В первые годы третьей крымской государственности (первой государственностью было Крымское ханство, второй — КрымАССР 1921—1944 годов; автономия, созданная в 1992 году, — уже третья форма государственности Крыма) любили повторять: «Республику мы создали, но где теперь взять республиканцев?». Тогда, в 1992— 1994 годах, казалось, что спустя 10—15 лет здесь все, от детей до пенсионеров, будут воспитаны республиканцами, а республиканская идеология станет если не единственной, то доминирующей на полуострове. И что же? Республиканская партия Крыма с того времени канула в Лету, остались одни воспоминания и о Республиканской партии Украины, фигурировавшей на позапрошлых выборах особенно активно в Крыму, а споры о том, какой же должна быть Крымская республика, ведутся до сих пор. Катализатором для этих теоретических споров и практических упражнений на днях стали два события: памятное всем нынешним крымчанам девятилетие третьей крымской Конституции, принятой в октябре 1998 года, и очередная годовщина (86 лет со дня создания 18 октября 1921 года) Крымской Автономной Советской Социалистической Республики, ликвидированной в 1944 году, которое ежегодно отмечают массовыми акциями крымские татары.
Анализируя ход истории, в эти дни некоторые крымские газеты задаются вопросом: «Через 10 лет в Крыму будет крымскотатарское государство?». С другой стороны, некоторые политические силы выступают с требованиями не только создать в Крыму «русскую национальную автономию», но и передать Крым в состав России. Поводов для того и другого много. Один из крымскотатарских активистов Нариман Абдульваапов на семинаре «Охрана и сохранение материально-культурного наследия коренных народов Крыма» прямо заявил: «Мы добиваемся главного — крымскотатарской автономии, и это будет первый шаг, а крымскотатарская государственность станет вторым шагом». В истории крымских татар 350 лет государственности в Крыму, и не только в Крыму. Вне полуосрова у крымских татар было в три раза больше территории, чем в Крыму, — это земли Крымского ханства. «Мы восстанавливаем свою государственность, и мы ее восстановим обязательно, — говорит Абдульваапов. — В пользу этого говорит демографическая ситуация в Крыму и некоторые политические факторы. Через десять лет Крым будет жить в новой реальности». Для кого-то эти слова звучат устрашающе. А кто-то просто задумывается: а ведь в Крыму в 1921—1944 годах уже была крымскотатарская национальная автономия и никому от этого не было плохо, почему же к этому опыту нельзя вернуться? Тем более, что даже та автономия не смогла защитить крымскотатарский народ от репрессий, нашумевшего «дела Вели Ибраимова», от депортации наконец.
Более того, у группы крымских татар, которые называют себя организацией «Азатлык», настоящую эйфорию вызвал факт принятия Генеральной Ассамблеей ООН Декларации о правах коренных народов, провозглашающей права, которые и крымские татары считают своими, и в статье 3 в которой, в частности, говорится: «Коренные народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие». Декларацию, как известно, поддержали 143 государства, при этом 11 стран — в их числе Украина и Россия! — воздержались. Новая крымскотатарская партия «Милли Фирка», называющая себя последовательницей и преемницей одноименной партии начала прошлого века, разгромленной в связи с «делом Вели Ибраимова», утверждает, что «Крымская АССР — это тот исторический фундамент, на котором может вырасти в новых условиях и с новым содержанием очередная, третья крымскотатарская государственность». Поэтому не исключено, что в Украине еще будет востребован опыт генерала Евгения Марчука, силами которого, насколько известно, была решена крымская ситуация в 1994 году.
НЕАВТОНОМНАЯ АВТОНОМИЯ
В связи с этим перед крымским (и украинским) обществом вновь поставлены вопросы, раньше казавшиеся неактуальными: что такое территориальная автономия, является ли нынешняя автономия Крыма крымскотатарской национальной, являются ли крымские татары (и кто еще кроме них) коренным народом в Крыму, как в такой ситуации обеспечить права других национальностей, в том числе права украинцев Крыма?
Вопрос о том, была КрымАССР автономией национальной или территориальной, каждый решает по-своему. Россияне утверждают, что, как и нынешняя АРК, это была чисто территориальная автономия. Почти единственный довод — в ее названии нет слова «национальная». Однако большинство теоретиков не согласны с такой точкой зрения. Во-первых, и в названиях других чисто национальных автономий слово «национальная» встречается крайне редко. Во- вторых, утверждает крымский аналитик Владимир Поляков, множество факторов указывает на то, что КрымАССР создавалась именно по национальному признаку. Государственным в ней был признан крымскотатарский язык. В одном из писем Шаумяну Владимир Ленин писал, что общее положение о равноправии состоит в делении страны на автономии по национальному признаку. В то время в национальном характере Крымской автономии ни у кого не было сомнений. В БСЭ (т. 1, стр. 460) утверждается, что «советская автономия построена по национальному признаку…». В книге «Выборы Советов КрымАССР» за 1927 год указывается: «В соответствии с особенностями Крыма как национальной республики…». О национальном характере КрымАССР говорит и ее практика: только за крымскими татарами резервировались определенные должности и дефицитные рабочие места, соблюдалась высокая квота для руководящих работников из числа крымских татар, закреплялось 20% мест в учебных заведениях.
Несмотря на то, что формально нынешняя АРК воссоздана по решению референдума, в бюллетене которого, в частности, однозначно стоял вопрос: «Вы за воссоздание Крымской АССР…», она была возобновлена, на совсем иных принципах — уже как территориальная. Это не может удовлетворить крымс ких татар, и естественно, что они постоянно ностальгируют по национальной КрымАССР и все время стремятся придать новой АРК прежний национальный характер. Многие — радикальными методами, а некоторые, как, например, Рефат Чубаров, утверждают, что превращение территориальной АРК в национальную состоится путем медленных и поступательных преобразований: путем увеличения объема национального образования, будущего придания языку государственного статуса, постепенного врастания крымскотатарских кадров в общую крымскую бюрократическую иерархию. Ведь в будущем, хотя бы под давлением мировой общественности, к которой все больше апеллируют крымские татары, с Декларацией ООН о правах коренных народов придется считаться и Украине, и России.
КРЫМСКОТАТАРСКИЙ ЭТНОГЕНЕЗ
Естественно, что, как бы ни спорили теоретики, ответ на вопрос, является ли крымскотатарский народ коренным в Крыму, будет со временем только один — положительный. Уже в силу того, что коренным любой народ считается на той территории, где состоялся его этногенез. Под это определение подпадают только крымские татары, крымчаки, караимы, которые раньше отлично ладили между собой — прежде всего в Крымском ханстве. Русские, также претендующие на статус коренных в Крыму, не могут быть признаны такими хотя бы потому, что коренными можно быть лишь в одном месте, и если русские коренные в Крыму, тогда они не коренные в самой России (этногенез не мог происходить в двух местах с одинаковым результатом!). Если русские все же претендуют на то, что их родина — Россия, тогда их претензии на Крым как родину, как место происхождения безосновательны.
МЕЖДУ «ТРЕХ СОСЕН»
Что касается уже 15-летнего опыта функционирования новейшей крымской Конституции, то его оценки также расходятся. Так, часть крымчан утверждает, что из трех ее вариантов (от 6 мая 1992 года, от 25 сентября 1992 года и от 21 октября 1998 года) лучшей была первая, ибо она хоть и провозглашала, что Крым является составной частью Украины, однако была, по сути, конституцией независимого государства, и это радует крымский региональный эгоизм. Изменения и дополнения от 25 сентября 1992 года не смогли исправить эти недостатки — в силу чего она и была отменена еще в 1994 году. Что касается третьей крымской конституции от 21 октября 1998 года, действующей ныне, то, несмотря на ее несовершенство — якобы ограничение прав автономии, многие крымские политики и аналитики считают ее новаторской не только на территории СНГ, но и в мировом опыте, и оптимальной для крымских условий. Достижения Крыма, прежде всего — сохранение хотя бы приблизительного мира и социального согласия они объясняют, в первую очередь, тем, что эта конституция устанавливает территориальный характер автономии.
Так, глава Верховной Рады АРК Анатолий Гриценко утверждает, что «прошедшие девять лет позволяют сделать определенные выводы. Первое. Конституция Автономной Республики Крым развивает и детализирует положения Основного Закона Украины, регулирующие вопросы взаимодействия органов власти автономии и государства. В правовом поле Украины это было сделано впервые и впоследствии подтверждено Конституционным Судом страны. Второе. Конституцией автономии определены достаточно широкие полномочия для самостоятельного решения вопросов в сферах экономики, собственности, рационального природопользования, охраны окружающей природной среды. Эти нормы выражают суть и предназначение автономного образования в рамках суверенного Украинского государства. Третье. Основной Закон автономии является важным правовым документом, влияющим на межнациональные отношения на полуострове. С учетом исторически сложившегося полиэтничного состава его населения в основу конституции Крыма положен принцип территориальной автономии, гарантирующий равенство национальных культур и языков. Уверен, что любые иные подходы, предложения пересмотреть статус крымской автономии не имеют реальных и юридических перспектив…».
В то же время он добавляет: «Другой вопрос, что существует объективная необходимость в масштабах страны существенно расширить полномочия органов местного самоуправления как властных структур, наиболее полно отражающих интересы территориальных общин. Речь, в частности, идет о том, чтобы наделить функциями исполнительной власти районные советы, чего сегодня нет. Между тем, Европейская хартия местного самоуправления, 10-ю годовщину ратификации которой Украина отмечает в эти дни, предполагает, что именно власть на местах должна обладать всей необходимой полнотой полномочий, чтобы обеспечить устойчивый прогресс в регионах...».
Известный крымский правовед, заслуженный юрист Крыма и Украины, народный депутат Украины первого созыва, один из авторов третьей Конституции АРК Григорий Демидов считает территориальный статус автономии Крыма закономерной, отвечающей мировой практике и международному праву «особой формой регионального самоуправления». Он пишет, что «в ХХ веке принцип административно-территориальной автономии получил признание и распространение в Западной Европе. Статус территориальной автономии был присвоен ряду регионов Испании, Аландским островам в Финляндии. В послевоенной Италии ряд областей получили статус административных автономий. Таким образом, конституционное право европейских государств пошло по пути признания и применения, как национально-культурной, так и административно-территориальной автономии».
Новаторство территориального принципа крымской конституции Григорий Демидов видит в том, что «когда даже просвещенная Европа не готова рядом со словами «разнообразие культур» поставить слова «равноправие культур», в крымской Конституции закреплен не только принцип разнообразия национальных культур, но и принцип их равноправного развития и взаимообогащения…». Конституция, утверждающая равенство культур, ликвидировала прежний государственный статус в Крыму как русского, так и крымскотатарского языков, и стоит ли в таких условиях говорить о равенстве культур, основой которых, понятно, в первую очередь является национальный язык? Поэтому очевидно, что крымская Конституция до сих пор сохраняет массу противоречий, которые еще предстоит решить, в том числе и новое противоречие между территориальным статусом автономии и новой Декларацией ООН о правах коренных народов.
Григорий Демидов утверждает, что в рамках Европейской хартии регионального самоуправления может существовать специфическая крымская модель местного самоуправления, которую, по случаю, следует внедрить во время второго этапа конституционной реформы. И она может состоять в ликвидации районных госадминистраций, создания при Советах собственных исполкомов, закрепив за местными бюджетами на долгосрочных основаниях собственные источники доходов, а также — в сокращении полномочий областных государственных администраций до уровня контрольно-наблюдательных. Но видно, что и при этом возникают новые проблемы. Как, например, в Крыму, где функционирует свой Совет Министров, создаваемый Верховной Радой, сочетать последнее требование с расширением полномочий автономии, в том числе и политических, и экономических? Значит ли все это, что второй этап конституционной реформы заденет и крымскую Конституцию, в которой постараются устранить имеющиеся противоречия и утвердить новые принципы? В Крыму, во всяком случае, к этому никто не готовится, новые проекты не разрабатываются, общественно-политическая ситуация со старыми нормами и принципами откровенно несовершенной Конституции не соотносится, общественных обсуждений этой важной правовой проблемы не проводится.
ТУПИКОВЫЕ «ПРОЕКТЫ»
К сожалению, сейчас в Крыму проводится также много разных мероприятий, целью которых является вовсе не поиск истины. Например, можно было бы только приветствовать проведение научно-практической конференции «Крым в контексте Русского мира: история и современность», если бы усилия аналитиков на ней были направлены на поиск путей гармонизации общественных отношений, укрепления мира и согласия между национальностями и конфессиями. Но если судить по газетному отчету, то ее участники выступили против «вируса автономизации» на том основании, что провели недвусмысленную аналогию между прошлой оккупацией Крыма фашистами и нынешним вхождением Крыма в состав Украины. Кроме того, участники этой дискуссии считают, что на юге Украины русский этнос внес решающую роль в строительство и развитие городов, промышленности, транспорта, торговли и сопутствующей инфраструктуры, а украинский этнос играл ведущую роль в развитии земледелия и животноводства. На самом деле это старая антинаучная концепция, которая не подтверждается объективными данными. Понятие коренного народа участники конференции выводят не из территории этногенеза, а заявляют, что 200-летнее проживание уже делает народ коренным. В конце концов вся дискуссия закончилась шовинистическим выводом о том, что «все разговоры о толерантности заканчиваются геноцидом собственного народа». И постановкой задачи «развивать русскую ментальность и давать резкий отпор национализму». Понятно, что в этой дискуссии участвовали те теоретики, для которых не под силу усвоить, что разные национализмы (то есть патриотизмы, любовь к своему народу) могут дружить и сотрудничать, в том числе могут сосуществовать русский и украинский патриотизм и национализм, но как только русский национализм начинает «давать отпор», он превращается в махровый шовинизм, на котором невозможно построить не только согласие и сотрудничество, но и вообще что-либо путное. Нет, не такая провокационная аналитика нужна Крыму, России и Украине для того, чтобы спроектировать свое успешное будущее.
К разряду провокационных следует отнести и разные «новаторские» предложения, заявляемые не в дискуссионно-правовом, а в чисто подстрекательском стиле, как, например, радикальные «проекты» от превращения Крыма в рядовую область до выделения в самостоятельное государство. Провокационные и подстрекательские потому, что и то, и другое бессмысленно. Есть ли логика в возвращении Крыму статуса области, если даже несовершенная автономия подтвердила свою необходимость? С другой стороны, Крым, как самостоятельное государство невозможен не столько из-за ограниченности ресурсов, сколько из- за внешних претензий. Россияне пугают присоединением Крыма к Турции, что невозможно не только потому, что Турция — в отличие от России — на Крым не претендует, а потому, что управление Крымом через Черное море технически невозможно. Н они потому и пугают, что надо скрыть тот факт, что независимый Крым — это Крым уже полностью в составе России, тем боле при условии размещения здесь Черноморского флота.
В то же время возвращение Крыма в состав России — самый пессимистический сценарий крымской истории. Во-первых, это практически навсегда. Во-вторых, это означает одновременное превращение его в еще одну Чечню, поскольку нынешняя российская политика является антитатарской в такой же мере, как и античеченской, и практически новую депортацию и преследование крымских татар по примеру чеченцев, освобождение непотопляемого авианосца «Крым» от нежелательного и чуждого элемента, мешающего его новому становлению в роли вечной военной базы. А это значит — прекращение развития курорта, ущерб заповедникам и природе, милитаризация промышленности, науки, всей жизни. В то же время если, пребывая в составе Украины, Крым еще может заявлять о своих региональных правах, пользоваться усиленным вниманием государственных органов власти Украины, то в составе России (особенно нынешней!) военизированный Крым — это захудалая провинция, в которой ничто, кроме крепости и благополучия военных баз, Москву не будет интересовать. Разве это не подтверждается практикой российских окраин? И некоторые нынешние радикальные русские общины поддерживаются Россией только потому, что они за пределами России. Когда же они вдруг окажутся в пределах России — с ними никто не будет «цацкаться», деятельность их тут же будет подавлена. Поэтому способность думать и сравнивать — сегодня главнейшие качества, требующиеся для Крыма и крымчан: политиков, ученых, аналитиков, общественных деятелей, администраторов, журналистов…
