КАК ЭТО БЫЛО ИЛИ НЕМНОГО ИСТОРИИ
Автор этих строк — ликвидатор 2 категории. Как офицер запаса химических войск, в середине июля 1986 года был призван под Чернобыль на должность начальника химслужбы инженерно-дорожного полка, где прослужил до конца этого года. Согласно штатных обязанностей занимался ведением радиационной разведки, то есть определением уровней радиоактивного излучения в районах работ части, выполнявшихся преимущественно в 30-километровой зоне вокруг ЧАЭС, в том числе рядом с ее разрушенным 4-м блоком.
Из-за технического несовершенства большинство приборов для индивидуального контроля полученных доз облучения, выдававшихся ликвидаторам (в особенности тех, которые применялись в войсках), оказались непригодными для работы в условиях реальной атомной аварии. В результате для основной массы работающих в «зоне» определение дозовой нагрузки велось косвенными методами. Достоверность их уже тогда вызывала большие сомнения. Справедливость указанных наблюдений недавно в разговоре с автором подтвердил президент Всеукраинского общественного объединения «Союз Чернобыль Украины» Юрий Андреев, прошедший в 1986 году все этапы ликвидации «катастрофы века». Он говорит, что, по обоснованным подсчетам, те из ликвидаторов, кто работал в 1986-м году даже в относительно безопасных районах 30-километровой зоны вокруг ЧАЭС в продолжение месяца получили дозы облучения в десятки рентген. И это серьезные цифры.
Официальная советская медицина оказалась неготовой предоставить в массовых масштабах надежные средства снижения влияния радиации на организмы людей — в войсках, например, выдавались так называемые радиопротекторные пилюли, однако сами врачи относились к ним со скептицизмом. Вместе с тем велась борьба с употреблением алкоголя. Кстати, позднее медики признали, что те из ликвидаторов, кто регулярно пил водку или вино, имел и имеет значительно меньше признаков радиоактивного поражения чем те, кто воздерживался от этого...
Картина с натуры. Как-то не дождавшись, пока инженеры за бронированным щитом наладят работы для проведения очистки от радиоактивных обломков участка возле 4-го блока ЧАЭС, один генерал просто приказал вместо автоматов направить туда солдат, промолвив при этом: «Одним солдатом больше умрет, одним меньше — невелика беда».
Можно было бы привести еще не один подобный факт. Тем не менее и приведенные довольно наглядно свидетельствуют — бросив в 1986-м году на ликвидацию Чернобыльской аварии десятки и сотни тысяч людей, государство (тогда Советский Союз) не позаботилось в надлежащей мере о достаточных мероприятиях по их защите от влияния радиации. Разве что за исключением работ непосредственно на 4-м блоке.
СЕГОДНЯ
Недавно украинскими СМИ были обнародованы цифры: сейчас на специальном учете находятся 200 тысяч жителей Украины, получивших в результате аварии на ЧАЭС значительные дозы облучения. Эти люди, в соответствии с выводами врачей, требуют систематического медицинского надзора и постоянного или периодического лечения. По данным президента «Союза Чернобыль Украины » Ю. Андреева, за годы, прошедшие после этой катастрофы, заболеваемость среди ликвидаторов аварии выросла в 12—18 раз, смертность — в 7— 8 раз. Наиболее критическая группа — те из них, кто в 1986- м году находились в возрасте до 30 лет. Многие из них сейчас умирают, едва достигнув 42—45 лет. Подавляющее большинство настоящих инвалидов-«чернобыльцев» (в отличие от «липовых») живет всего около 6 лет после установления инвалидности. Среди пострадавших от этой аварии, принадлежащих ко 2-й категории, здоровых людей практически нет. Спектр заболеваний широкий — 5—6 болезней на одного такого «чернобыльца». Аналогичная картина, утверждает Ю. Андреев, складывается и по заболеваемости и смертности среди пострадавших детей, которые были эвакуированы из городов и сел 10-километровой зоны. Болезни у «чернобыльцев» развиваются значительно быстрее, чем у других категорий людей и крайне тяжело поддаются (а в подавляющем большинстве не поддаются) лечению. Учитывая это, подчеркивает он, выводы некоторых отечественных и зарубежных ученых о якобы статистически подтвержденном отсутствии медико-биологических последствий катастрофы на ЧАЭС нельзя считать обоснованными. Эти выводы базируются на учете данных по заболеваемости и смертности тех значительных масс пострадавших от аварии, кто получил повышенные, но по сравнению с ликвидаторами и эвакуированными из зоны отчуждения в сотни раз меньшие дозы облучения. В последних группах, отмечает Ю. Андреев, показатели заболеваемости и смертности просто катастрофические.
Между тем, в особенности в последние годы, тысячам и тысячам настоящих ликвидаторов не удается добиться официального вывода специализированных региональных или центральной экспертных комиссий о связи их заболеваний с работой в «зоне». Чаще всего причиной отказа в предоставлении такого вывода сейчас называется то, что болезнь ликвидатора выявлена позже, чем через 5 лет после облучения. Хотя среди медиков, как научных работников, так и практиков, нет единодушия относительно справедливости подобного подхода. Вместе с тем, по данным японских ученых, которые основываются на многолетних наблюдениях за пострадавшими от атомных бомбардировок 1945-го года жителями городов Хиросима и Нагасаки, пик отрицательных последствий действия высоких доз радиации на здоровье людей приходится на период между 10 и 15 годами после облучения. Собственно, большинство ликвидаторов и потерпевших находится сейчас именно в таких временных координатах. Плюс, утверждают информированные люди из околоправительственных кабинетов, есть неофициальное указание «сверху» всячески ограничивать предоставление упомянутых выводов о связи заболеваний с последствиями Чернобыльской аварии и об инвалидности, которая стала результатом таких заболеваний. Цель — сэкономить на льготах для чернобыльцев, поскольку при положительных выводах последние получают право на обретение статуса ликвидатора или потерпевшего первой категории, а с ним и на дополнительные льготы, наиболее весомой из которых является возможность претендовать на установление больших, чем обычные, пенсий. (Впрочем, в среде ликвидаторов говорят, что за взятки в 500 долларов США необходимый вывод о связи заболевания с работой по ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы можно получить без особых проблем).
Общая сумма, которую предполагалось выделить на финансирование программ по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС в бюджете—2001, составляла 1 миллиард 812 тысяч гривен, то есть столько же, сколько выделялось в бюджете—2000. По словам Ю. Андреева, нужно по меньшей мере 6 миллиардов гривен. В то же время общая затратная часть консолидированного бюджета на следующий год должна существенно вырасти. Однако «чернобыльцам», как видим, прибавка не светит. Учитывая прогнозные показатели девальвации гривны и инфляции, реально это будет означать сокращение затрат по «чернобыльским» статьям не меньше, чем на 25 процентов. Плюс предполагается перераспределение средств в рамках запланированной суммы, в частности увеличение затрат на работы в зоне «отчуждения», вывод из эксплуатации работающих блоков ЧАЭС (это, собственно, должно делаться на средства Европейского Сообщества). А для сохранения баланса планировалось отменить предоставление отдельным категориям «чернобыльцев» компенсаций за потерю здоровья, бесплатное санаторное оздоровление (кроме ликвидаторов первой категории), бесплатное предоставление лекарств отдельным группам потерпевших и их бесплатное лечение, еще некоторые льготы. Хотя, и сейчас, утверждает Ю. Андреев, из названных льгот две последние оставались в основном на бумаге. Вообще же на данный момент, по его словам, в относительно полных объемах для ликвидаторов и других категорий пострадавших людей льготы на проезд в городском коммунальном транспорте, по оплате коммунальных услуг и снижению возраста выхода на пенсию. Средняя пенсия «чернобыльца», официально признанного инвалидом вследствие облучения в «зоне», 220—250 гривен, которые в долларовом эквиваленте в пять раз меньше чем, например, в некоторых странах Прибалтики. Компенсация за потерю здоровья инвалидам-«чернобыльцам» в десятки раз меньше, чем у офицеров МВД или шахтеров, которым в таких случаях выплачивается от нескольких тысяч до 10—15 тысяч гривен. То есть, здоровье «чернобыльцев» оценивается фактически в символические суммы. Справедливость таких выводов автор берется продемонстрировать на собственном примере.
ЛИЧНОЕ
На проезде в трамвае, троллейбусе и автобусе я экономлю ежемесячно чуть больше 30 гривен (такова суммарная стоимость месячных проездных билетов на эти виды транспорта). За коммунальные услуги я должен платить 50 процентов их стоимости — это еще 40 гривен экономии, но столько же надо и платить. Должен я получать и частичную компенсацию за затраты на продукты питания в размере 37—43 гривны на месяц, однако отставание в сроках ее выплаты уже составило один год. Раньше, бывало, я получал бесплатные путевки в санаторий стоимостью 300—400 гривен.
Вместе с тем резкое обострение болезни сосудов головного мозга, начавшееся несколько лет назад, и еще некоторых болезней привело к необходимости значительных затрат на лечение, которые за этот период составили несколько тысяч гривен. Неоднократное пребывание в стационарах, амбулаторное лечение, анализы, обследования обходились в суммы, выражающиеся десятками и сотнями гривен. Например, чтобы пройти обследование на современном магнитнорезонансном томографе в Житомирской областной больнице, надо заплатить 120 гривен «добровольных» благотворительных взносов. И это еще умеренные суммы. Лечение в профильном медицинском НИИ стоит 3—10 тысяч гривен. Ни разу не лечился бесплатно, лекарства бесплатно получал в одном случае из пяти. Имеющимся у меня медицинским страховым полисом по определенным причинам воспользоваться не смог. Понятно, что постоянно болея, я не имел возможности пристойно зарабатывать, чтобы обеспечить свое лечение. В результате утратил сбережения и влез в долги. Этот материал пишется что называется «со сцепленными зубами», в перерывах между припадками упомянутой болезни. Вылечить ее наша официальная медицина уже не берется. Меня признали инвалидом, но без связи заболевания с работой в «зоне». И это не считаясь с тем, что никаких причин, учитывая наследственность или другие факторы, для такого резкого ухудшения состояния моего здоровья (мне чуть больше 50 лет) нет. В случае невозможности работать, это означает 79 гривен пенсии на семью (кроме меня, еще жена, которая не может найти работу, и 10-летняя дочь). Наверное, не следует объяснять, что означает такая перспектива.
И НАКОНЕЦ ОЧЕВИДНЫЕ ВЫВОДЫ
Понятно, что в нынешних условиях бюджетных денег на все льготы многочисленным категориям наших сограждан не хватит. Хотя, как известно, из бюджета выплачивается львиная доля иностранных кредитов, взятых под государственные гарантии, другие долги, в том числе и газовые, разнообразных субъектов хозяйствования. И все же думается, что меченные радиацией «чернобыльцы», в особенности ликвидаторы, не должны быть последними среди тех, кому будут предоставлены надлежащие им социальные гарантии, и первыми в списках тех, кому они будут урезаны. Больше того, приличные пенсии, а не унизительные подачки на малообеспеченность, как предлагают некоторые члены правительства, заслуживают ликвидаторы 2 категории, которые стали инвалидами, но не могут получить официальный вывод о связи их болезни с работой в «зоне». Ведь не позаботившись как следует о надежной защите множества людей, которых оно бросило в чернобыльский ад, государство (хотя и другое) проявило вопиющую подлость по отношению к ним. Подлость, которая откликнулась и теперь каждый день откликается трагическими последствиями для тысяч и тысяч человеческих судеб. Однако, двойной подлостью, теперь уже со стороны нынешнего украинского государства, есть и будут старания сэкономить на здоровье людей, которые почти 15 лет назад защитили собой страну и мир, бросить на произвол судьбы их самих и их семьи.
