В конце 80-х — нач. 90-х прошлого века все шло к распаду Советского Союза. И определенным импульсом к тому, чтобы расшатать народ стали события октября 1990 г. Второго числа в Киеве на Майдане независимости (на то время площадь Октябрьской революции) начали собираться молодые люди, главным образом студенты, которые начали голодовку и выдвинули свои требования к власти.
«Сначала их было всего два, — рассказывает в интервью один из организаторов и лидеров Революции на граните Олесь Доний в интервью «Дню» (№ 132 за 31 июля 2012 г.). — Это перевыборы Верховной Рады на многопартийной основе и национализация имущества КПСС. Это было время, когда система раскачивалась, и именно в этот момент можно было переизбрать власть. Впоследствии, после совещания активистов голодовки, появилось еще одно требование — отказ от подписания Союзного договора, то есть фактически — возобновление независимости Украины. Львовяне приехали еще с двумя требованиями — популярная среди национал-демократов отставка премьер-министра Масола (на мой взгляд, это ни на что не влияло) и служба украинских юношей в пределах Украины. Организаторами акции были две структуры: Украинский студенческий союз и Студенческое братство Львова. Мы были более креативными и идейными, а более многочисленными и организованными были галичане».
Как ни странно, Народный Рух тогда не поддержал студентов. «Наибольшее давление на нас осуществляли не КГБ и Компартия, а Народная Рада Народного Руха, — рассказывает Олесь Доний. — Первый удар в спину нам нанес как раз представитель Народной Рады, который сказал, что нам не нужны перевыборы. А впоследствии Верховная Рада даже приняла решение, которым фактически не допускала нас к властным структурам, повысив депутатский возраст с 21-го до 25-ти лет. Свою ошибку Чорновил понял лишь через два года, когда было уже поздно».
Собственно, отсутствие единства, в частности поддержки молодежи старшим поколениям, и стало одной из причин того, что главное требование (перевыборы) так и не было выполнено. А из всего перечня требований осенью 1990 г. была выполнена всего одна — отставка премьера Виталия Масола, которая мало на что повлияла с точки зрения изменения системы. Наоборот, в некоторой степени это даже расчистило дорогу прихода к власти Леониду Кучме, против системы которого в будущем собралось две майдана.
«Революции во всем мире делают романтики. А пользуются их результатами негодяи. Так было и есть в Украине, — комментирует «Дню» участник Студенческой революции на граните, журналист Сергей Руденко. — На моей памяти было три революции — Студенческая, Помаранчевая и Достоинства. Ни одна из них, за исключением Студенческой, не смогла изменить систему. Потому что именно против несправедливости системы мы и боролись. Студенты смогли добиться одного — независимости Украины. Точнее в 1990 году они смогли сделать, чтобы советская система обвалилась. С двумя другими революциями — сложнее. Смены системы не состоялось. «Система Кучмы» живет и доныне. Романтики — вне власти. Во власти — те, кто сумел адаптировать эту властную систему под себя».
Как же так случилось, что, несмотря на все события в Украине, потери людей и территорий, мы до сих пор живем в «системе Кучмы»? «Действительно, Студенческая революция на граните стала катализатором восстановления украинской независимости, но, к сожалению, если говорить о результатах, то она с точки зрения возможности смены власти, является утраченным шансом для Украины. Тогда общество и контрэлиты не осознавали необходимости этих изменений, — считает Олесь Доний. — Самостоятельность была достигнута компромиссом между движением сопротивления и подавляющим большинством коммунистов, которые перешли на сторону идеи независимости. А дальше партноменклатура назначила выходцев из Компартии, комсомола (криминалитет приобщился позже) будущих капиталистов. В определенных моментах они были умнее, более нахальными, но независимого мышления у них не хватало. И наоборот, кто имел такое мышление, был слабее в экономике и стратегическом виденье. Эта катастрофа привела к тому, что на каком-то этапе все партии (проукраинские, пророссийские) были скуплены людьми, которых мы теперь называем олигархами. Причем делали они это не из-за идеологических симпатий, а ради необходимости влиять на политику».
Сломать эту систему люди попробовали в 2004-ом, когда Кучма захотел сначала остаться на третий срок, а когда не получилось, пытался сделать своим преемником Виктора Януковича. При посредничестве друга Кучмы и будущего главы Наблюдательного совета YES — экс-президента Польши Александра Кваcьневского, ситуацию удалось «уладить», обеспечив Кучме неприкосновенность, а Виктору Ющенко урезание полномочий. Дальше, после большого разочарования в президентстве Ющенко, к власти на выборах приходит Янукович. И уже против него в 2013-2014 гг. собирается Евромайдан. И как ни странно, после этих кровавых и трагических событий, происходит реинкарнация Кучмы — он, например, вместо того, чтобы отвечать по «делу Гонгадзе-Подольского», становится представителем Украины в Минске, а большая частей политического бомонда продолжает ходить на упомянутый YES.
Следовательно, сегодняшнее состояние страны свидетельствует о том, что после каждой революции, которые в сущности революциями назвать нельзя, в системном плане ситуация не улучшается. И виноват в этом не только российский агрессор, который напал на Украину. Причины также нужно искать внутри. Речь идет о том, почему общество не использует протестную энергию для структурных изменений?
«Все это этапы одной до сих пор не завершенной революции, которая вероятно началась столетие тому назад, а может даже немножко больше, — считает общественный деятель, правовед Геннадий Друзенко. — Сто лет тому назад революция ставила вопрос субъективизирования и модернизации украинской нации через создание собственного государства. Освободительные соревнования, как в начале века, так и в середине, были провалены, но оставили после себя историческую память. Как только петля Советского Союза ослабла, то упомянутая революция продлилась, и первым ее всплеском конечно можно считать Студенческую революцию на граните. Тогда мы увидели энергию масс, особенно энергию молодежи, которая способна хоть и частично, но влиять на политические процессы. Интересным является то, что часть лидеров тех событий впоследствии вошла в украинский политический истеблишмент, но, к сожалению, так и не завершила повестку дня, которая была озвучена во время Революции на граните. А это опять же субъективизирование и модернизация украинской нации».
«Но все эти задачи не были достигнуты ни тогда, ни в 2004-ом, ни в 2014 году, потому очевидно мы будем иметь продолжение этого процесса, — говорит Геннадий Друзенко. — Для этого необходимо сломать олигархическую систему, ведь она не в состоянии осуществить модернизацию. Мы должны усилить субъектность Украины на международном уровне. Соглашаюсь с тем, что последние методы были кровавыми. С одной стороны, это был откровенный протест против абсолютной несправедливости, если говорить о 2014 годе, а с другой — позитивная повестка дня так и не была продумана, сформирована и вербализована. И это наибольшая беда, которая заключается в том, что мы сегодня, пройдя такие испытания, не имеем общего виденья будущего, кроме общих фраз о том, что мы идем в Европу. Как мы идем в Европу? Как поляки со своим самолюбием, или как греки, условно говоря, одалживать денег? Такого плана у нас нет, и это является наибольшей бедой. Мы должны наконец переделать нашу протестную энергию на «конструктив». Если мы расчищаем место, то должны четко понимать, что на этом месте строить. Иначе вместо возрождения государства начинается реанимация тех же монстров прошлого, которые никак не хотят нас отпускать».
Украинский народ имеет большой опыт восстаний, и определенные преобразования, действительно, происходят. Но те, кто обладают качествами государственников, требуют внимания общества. И в этом ответственность не только политической верхушки, но и представителей гражданского общества. А главное — должна быть сформирована повестка дня построения сильного государства.
