового сознания в решении вопросов «высокой политики», пытается выяснить в своем материале директор Центра социологических и политических исследований и технологий Владимир ПОЛТОРАК.
Давно уже завершилась мощная, занявшая несколько месяцев нашей жизни акция по широкому обсуждению президентского проекта политической реформы в Украине. Как отмечает большинство украинских социологов и политологов, что хотелось включить в окончательный вариант переданного в Верховную Раду проекта, то и включили. Что предлагалось для того, чтобы потом сделать «красивый жест» по «учету» общественного мнения и реагированию на возражения парламента, то в окончательном варианте проекта и было изъято.
Тревожит другое. Не стала бы подобная практика проведения «всенародных обсуждений» сложнейших социально-политических проблем постоянной, не прибегали бы к ней для одобрения или — больше — легитимизации идей и проектов, порожденных какими- либо сиюминутными политическими интересами. Очень странным кажется то обстоятельство, что ни в процессе подготовки упоминаемого обсуждения предложений по политической реформе, ни в ходе его проведения не было предпринято каких-либо попыток обосновать легитимность или, по крайней мере, дать научную обоснованность подобного подхода к изучению и учету общественного мнения по сложнейшим политическим проблемам.
Тревогу эту обостряет и то обстоятельство, что и в политологическом, и в социологическом «цехах» нет единодушия во взглядах на данную проблему. Так, известные украинские социологи, анализируя данные проведенного всенародного обсуждения, заявляют: «Нельзя людей, которые не интересуются политикой, не верят в какие-то предложения от власти, ограничивать в их праве решать. Это право самих людей знать больше или меньше… право же выбора не зависит и не может зависеть от уровня информированности».
Если исходить из подобной позиции, то трудно даже представить себе, какие решения может принять народ, подавляющее большинство которого по тем или иным вопросам совершенно не информировано. Все изложенное и побудило меня — социолога, имеющего определенное отношение к научному анализу проблем общественного мнения (книга автора «Социология общественного мнения» вышла в 2000 году. — Ред. ), высказать некоторые, возможно дискуссионные, соображения относительно легитимности, да и просто обоснованности использования «всенародных обсуждений» такого типа, какое было осуществлено недавно в Украине.
Подобный анализ, с моей точки зрения, должен охватывать, как минимум, два аспекта проблемы. Первый — что, какие проблемы можно выносить «на суд» народа (подчеркиваю, не на обсуждение общественного мнения — об этом речь пойдет дальше, а именно всех людей, всех избирателей, имеющих право голосовать и принимать «окончательное» решение по проблеме), а какие — нет. Второй аспект заключается в том, что понимать под «общественным мнением», учитываемым при обсуждении проблем, чьи мнения являются общественными и каков механизм учета таких мнений при принятии политических решений.
Итак, «имеет ли право» народ, электорат принимать решения в том случае, если не информирован, о чем идет речь? Безусловно! Однако здесь нужно четко разделять две формы общенародного волеизъявления, а именно: выборы и референдум. В первом случае голосуют, имеют право, должны (в некоторых государствах — участие в выборах обязательно) голосовать все граждане. И информированные о кандидатах, и ничего не знающие о них. Демократическая практика такова, что если люди, заблуждаясь или будучи обманутыми, проголосовали не за «того», они могут изменить свое решение, переизбрать депутата, выборное лицо. Кстати говоря, в последнее время в Украине имеются случаи отстранения от должностей и переизбрание даже мэров средних и крупных городов.
Совсем другое дело — референдум. Народные массы могут и должны обсуждать исключительно те проблемы, которые доступны их пониманию, по которым они хорошо информированы. К примеру, в Швейцарии референдумы проводятся по поводу необходимости строительства мостов и тому подобным (интересно, кстати говоря, почему у нас даже местные референдумы, если они и проводятся, то не по подобным, а по исключительно политизированным проблемам, например, о статусе русского языка).
Если же люди не знакомы с проблемой, которая ставится на голосование, то референдум превращается в пиартехнологию, главные отличительные черты которой: а) возможность поставить вопрос в «нужной» форме (вспомним мартовский и декабрьский референдумы о независимости, проведенные в Украине в 1991 г.); б) отсутствие среди вариантов предлагаемых ответов альтернативы «не знаю» или «затрудняюсь ответить» (тогда человек, не знающий, к примеру, для чего нужен в Украине двухпалатный парламент, выбирает, как правило, ответ «нужен», поскольку так предлагается, так проще; ведь, если он не нужен, необходимо напрячь мыслительный аппарат, вообще — что-то понять).
Поэтому при проведении референдума или «всенародного обсуждения» — ведь его пытались выдать за некий «вариант» референдума — от его организаторов требуется: во-первых, вынести на обсуждение только те вопросы, проблемы, по которым большинство принимающих участие в голосовании действительно информированы. Во-вторых, поставить эти вопросы в такой форме, чтобы они однозначно воспринимались участниками референдума и не давали впоследствии возможностей для манипуляции результатами опроса.
Интересно заметить, что «всенародное обсуждение» проекта политической реформы, о котором идет речь, изначально задумывалось именно для того, чтобы осуществить акцию по информированию народа о проблемах, которые предстоит решать. Затем как-то незаметно, совершенно в наших традициях, была поставлена задача выяснить уровень информированности населения об этих проблемах. Наконец, «пришли» к тому, что стали пытаться опереться на мнение народа по тем или иным вопросам (правда, на такое мнение, которое, так сказать, «совпадало»).
Каким же образом реализуется механизм, с использованием которого в процессе референдума ставятся вопросы, по которым население информировано, и такие, которые не допускают последующей манипуляции с его результатами. Дискуссия об этом развернулась (к сожалению, так и не закончившись) в социологической периодике еще перед союзным мартовским референдумом 1991 г.
По крайней мере, два вывода из нее были однозначными. Во-первых, необходимо четко определить, информировано ли население по проблеме, которая предполагается для вынесения на суд народа. Во-вторых, должна быть проведена тщательная социологическая экспертиза того, насколько корректно ставится выносимый на обсуждение вопрос, не вызывает ли он различных, вплоть до взаимоисключающих толкований. В принципе, все эти проблемы должны найти решение при принятии закона о референдуме, который действительно сделает невозможными манипуляции с выявлением общественного мнения и дальнейшей «опорой» на то, что добыто с нарушениями принципов проведения подобных опросов.
Перейдем к анализу второго аспекта проблемы. Разберемся, что в действительности представляет собой социально-политический институт общественного мнения, являющийся безусловным компонентом политической системы любого демократического общества. Этот институт в развитых демократических странах называют пятой властью (вслед за тремя основными: законодательной, исполнительной, судебной и властью средств массовой информации).
Однако нигде он не рассматривается так, как это нередко делается в Украине. Действительно, многие политики (не говоря уже о простом народе) понимают роль общественного мнения в обществе упрощенно: нужно решить проблему — опроси людей, узнай состояние общественного мнения. Как считает большинство опрошенных — такое решение и нужно принять. Несомненно, что такой подход совершенно несостоятелен. Если людей спросить, нужно ли повышать цены в условиях неурожая, подавляющее большинство ответят — «нет». Если спросить, нужно ли сократить число депутатов, подавляющее большинство ответит — «да».
Функции института общественного мнения в действительно демократическом обществе — другие. Институт общественного мнения призван регулировать отношения между субъектами общественного мнения (населением, его различными группами) и субъектами власти относительно способов и содержания принимаемых по важным проблемам (в том числе — политическим) решений.
Иными словами, совершенно необязательно по каждой проблеме проводить опросы, референдумы, всенародные обсуждения. Так же совершенно не нужно по каждой проблеме учитывать мнение всего народа. И так далее. Требуется лишь найти такие механизмы взаимооценки и взаимовлияния общественного мнения — с одной стороны, и власти — с другой, через использование которых сложнейшие социально-политические, экономические и иные проблемы будут решать демократично и эффективно. Подобные механизмы могут не совпадать в обществах различного типа, создаваться на протяжении столетий.
Возьмем лишь один аспект функционирования подобного механизма. Что можно считать общественным мнением, чьи мнения и оценки следует учитывать при принятии сложных политических решений? В нашей стране еще со времен, когда утверждалось, что каждая кухарка должна управлять государством, сложился определенный стереотип, связанный с непониманием того обстоятельства, что общественное мнение — это не просто мнение всех или большинства членов общества (населения города, тружеников определенного коллектива), а компетентные оценочные суждения, т.е. мнения лишь той части населения, которая действительно информирована в соответствующих проблемах, обсуждала их, имеет по ним свою точку зрения.
Как-то не воспринимаются у нас слова Сократа о том, что «мнение мудрых истиннее, чем мнение большинства»; Гегеля, который говорил, что в общественном мнении содержится все ложное и истинное, и обнаружить в нем истинное — дело великой личности. Наконец, слова известного испанского социолога Х. Ортеги-и-Гассета, утверждавшего, что большинство людей вообще не имеют никаких мнений, им их приходится внушать подобно тому, как насильно, под давлением, вводится смазка в машины.
Действительно, можно ли опираться на суждения людей относительно необходимости внедрения в Украине двухпалатного парламента, последствий проведения выборов всех уровней в один год и т.п., если они реально не только не знают, о чем идет речь, но и, в принципе, не интересуются политикой. По данным общенационального репрезентативного исследования, проведенного Центром «СОЦИОПОЛИС» в апреле 2003 г. (опрошено 2198 чел. во всех регионах страны, в 148 населенных пунктах), являются членами политических партий и общественных организаций около трех процентов населения; еще 5% принимают активное участие в политических акциях, систематически читают политические разделы газет, смотрят соответствующие передачи по телевидению; 26% респондентов хотя бы интересуются политикой, читая газеты и слушая радио, смотря телепередачи. Остальные две трети населения Украины, судя по данным исследования, вообще политикой не интересуются.
И что же делать в подобной ситуации со «всенародными обсуждениями» проблем «высокой политики»? Можно, конечно, прослыть «великим демократом», отдавая на обсуждение общественным мнением и принятие им решений самые сложные проблемы конституционного устройства страны (да, Конституция может и должна приниматься на референдуме, но ведь до этого в ней политически и юридически выверяется и согласовывается политическими силами каждая буковка).
Однако целесообразнее, как это делается во всем цивилизованном мире, отдавать решение таких проблем в руки специалистов. Здесь демократией отработаны различные формы учета в процессе обсуждения сложных политических проблем: различные гражданские форумы; проведение экспертных опросов; научные конференции и т.п.
Что я имел в виду, готовя эту, в общем-то, дискуссионную статью? Следующее: предлагаю тем, кто в принципе не согласен с выдвинутыми в ней положениями, эксперимент. Если государство профинансирует предлагаемую акцию (а такая практика сегодня уже имеется), с помощью специально подготовленного опросника наш Центр проведет исследование и докажет, что народу Украины не нужен не только двухпалатный парламент, но и парламент вообще, Президент, политические партии. Кстати говоря, по данным уже упоминавшегося репрезентативного исследования, 41% населения Украины считает, что у нас в стране должна быть только одна политическая партия, еще 13% — затруднились с ответом относительно того, нужна ли нам многопартийность.
Этим самым будет доказано, что «всенародные обсуждения», подобные недавно проведенному в Украине, есть не что иное, как пиаркампания. При этом я вовсе не считаю ее бесполезной. Действительно, в процессе проведенного обсуждения многие тысячи людей узнали что-то новое о политическом устройстве своей страны. Однако базироваться на данных подобного обсуждения при принятии важнейших политических решений — это симптом.
